– Санаторий «Светлые горы».
– Что за шуточки! – повысил голос интеллигент. – Я вас серьезно спрашиваю.
– Ложись, – показал старшина, – и жди команды. Серьезно он спрашивает… Это тебя счас будут серьезно спрашивать.
Интеллигент струсил.
– Простите… Вы в каком звании, я без очков не вижу? Где-то потерял очки, знаете…
– Генерал-майор.
Древний помятый римлянин стоял и смотрел на старшину.
– Я вас не понимаю, – сказал он. – Вы всегда с утра острите?
– Чтоб тишина была, – велел старшина. И пошел к двери.
– Товарищ старшина!.. – вежливо позвал его здоровенный детина, сосед очкарика по кровати. – У вас закурить не будет?
– Не будет, – жестко сказал старшина. И вышел. И закрыл дверь на ключ.
– Опять по пятницам, – запел детина, качая голос; он был, наверно, урка, – пойдут х-свидания-а, и слезы горькие моей… Ложись, очкарь. Что ты волну поднял? Мы находимся в медвытрезвителе… какого района, я, правда, не знаю. Кто знает, в каком мы районе?
– Районе!.. – сказал мрачный человек. – Я город-то не знаю.
Очкарик ринулся взволнованно ходить по комнате.
– Слушай, ты мне действуешь на нервы, – зло сказал урка, – сядь.
– Что значит действую на нервы? Что значит сядь?
– Значит, не мельтеши. А то я гляжу на тебя – и мне всякие покойники в башку лезут.
– Но что я мог такого сделать? – все не унимался очкарик. И все ходил и ходил, как маятник. – Почему меня… не домой, а куда-то… черт его знает куда? Что они, озверели?
– Ты понял! – воскликнул урка. – Убил человека и еще ходит удивляется!.. Во, тип-то.
Очкарик остановился… и даже рот у него открылся сам собой.
– Как это? Вы что?..
– Что?
– Человека?..
– Нет, шимпанзе. Что ты дурачка-то из себя строишь? Ты же не на следствии пока. Перед следователем потом валяй ваньку, а перед нами нечего.
– Да-а, милок, – сочувственно протянул маленький сухонький человечек, – вляпают тебе… Но ты напирай, что – неумышленно. А то… это… как бы того… не это…
– Он же выпимши был, – заспорил с сухоньким некто курносый, с женским голосом. – Чего ты намекаешь тут – «того», «не того»?.. Человек был выпимши. Вишь, он даже не помнит, как попал сюда.
– Теперь это не считается, – приподнялся на локте сухонький; видно, любитель был поспорить. – Теперь что был выпимши, что не был – один черт.
– Наоборот! – воскликнул урка. – Отягчающее мешок обстоятельство. За что ты его под трамвай-то толкнул?
Очкарик стоял белый, как простыня… И вертел головой то туда, то сюда, где говорили.
– Вы что? – сказал он трагическим голосом, тихо.
– Что?
– Какого человека?
– Это тебе лучше знать. Шли, спорили про какие-то уравнения… – стал рассказывать урка. – Как раз ехал трамвай, этот – чух его под трамвай!.. Того – пополам. Жутко смотреть было. Народу сразу сбежалось!.. Седой такой лежал… он головой к тротуару упал, а вторая половина под трамваем. И портфель так валяется…
– Ты видел, что ли? – спросил сухонький.
– Я видел!.. – повторил по-одесски урка. – А почему я здесь? А потому что я сзади шел. А когда стали свидетелей собирать, я заартачился… нагрубил милиционеру…
– Тьфу!.. Из-за какого-то уравнения – человека под трамвай! – искренне и глубоко возмутился человек с женским голосом; он был очень нервный человек, даже какой-то сосредоточенно-нервный. – Что уж в том уравнении? Сели на лавочку и решили…
– Совсем одичал народ, – негромко, сам себе, промолвил мрачный. – Убить – запросто.
Парень крестьянского облика не принимал участия в этом страшном разговоре, лежал, смотрел в потолок…
Вдруг он сел и с ужасом сказал:
– А не убил ли и я кого?
И так это у него простодушно вышло, с таким неподдельным ужасом, что некоторые невольно – через силу – засмеялись.
– Ты откуда будешь-то? – спросил его сосед, весьма потертый, весьма и весьма, видно, стреляный воробей, электрик, как он впоследствии отрекомендовался.
– Из Окладихи, – сказал парень. – Тракторист.
– Ого! – удивились. – Куда тебя занесло.
– Что, тоже кого-нибудь убил?
– Нет, он, наверно, теще всыпал, – предположил электрик. – Или соседа поджег.
– У меня теща хорошая, – сказал парень.
– Ну, соседа поджег.
