И в этот раз не было ничего необычного… во двор вошли солдаты, немного, десятка четыре. Усталые, в запыленной одежде. Правда, оружие они несли с собой, кто в руках, кто за плечами, и это было весьма необычно — ведь нет смысла тащить на себе железо в такую даль, для этого есть телеги, а уж найти пару тягловых лошадей из тех, что не годны под седло, но вполне могут управиться с оглоблями, и вовсе не сложно. Не купить — так просто забрать именем Ордена. И пока солдаты будут взбивать пыль сапогами, лошадки будут неспешно тащить их кольчуги, щиты и мечи.
И все равно Альта не удивилась. Не понимала она еще таких вещей — а вот стражник, скучавший у ворот, насторожился. И то сказать, пост этот был чуть ли не наказанием, и стоило бы не отправлять в карцер тех, кто уснул на солнышке у ворот, а наоборот, награждать самых стойких, способных выдержать эту невыносимую скуку. Девочка позевывала, глаза слипались — работа на кухне заставила ее встать еще до рассвета, и сейчас она с удовольствием вздремнула бы часок… или два… или даже три — все равно уборки здесь немного, и она успеет все привести в порядок до сумерек. Вдруг ее глаза расширились от ужаса — там, внизу, во дворе школы, один из вновь прибывших солдат вдруг выхватил клинок и с размаху полоснул стражника по шее. В тот же момент и остальные зазвенели оружием — сквозь стекло, затянувшее окно, не проникали звуки, но наверняка двор был заполнен криками. Окаменев, Альта смотрела, не в силах оторваться, как люди, надевшие форму инталийских солдат, сноровисто резали всех, до кого могли дотянуться, а во двор уже вбегали другие бойцы — тоже пропыленные, тоже уставшие, но вооруженные до зубов. Сверкнула молния, расплескался по кольчуге одного из бандитов огненный шар — в бой вступили те немногие, кто сумел применить на деле полученные знания. А может, кто-то из преподавателей сделал отчаянную попытку защитить своих подопечных…
Отчаянную и тщетную попытку. Во дворе было уже, наверное, с сотню врагов, и они продолжали прибывать. По окнам ударил веер стрел — но здесь использовались не простые стекла. Не драгоценные изделия магов-стеклодувов, конечно, но такой безделицей, как обычная стрела, это стекло было не пробить. И все же Альта скатилась с подоконника, взвизгнув от испуга, и прижалась к стене, тяжело дыша.
О том, чтобы броситься вниз, помочь немногочисленным защитникам, она даже не подумала. Какой прок в бою от нее, неумехи и бездари? Она просто сидела, дрожа всем телом, и ждала. И лишь когда за дверью послышались тяжелые шаги и чей-то голос прокричал команды на гуранском языке, девочка вышла из ступора. Спасение было рядом, только протянуть руку и коснуться нужного каменного выступа…
Когда дверь распахнулась под ударом подкованного сапога и в покои ворвались двое воинов с окровавленными клинками, они не увидели ни одной живой души.
Альта еле передвигала ноги. Больше всего ей хотелось лечь и уснуть, но делать этого сейчас не следовало. Нужно было срочно раздобыть еды. Она понимала, что не сможет прятаться в лабиринте вечно, но ведь и гуранцы… а ведь это были именно гуранцы, ни одна банда простых разбойников не рискнет покуситься на Орден, ибо гнев Несущих Свет будет страшен. Да и никогда грабители не собирались столь большим отрядом. Это были захватчики, имперские солдаты… и вряд ли они пришли сюда надолго. Уйдут… и тогда она сможет выбраться из своего убежища. Если только будет еще жива.
Она принюхалась… в иное время и не услышала бы этого запаха, но сейчас голод обострил все чувства, а сквозь камни явно просачивался аромат жарящегося мяса. Значит, тут, за стеной, кухня. Здесь глазок был пониже, и, встав на цыпочки, девочка дотянулась до отверстия.
На кухне работали трое. Двое рубили остро отточенными тесаками мясо, третий швырял ломти на стоящие в ряд раскаленные сковороды. Быть может, с точки зрения гурмана эти пригоревшие куски свинины нельзя было счесть изысканным блюдом, но изголодавшаяся Альта чуть было не захлебнулась слюной. Похоже, и солдаты были того же мнения — один из рубщиков отложил тесак, выхватил из большой миски, наполненной жареным мясом, солидный ломоть и, обжигаясь, запустил в него зубы.
— Ну как? — поинтересовался тот, что стоял у плиты.
— Ты волшебник, — промычал его товарищ, не переставая, давясь, глотать горячее мясо. — Клянусь, ничего вкуснее в жизни не ел…
— Ха… еще пяток дней на солонине и сухарях, и тебе понравилась бы даже жареная подметка моего сапога, — оскалился повар.
Его собеседник еще раз глотнул, склонил голову набок, словно размышляя, затем отрицательно покачал головой.
— Нет… твои сапоги жрать не стану. У тебя ноги воняют.
Все трое захохотали, словно прозвучало что-то донельзя смешное.
Гуранский язык Альта знала — не слишком хорошо, но вполне достаточно, чтобы понять, о чем идет речь. В школе преподавание языков было поставлено неплохо — по крайней мере так было раньше, когда школой руководила Лейра Лон. И Альта усвоила достаточно много — могла объясниться и по-гурански, и по-индарски, и даже на языке Древних. Тех, кто еще мог изъясняться на наречии, существовавшем до Разлома, было немного, и мало кто из молодых проявлял усердие в изучении мертвого языка. Альта — учила, учила со всем прилежанием, впитывала знания как губка — и эти, и любые другие. Это было все, что ей оставалось… если уж светлый Эмиал не дал ей достаточно таланта, то взамен наградил прекрасной памятью, и не воспользоваться этим подарком означало как минимум погрешить против Его помыслов.
Девочка надеялась услышать что-нибудь полезное — например, когда гуранцы уберутся из школы или остался ли хоть кто-нибудь в живых. Но надежды не оправдались — трое на кухне продолжали тешить себя плоскими шутками, сопровождая каждую взрывами хохота. Повар так зашелся смехом, что даже уронил кусок мяса… недостатка в продуктах явно не было, он просто фыркнул недовольно, ногой отпихнул ломоть в угол и подошел к товарищам.
— Понесли?
— Да уж, ребята заждались.
— А Улонг и Шелг уже не попробуют свининки… — вздохнул повар. — Жаль, хорошие парни были.
— Да уж… я сам прибивал руки этой подлой твари к воротам.
— Скольких мы потеряли? Семерых?
— Десятерых. Двоих сожгли орденские ведьмы в том большом доме, что слева от ворот. Еще одного — старуха… ну, там, где много этих… книг…
— Это называется библиотека, тупица, — хмыкнул повар. — Ее, конечно, прирезали?
— А как же… — осклабился обжора и, жуя, пояснил: — Ее как раз Улонг и… того… а потом его… тоже…
Девочка до боли закусила губу, чувствуя, как бегут по щекам ручейки слез. Значит, старую Луму убили… такую добрую, такую ласковую. Теперь она точно знает, что ее наставницы больше нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});