Читать интересную книгу Мистер Блэквелл. Часть вторая (ЛП) - Уинтерс Эмилия

– Пару недель спустя, после того как я пригрозил подать в суд на несколько СМИ, я узнал, что истории продавала моя девушка. Это она сливала информацию о моей матери. К тому моменту мы были вместе почти год, и истории, которые я ей рассказал по секрету, она продала за тысячи долларов. Моя семья была разоблачена, мать умерла, и вдобавок ко всему, я не мог поверить, что кто-то настолько близкий мне мог совершить нечто настолько ужасное. – Взгляд Тристана горел гневом и отвращением, когда он посмотрел на меня. – Жаль, если ты считаешь меня мудаком, но я должен быть осторожен. Жизнь научила.

Как только он закончил, в комнате воцарилась оглушительная тишина. У меня закружилась голова после его признания. Я не понимала, как его девушка могла сделать нечто настолько бессердечное и эгоистичное, особенно учитывая, каким замечательным человеком был Тристан.

Я сглотнула, в горле у меня пересохло, как в песках. Тихо я спросила:

– И с тех пор ты всегда всех подозреваешь?

Он даже не колебался в своем ответе:

– Кого медведь драл, тот и пенька боится, слышала поговорку?

– Слышала, – прошептала я, глядя в пол. – Это, должно быть, утомительно.

– Что именно?

– Все время с подозрением относиться к людям, – ответила я, посмотрев Тристану глаза.

Он отвел взгляд, его плечи напряглись.

– Ты привыкнешь, – произнес он легкомысленным тоном, но его лицо исказила горькая гримаса.

У меня подкосились ноги, поэтому я присела на край кровати. Перебирая пальцами ткань халата, я уточнила:

– Как тогда быть вообще? Что будет с нами дальше?

– Можешь подписать соглашение о неразглашении.

Из моего горла вырвался недоверчивый смешок.

– Соглашение о неразглашении? Просто чтобы узнать о тебе побольше? – я недоверчиво покачала головой. – Что это за отношения такие?

Его следующие слова были словно пощечина:

– Я никогда не говорил, что у нас будут отношения, Ноэль. Ты неверно истолковала мои намерения.

Я отпрянула, мои руки сжались в кулаки, болью отозвавшись во всем теле. Понятия не имела, переживу ли сегодняшний вечер. Несмотря на то, что я понимала причины настороженности и недоверия, Тристан оскорбил меня, поставив под сомнение мою честность, и теперь... он действительно был просто мудаком.

Тристан открылся мне сегодня вечером, хотя бы немного. Однако я чувствовала, что мы сделали гигантский шаг назад, а не вперед. Он никогда ничего не говорил об отношениях, это правда, но я глупо надеялась, что он хотел со мной чего-то большего. И, возможно, в этом была моя вина. Получается, он видел во мне только... что? Интрижку?

– Точно. Ты никогда мне ничего не обещал, – пробормотала я, медленно вставая. – Теперь, когда мы все прояснили, думаю, будет лучше, если я поеду домой.

Тристан резко выдохнул.

– Ноэль... подожди. Прости.

Он протянул руку, чтобы коснуться меня, но я отступила на шаг, покачав головой. Я не смотрела ему в глаза, когда потянулась, чтобы взять свою сумку.

Закрывшись в ванной комнате, я оглядела себя в зеркале. Мои карие глаза выглядели пораженными, потрясенными. Губы были сжатыми и опущенными, поэтому я попыталась расслабить черты лица. Но ничто не могло стереть оскорбленное выражение с моего лица. Мне было ненавистно, что Тристан понимал, как глубоко ранил меня.

Я быстро переоделась в одежду, которую взяла с собой для работы, и схватила зубную щетку из стаканчика.

Сделав несколько глубоких вдохов, я распахнула дверь ванной и вышла.

Тристан сидел на краю кровати, но как только я вышла, быстро встал.

– Это смешно, Ноэль, – сказал он тихим голосом, когда увидел, что я оделась. – Останься. Уже поздно, не хочу, чтобы ты сейчас садилась за руль.

– Смешно? – мой гнев вернулся. – Ты только что сказал, что никогда не планировал между нами отношений. Тогда кто же я? Подружка для потрахушек? – взгляд Тристана стал жестче. – Вот именно. Как остаться после таких слов? Я уважаю себя. И останься я здесь, то потеряю даже это.