Парень мучительно вспоминал:
– Неужели Мишке чего?.. Я, вообще-то, сулился его свинье глаз выбить: повадилась в огород, зараза, спасу нет. Говорю, да надень ты ей эту… крестовину, у нас такую надевают свинешкам на шею, забыл, как называется, – чтоб они в дырки в городьбе не пролезали… Надень, ты, говорю, ей эту штуку, житья же нет от твоей свиньи! Он мне: «Сам надевай». – «Тогда, – говорю, – я ей глаз выбью, она будет по кругу ходить – и в свой же огород придет».
– Это ты точно рассчитал, – похвалил электрик. Ему очень понравилась техническая мысль тракториста, он даже стал показывать пальцем на простыне схему движения свиньи. – Значит, она вышла из дома и направилась в твой огород… Так? Но у ней же косинус, поэтому она загнет такой круг – от так от пойдет – пойдет – пойдет – и придет к себе же в огород. А сама будет думать, что она – в твоем огороде.
– Да она-то!.. – воскликнул тракторист. – Пусть как хочет, так и думает, зараза, меня не волнует. Главное, Мишка бы задумался. Неужели я ей все же вышиб глаз?
– Ну, особо-то не переживай: за глаз больше семи суток не дадут.
– Или заставят стеклянный вставить, – хихикнул сухонький.
Остолбеневший очкарик сдвинулся наконец с места и подсел было к урке.
– Слушайте, вы что…
– Не садись ко мне! – закричал урка испуганно. – Я тебя не знаю! Первый раз вижу!..
Очкарик вскочил, как ошпаренный… И беспомощно посмотрел на всех.
Некоторое время все молчали.
– У тя семья-то есть? – спросил его электрик.
– А? Семья? – потерянно переспросил интеллигент. – Нет, вы что, разыгрываете меня, что ли?
На него горестно и серьезно смотрели.
– Ну что, что-о?! – чуть не заплакал очкарик. – Что смотрите-то?!
– Молодой еще…
– Может, и хорошо, что молодой: не такой старый выйдет.
– Так-то оно так… если, конечно, не… это… не того… – это разговаривали между собой электрик и сухонький. – Могут ведь и… того… Как посмотрят.
– Да, это уж какое примут решение.
– Из-за какого-то уравнения!..
– Да расстреляют, – открыто ляпнул нервный с женским голосом. – Чего тут гадать-то? Ученого же толкнул…
– А? – машинально спросил очкарик.
– Кого толкнул под трамвай-то? Ученого?
Вместо ответа очкарик бросился к двери и забарабанил в нее кулаками.
– Откройте! Откройте, пожалуйста!.. Я хочу спросить!
Дверь скоро открылась… Заглянул старшина.
– Что такое?
– Что я вчера сделал? Я не помню… Что я сделал? Почему они про какое-то…
Старшина захлопнул дверь и, запирая ее снаружи на ключ, сказал:
– Скоро скажут, что сделал. Больше не стучать.
– Товарищи, – взмолился очкарик, обращаясь ко всем, к урке в частности, – да вы что? Не мог я человека под трамвай…
– Крепись, – сказал ему мрачный человек.
– Вот хуже нет этих!.. – с некоторой даже брезгливостью сказал урка. – Чего теперь психовать-то? Сделал – сделал, все. Нет, он будет окружающим кишки мотать, на нервы, падла, действовать. Ляжь – и жди.
– Ученого толкнул или нет? – все хотел понять нервный.
– Ну а как же? Раз об уравнениях шли спорили… Это Иван вон ни с кем не спорил, а взял и рассчитал, как свинья будет ходить с одним глазом. И так точно рассчитал! – электрику очень нравился расчет тракториста. – Это же надо так рассчитать. Вот же и Ванька!..
– Вспомнил! – сказал тракторист. И сел. – Никакой свиньи не было: я выехал трактором на асфальт.
– Ну? И что? – не понял электрик.
– Что… Не положено, что. Я вижу: приближаются на коляске… А у меня с собой бутылка была, я домой ехал, в баню торопился, поэтому на асфальт выехал – угол срезать…
– Ничего не понимаю: какой угол?
– Чтоб сократить маленько. Если от Игренева на Окладиху идти проселком – это семь километров, а если маленько асфальта прихватить…
– Ну, ну?
– Ну, думаю, все равно они ее счас найдут… Пока они приближались, я ее всю осадил.
– Бутылку?
– Ну.
Тут все даже привстали от удивления. Не все поверили.
– Всю бутылку?
– Всю.
– С какой же скоростью они ехали? – опять живо заинтересовался электрик. – На коляске-то.
– Ты спроси, с какой скоростью он пил? Не верю, – заявил сухонький. – Что, насос, что ли?
– А далеко ты их увидел? – поинтересовался и урка.
– За километр примерно. Оглянулся – догоняют…
– Можно успеть, – авторитетно сказал урка. – Запросто. С какой бы скоростью они ни ехали. Надо только бутылку вот так вот раскрутить…