Варан, отвернувшись, быстро-быстро зазвенел расколотыми ракушками, загремел черепками. Нила собрала подушки и вычистила жаровню. Молча, не глядя друг на друга, они сложили мусор в мешок, привязали тяжелый камень, подтащили к выступу над водой, столкнули; разошлись по воде волны, поднялось несколько пузырей. Кому-то из наших будет по осени подарочек, подумал Варан. Впрочем, осенью и мусор хорош: плотины укреплять или еще что…
Нила тихонько свистнула. Змейсихи подняли рогатые головы. Их выпуклые глаза бледно светились зеленым.
Не утруждая себя спуском по лесенке, Нила прыгнула в воду с края скалы. Красиво, без всплеска, ввинтилась в воду, вынырнула прямо перед Кручиной, ухватилась за повод:
— Хватит дрыхнуть, старуха! Поехали!
Варан зажмурил глаза и тоже прыгнул. Вода показалась плотной, как шкура на барабане; Варан вынырнул, оглушенный. Журбина покосилась с презрением.
* * *
— Подожди, я сейчас огонек запалю.
Варан услышал торопливый стук кремня.
Ничего не было видно. Закрыты глаза или открыты — не имело значения. Тьма. Самоцветы на чешуе змейсих, изумрудные выпуклые зенки, белое лицо Нилы — в темноте все умерло. Вместо самоцветов могли быть просто камни, змейсихи могли быть слепы, а Нила могла быть уродливой ведьмой…
Варану стало страшно. Он впервые пожалел, что пошел за ней в недра горы, в лабиринт переходов. Кто она такая? Кто она ему?
Родился огонек. Из ниоткуда появились Нилино лицо и ладонь с длинной тоненькой свечкой, поверхность воды, тени рогатых голов на длинных шеях.
— Испугался?
— Еще чего.
— Я тут была раньше… Тут сухих камней нет. Направо открытый тоннель, там иногда хозяин особо храбрых гостей водит, с факелами… А прямо — очень глубокий карман. Я три раза пронырнуть пыталась, чуть не утонула… Не вышло.
— А там? — Варан махнул рукой налево.
— Там другой коридор, тоннель, потом два грота один за другим, потом развилка. Если налево повернуть, то скоро выйдешь в такую пещеру… Я там разные вещи находила. Шелковый платок плавал… Старый, весь почти в дырах, но с рисунком. Потом куски пробки… Потом из дерева такая фигура, с двумя головами. Принесла хозяину, говорю, может, продать… А он говорит: сожги. Я сожгла другую деревяшку, а фигуру спрятала — больно красивая. Потом тебе покажу.
— Это с двумя-то головами красивая?
— Ну да… Знаешь, в этих пещерах клады есть. Точно есть. Водой их постепенно вымывает… А есть просто тайники. Горни в межсезонье так их устраивают, чтобы в сезон, когда вода поднимется — не достать. Говорят, туг где-то княжеская казна…
— А то князю больше негде казну хранить.
— Не знаю… Мошенники, которые в сезон промышляют, так просто деньги с Клыка не вывезут — стража проверяет. Вот они и прячут. А потом, в межсезонье, когда стража разлетается — они приходят и вынимают.
— А ты искала?
— Ну конечно. Нашла фигуру двухголовую и еще один башмак на правую ногу с золотой набойкой. Он в щели застрял и потому не утонул. Из этой набойки мне дома колечко выковали…
Все еще держа свечку на ладони, она тронула ногой Кручину. Змейсиха, едва различимая в темноте, двинулась вдоль пещеры — две расступившиеся волны были как пробор в черных волосах. Журбина без команды потянулась следом.
Нила придержала змейсиху рядом с глубокой, поросшей водорослями щелью. Варан вздрогнул, но то, что показалось ему живым уродливым телом, было всего лишь огромной цепью, свисающей сверху. Цепь позеленела, покрылась ракушками; каждое звено было размером с блюдо.
Нила обернулась:
— Здесь чердак.
— Что?
— Так называется — чердак. Верхняя пещера. Сухая. Хочешь посмотреть?
— А кто цепку повесил?
— Может, моряки. А может, бандиты. А может, стража… Она давно тут висит.
— Проржавела?
— Сто лет провисит — не проржавеет… Боишься, что ли?
Не дожидаясь ответа, Нила зажала горящую свечку в зубах. Соскользнула с седла и ухватилась за нижнее звено. Подтянулась. Цепь закачалась, скрежетнула, под сводами пещеры расползлось шелестящее эхо. Запрыгали тени — как будто не девушка взбиралась наверх, а многорукое чудовище.
Змейсихи не встревожились. Кручина вытянула шею и прикрыла глаза; не опасно, подумал Варан. Вовсе не страшно.
Сверху падали капли. Снова сделалось темно — Нила скрылась за нависающим брюхом скалы, и только тусклые отблески свидетельствовали, что свеча в ее зубах еще горит. Дождавшись, пока цепь перестанет дергаться, Варан ухватился за нижнее звено; цепь была холодная и склизкая. Острая ракушка тут же поцарапала мизинец.
— Давай сюда! — Варан увидел огонек прямо над головой. — Здесь сухо!
Тонкая рука ухватила его за плечо, помогая выбраться.
Варан утвердился на камне, сел на пятки, вытер руки о мокрые штаны. Огляделся.
Сухой карман, потолок низкий, так что в полный рост подняться нельзя. Камни неожиданно гладкие, явно кем-то когда-то отесанные. Странный запах — не сырости, не водорослей, а будто древесной смолы. Приятный.
На потолке, тоже гладком, рисунки копотью. Не понятно, то ли ребенок баловался, то ли тайные знаки.
— Эй, может, это карта? Где клады спрятаны?
— Я искала, — Нила улыбалась, почему-то довольная. — Ничего не выходит… Если и карта, то не про нас.
— А что здесь было-то?
— Убежище. Склад контрабандистов. Нора какого-нибудь секретного мага… Не знаю. Все это было давно. С тех пор, как я это место три года назад нашла, сюда никто, кроме меня, не приходит.
В углу горой лежали сухие водоросли. По-настоящему сухие; такими набивают матрасы, и как сладко спать на них в межсезонье, слушая, как бормочет за окном дождь…
В другом углу, в каменной нише, нашлась книга со слипшимися страницами. Настоящая бумажная книга, вернее, бывшая бумажная, потому что желто-серое квелое месиво, в которое превратились страницы, не принял бы за бумагу ни один старьевщик.
— Может быть, тут были заклинания, — мечтательно сказала Нила. — Мы бы прочитали их — и сами стали магами. А может, это просто приходно-расходная книга какого-нибудь купца.
— Или дневник капитана далекого плавания.
— Или список кулинарных рецептов.
— Ну тебя, — Варан неуверенно рассмеялся. — Кстати, если бы мы прочитали заклинания, то магами не стали бы. Скорее всего, у нас просто раздвоились бы языки, или выскочил слепой глаз на затылке, или что-то еще. Магами рождаются.
— Я знаю.
Нила поставила свечку на жесткий морщинистый переплет. Варан увидел, что тоненький стержень догорел уже до половины.
— Эй… нам света хватит?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});