Зоя окончательно еще не решила, стоит ли звонить Полу. Ее сомнения, наверное, были скорее предчувствием новых осложнений, которые вовсе ни к чему. Если понадобится взять выходной, то она будет всякий раз отдельно договариваться. До сих пор у нее таких мыслей не возникало, она всегда была готова куда угодно следовать за Софией и Алексисом.
Плака расположена на северных холмах Афин. Зоя полюбила лабиринты улочек с многочисленными магазинами и невыветривающимся запахом жареного мяса и острых приправ, миниатюрные византийские церквушки и старинные городские дома. Последний раз она была в Плаке, когда получила диплом. Жила тогда в маленькой скромной гостинице, но из окон ее комнаты был чудесный вид на Акрополь. Она помнила свое первое впечатление: известно, что неприлично увлекаться беготней по лавчонкам, где торгуют сомнительным антиквариатом, сувенирами для туристов, майками с надписью «Люблю Грецию!», но ей все это доставляло только удовольствие.
Сегодня оказалось, что и Софии это нравится. Она никак не могла удержаться, чтобы не заглянуть по пути в каждую лавку. Алексис с полным пониманием отнесся к этому. Он был одет неброско – белые брюки, темно-зеленая рубашка, но своим видом привлекал внимание женщин. Зоя была уверена, что он это прекрасно сознавал, однако постаралась сделать безразличное лицо.
– Что-то вы совсем притихли, – отметил Алексис, когда София ринулась в очередной магазинчик, заваленный кожаными пальто, хотя вряд ли собиралась что-нибудь здесь приобрести по той простой причине, что никакой нужды в этом не было. – Скучаете?
– Ничуть, – возразила Зоя. – Это мой самый любимый район в Афинах.
– Он вам не кажется слишком людным и шумным?
– И да и нет, – ответила она. – Здесь уютно. Туристов многовато, но есть некоторые преимущества. Например, свежий воздух, нет гари.
– Действительно, – согласился он. – Скоро Афины станут пешеходной зоной, нужно ценить здоровье людей, как это делается в столицах стран Общего рынка, я сам видел.
– Вы, наверное, очень заняты делами компании, – искренне заметила Зоя. – Больше других.
Черноволосая голова склонилась.
– Деньги не освобождают мужчину от обязанности трудиться, они лишь избавляют от тяжелой физической работы. И я вовсе не собираюсь передавать бразды правления дяде и двоюродным братьям, хотя они явно не против.
– Значит, в деле вся семья? Бровь поползла вверх.
– Что тут странного?
– Ничего, это похвально, – откровенно призналась Зоя. – Я просто восхищаюсь тем, насколько в греческих семьях все связаны друг с другом.
– Точнее, спаяны, – поправил он.
Случайный прохожий задел Зою, Алексис взял ее под руку и отвел в сторону, к стене небольшого белого дома, двери которого выходили прямо на улицу. Продолжая слегка поддерживать ее за локоть, невозмутимо вглядывался в лицо.
– У нас разные жизненные пути. Я обязан об этом помнить. Что вы собираетесь делать через год?
Зоя сказала чуть осипшим голосом:
– Я уже говорила, снова стану учительствовать. Либо отправлюсь путешествовать, если представится возможность. Мир огромен. Пока жива, хочу повидать как можно больше.
– В вашем возрасте и мысли о смерти? – изумился он. – У вас вся жизнь впереди, – голос слегка изменился. – И любовь.
У Зои остро кольнуло сердце. Сказала про себя: «Тешится наивностью английской девчонки!». Попробовала поставить его на место:
– А мне показалось, что вы считаете любовь чем-то второстепенным в жизни?
– Я говорил, что она не главное в браке, а не то, что я презираю это чувство, – голос Алексиса мягко обволакивал Зою. – Вы когда-нибудь любили?
– Уже спрашивали однажды, – отрезала она.
– Разговор был о похоти, а не о любви, – возразил Алексис. – Еще раз повторяю, вы когда-нибудь по-настоящему любили мужчину?
Она чуть не утонула в глубине темных глаз, понадобилось волевое усилие, чтобы сбросить наваждение.
– По-настоящему – никого. Он был явно удивлен.
– Но хоть когда-нибудь думали, что любили?
– С кем этого не случалось? – ее дерзость была наигранной. – Эка невидаль! – успокоилась и коротко прибавила: – Не беспокойтесь, я не собираюсь обращать в свою веру Софию. В мыслях не держу, чтобы разрушить ее идеалы.
– Вероятно, исключение составляют ее представления о браке? Она вздернула подбородок.
– Ее мнение совпадает с моим.
– Следовательно, эту тему вы обсуждали?
– Только ради того, чтобы выяснить, что именно она думает по этому поводу.
– Ну и?..– поторопил он.
– Думаю, она сделает все, что вам придется по нраву, даже выйдет замуж за Орестеса Антониу. Но если вам небезразличны ее чувства, избавьте ее от сомнений на его счет, – Зоя говорила торопливо, стараясь быстрее излить все, что накопилось в душе, пока пламя негодования не успело как следует разгореться в глазах Алексиса. – Во всяком случае, он ей не пара!
Внезапно выражение недовольства сменилось усмешкой.
– Слышали бы Антониу, какого вы мнения о них!
– Я не имею в виду семью, – возразила Зоя. – Только самого Орестеса. Как говорится, он уже положил глаз на приданое Софии. Есть люди, жадные от природы.
Усмешка на лице Алексиса сменилась неопределенным выражением.
– Зоя, вы слишком доверяетесь своей интуиции. Разве она вас никогда не подводила?
Впервые он назвал ее по имени. Это прозвучало странно.
– Иногда ошибаюсь, – созналась Зоя. – Но не в этом случае. Орестес смотрит на Софию не так, как мужчина глядит на девушку, которая ему очень нравится.
– И как обычно бывает? Вы это видели сами?
– Да, случайно пришлось. В Англии у меня была подруга, – на ходу приврала Зоя, – жених которой смотрел на нее так, словно во всем мире не было ни одной другой девушки.
– А как же она на него смотрела?
«Насмехается», – подумала Зоя, но не смутилась, что поймана на лжи.
– Почти точно так же. У них была любовь.
– Вот мы и вернулись к тому, с чего начали, – заявил Алексис. – Что касается Софии… – пауза, казалось, длилась вечно, наконец, он сдержанно сказал: – Я об этом подумаю.
– Только ради самой Софии, – быстро прибавила Зоя. – Кстати, где она?
– Известно, где, – ответил Алексис. – Вряд ли она заблудится, мы стоим у всех на виду.
С каким-то смешанным чувством облегчения и сожаления Зоя увидела Софию, выходящую наконец из царства пальто и курток. Алексис убрал руку, Зоя неторопливо пошла навстречу девушке. Заметив, что та возвращается ни с чем, спросила:
– Ничего не решилась купить?
– Я только смотрела, – заявила София. – Вообще-то мне пальто не нужно.
«Особенно из тех, какими здесь торгуют», – добавила про себя Зоя. В гардеробе Софии были только итальянские и французские вещи. Вот и сейчас она была одета в импортный трикотажный костюм из дорогой вискозы, который, несомненно, стоил целое состояние. Алексис был очень щедр, никогда не жалел денег на ее вещи, но все же хорошо бы знать, как он действительно относится к сестре. Если будет и дальше настаивать на кандидатуре Орестеса Антониу, то все станет ясно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});