Я протиснулась мимо Тристана, вышла из спальни и спустилась по лестнице на этаж ниже. Схватив сумочку с дивана, я на мгновение подумала о своей мокрой одежде, все еще лежащей рядом с бассейном, где, казалось, всего несколько мгновений назад я была счастлива. Тристан мог оставить одежду себе, мне было плевать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он взял меня за руку после того, как я нажала кнопку лифта, и развернул, прижав спиной к стене. Его руки легли по обе стороны от моей головы, заключив меня в клетку.

– Посмотри на меня, – прорычал он. Когда я отказалась, он обхватил мое лицо ладонями. А затем поцеловал. Мгновение я никак не реагировала. Это расстроило его, потому что он прошептал отрывистое «пожалуйста» мне в губы.

Не знаю почему, но я поцеловала его в ответ. Тристан застонал, прижимаясь ко мне, когда я вылила в него все: свой гнев, разочарование, боль. Слезы навернулись на глаза, когда я поняла, как сильно буду скучать по всему этому. Его теплу, вкусу и запаху, поцелуям.

Когда мы отстранились друг от друга, Тристан посмотрел на меня сверху вниз с непроницаемым выражением в глазах. Он погладил меня по волосам, убирая пряди, которые щекотали мою щеку.

– Почему это было похоже на прощание? – пробормотал он.

«Потому что так оно и есть», – подумала я про себя.

Когда я не ответила, Тристан сделал шаг назад, и мрачное осознание отпечаталось на его лице. Я поправила сумку на плече, прежде чем тихо сказать:

– Удачно съездить в Германию.

Затем я вошла в лифт и нажала кнопку вестибюля. Двери закрылись почти сразу, но я не смотрела на Тристана. Так было лучше.

По дороге вниз я горько рассмеялась, потому что поняла, что уже второй раз покидала пентхаус Тристана почти в слезах.

Однако на этот раз все казалось бесконечно хуже. В прошлый раз мое сердце находилось не в такой большой опасности. И когда я пролетала мимо этажей, которые уносили меня все дальше и дальше от Тристана, я, без сомнения, осознавала, что уже наполовину влюблена в него.

Я больше не могла сдерживаться – к тому времени, как двери лифта открылись в вестибюле, я уже плакала.

10

Как только Тристан уехал в Германию, я с головой ушла в работу.

Мне потребовалось два дня, чтобы создать проекты офисов нижних этажей и оставшейся половины кабинетов руководителей, которые Энни еще не завершила. Впоследствии мы с ней сотрудничали, чтобы создать единый целостный дизайн. Вестибюль планировали завершить к концу недели. Когда Тристан вернется, тот будет полностью переделан.

Я старалась не думать о Тристане слишком много, учитывая, чем все закончилось во вторник вечером. И обнаружила, что это было практически невозможно – все напоминало о нем, особенно когда мы с Энни приступили к 3D-визуализации его кабинета. Он буквально кричал: «Тристан» и был во многом таким, каким я его себе представляла, увидев впервые.

Мы заканчивали ремонт «Блэквелл Файнешнл» на неделю раньше срока. Даже погрузившись в работу, я не могла избавиться от охватившей меня паники – через две недели с небольшим я больше никогда не увижу Тристана. Вечер вторника открыл мне глаза, но как только я успокоилась, то задалась вопросом: почему меня задело то, что Тристан не хотел отношений? Он действительно не давал никаких обещаний на этот счет. Я просто предположила обратное и загнала его в угол. За ту неделю, что мы были вместе, я была с ним счастливее, чем думала. Разве это ничего не значило?

В последний раз я слышала о нем во вторник. Он написал мне после того, как я уехала от него, спрашивал, хорошо ли я добралась домой. Я ответила лишь коротким ‘да’. С тех пор прошло два дня, а я до сих пор не набралась смелости написать Тристану и извиниться за свое поведение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Да, он причинил мне боль. Но теперь, когда пыль улеглась, я поняла, что, возможно, слишком остро отреагировала. Я вела себя так, будто была его девушкой, будто у нас были серьезные отношения. Но дело в том, что их не было.