Читать интересную книгу По землям московских сел и слобод - Романюк Константинович

В советское время в этих зданиях находилась 5-я городская больница, а теперь - Центральная клиническая больница имени московского митрополита святителя Алексия.

За Донским проездом начинаются постройки научных институтов, появившиеся в советское время. Строились они в разное время, и авторы никак не стремились к созданию ансамбля - все здания разнородны и несоединимы. Самое из них любопытное - конструктивистское здание архитектора В. Д. Кокорина (N 33), (выстроенное для Института нефти в 1926 - 1930 гг.), занятое теперь множеством институтов: тут и палеонтологический, и эволюционной морфологии, и биохимии, и еще лаборатория гельминтологии. На здании несколько мемориальных досок: М. С. Гиляров, К. И. Скрябин, А И. Опарин, Н. А. Вавилов, А. Н. Бах, В. Л. Комаров и Н. М. Сисакян работали здесь, но вот одной доски так и нет, а о ней, вероятно, мечтал тот, который в продолжение многих лет подвизался на ниве биологии - Т. Д. Лысенко.

Дома N 35 (архитектор Ю. Н. Емельянов) и N 37 (архитектор М. г. Бархин) построены в 1940 - 1941 гг.

Кончается улица у площади Калужской заставы, переименованной в площадь Гагарина с установкой памятника на ней, рифленой колонны из титана высотой 33м, на которой стоит фигура космонавта в скафандре.

На площади два полукруга жилых домов образуют парадный въезд в город; проект их был сделан еще до войны двумя ленинградцами - Е. А. Левинсоном и И. А. Фоминым, но после войны левый корпус передали архитектору А. Е. Аркину, и две башни, которые по идее должны быть одинаковыми, стали разными, оба дома тогда получили более пышное декоративное оформление, с постановкой наверху никому не видных статуй "трудящихся".

При виде этих домов невольно каждый раз вспоминаешь о судьбе героев романа Солженицына "В круге первом"; ведь строили их заключенные...

Почти параллельно Большой Калужской проходит Малая Калужская улица. На ее правую сторону выходят задние границы участков по Большой Калужской улице, которые начали застраиваться во второй половине XIX в., перед тем же тут было большое поле, доходившее до Донского монастыря - это поле у окрестных жителей получило название "черного", ибо после строительства в 1880-х гг. литейной фабрики на него стали вывозить шлак, гарь и прочие отходы производства. Для рабочих окрестных заводов это поле, по воспоминаниям, было "...и столовой, и клубом, и местом для пьянок, драк и картежных игр".

Начало левой стороны улицы до Малого Калужского переулка занимает Текстильный институт имени А. Н. Косыгина, который помещается в этих местах с 1920-х гг.; далеко видны его новые здания (архитектор Г. Цыгович), которые критиковали в архитектурной периодике за "неудачные пропорции и членения" и "схематичность композиции".

По Малой Калужской на месте участка с современными номерами 19 - 21 в XIX в. находилась просторная - более трех с половиной гектаров - усадьба А. Е. Энгельд, которую в 1833 г. снял Сергей Николаевич Тургенев. "Мне было тогда шестнадцать лет. Дело происходило летом 1833 года. Я жил тогда в Москве у моих родителей. Они нанимали дачу около Калужской заставы, против Нескучного", - писал много лет спустя его сын, знаменитый писатель Иван Тургенев. Он описал в свой повести "Первая любовь" происшествие, случившееся на этой даче: "Одну только повесть я перечитываю с удовольствием, вспоминал писатель. - Это „Первая любовь". Она, пожалуй, мое любимое произведение. В остальном - хотя немного, да выдумано, в „Первой любви" же описано действительное происшествие без малейшей прикраски, и при перечитывании действующие лица встают как живые предо мною".

Прототипом героини повести была княжна Екатерина Шаховская, дом матери которой находился рядам с усадьбой, нанимавшейся Тургеневыми.

В усадьбе находился одноэтажный деревянный дом с мезонином, украшенный шестиколонным портиком, позади дома простирался сад или, скорее, парк с гротом и разными затеями; "... у меня была привычка бродить каждый вечер по нашему саду", - рассказывает герой повести. Описывая усадьбу, Тургенев рассказывает и о небольшой обойной фабрике во флигеле: "Я не раз хаживал туда смотреть: как десяток худых и взъерошенных мальчишек в засаленных халатах и с испитыми лицами то и дело вскакивали на деревянные рычаги, нажимавшие четырехугольные обрубки пресса, и таким образом тяжестью своих тщедушных тел вытаскивали пестрые узоры обоев". Действительно, согласно документам, флигели усадьбы Энгельд сдавались "для заведения в оных клеенчатого и обойного мастерства".

Малый Калужский (или Бахметьевский - по фамилии домовладелицы) переулок соединяет Донскую и Малую Калужскую улицы в том месте, где начинается участок бывшего завода братьев Бромлей, ставшего станкостроительным заводом "Красный пролетарий".

Братья Федор и Эдуард Бромлей начали свою предпринимательскую деятельность в 1857 г. с ремонтной мастерской, находившейся на Щипке, переведенной потом на Калужскую и превратившейся в механический завод, который стал быстро расширяться - в конце XIX в, это был самый крупный завод в Москве, изготовлявший паровые машины, котлы и насосы, дизели и станки: ассортимент был очень велик, и многие изделия неоднократно завоевывали награды на выставках. На Всероссийской художественно-промышленной выставке 1882 г. фирма братьев Бромлей получила почетное право ставить на своих изделиях государственный герб "... за широкое и самостоятельное развитие машиностроительного дела при исключительном пользовании в производстве силами русских мастеров и инженеров, получивших техническое образование в русских учебных заведениях". При большевиках завод Бромлей специализировали на выпуске станков.

Между чисто утилитарными строениями станкостроительного завода неожиданно виднеется своеобразный "терем", куда ведет крыльцо с пузатыми колонками и островерхими крышами. "Терем" зажат как в тисках заводскими зданиями, и еще недавно его загораживала стандартная "доска почета".

Об этом оригинальном здании почти никому неизвестно, и оно не упоминается ни в одном из многочисленных московских путеводителей, хотя и расположено очень близко от оживленной проезжей и прохожей Большой Калужской улицы.

"Терем" этот стоит на территории усадьбы (вошедшей в советское время в состав заводского участка), принадлежавшей Шервудам, обрусевшей семье выходцев из Англии. Из Шервудов первым в России появился в конце XVIII в. основатель русской ветви этой фамилии Василий Яковлевич, приехавший работать на Александровской мануфактуре близ Петербурга.

У него было четыре сына, из которых особого рода известность приобрел старший сын Иван, донесший на своих товарищей, будущих декабристов. После этого он "украсил" свою древнюю фамилию приставкой "Верный", данной ему императором Николаем 1 "в ознаменование особенного благоволения нашего и признательности к отличному подвигу, оказанному против злоумышленников", переиначенную его военными сотоварищами в "Скверный". Шервуд сделал бы прекрасную карьеру, если бы не еще один его донос, оказавшийся ложным, после которого он был отставлен от службы и даже отдан под негласный надзор полиции.

В русском искусстве известность получили потомки другого сына основателя - Джозефа (Осипа) Шервуда: архитектор и художник Владимир Шервуд, автор таких значительных сооружений, как здание Исторического музея на Красной площади, памятники Пирогову и героям Плевны, и его внуки архитектор Владимир и скульптор Лев Шервуды.

В 1816 г. Шервудами приобретается просторная усадьба у Калужской дороги, в 1873 г. она переходит к Владимиру Осиповичу, а потом к семье его дяди Якова, младшего сына основателя русской ветви Шервудов.

В 1911 г. вместо старого деревянного дома здесь строится чудесный теремок, где все детали, взятые из арсенала древнерусской архитектуры, кажутся преувеличенными и даже гротескными. Автором его был архитектор Н. Д. Бутусов.

Хамовники 

ХАМОВНИКИ

С обрывистого холмистого правого берега Москвы-реки - Воробьевых гор - далеко видно низменное пространство по левому берегу, заключенное в большой излучине, покрытой когда-то лугами, заливаемыми при половодьях. Появление слободского населения на плодородной пойменной равнине относится к довольно позднему времени - вероятно, к концу XVI - началу XVII в.

Как писал исследователь истории московских слобод С. К. Богоявленский, в первой половине XVII в. за линией Земляного города в двух московских урочищах в речной излучине - Лужниках и Хамовниках, "отмечался глубокий клин поселений". На юге виднелись избы слободы Малые Лужники, имевшей 27 дворов в 1653 г.; западнее, ближе к Новодевичьему монастырю, находилась его монастырская слобода (132 двора в 1638 г. и 93-в 1678 г.), рядом патриаршая Саввинская (35 дворов в 1638 г.), и к северо-востоку от нее, за большим полем, получившим название Девичьего, у Земляного вала стояла новая. Конюшенная слобода. Недалеко от Крымского брода находилась слободка Чудова монастыря, в которой в 1638 г. насчитывалось всего 8 дворов. С ней граничила с запада дворцовая Хамовная слобода, по которой и весь район стал называться Хамовниками. Все эти слободы отделялись друг от друга огородами, садами, полями, пашнями и лугами.