Читать интересную книгу Вокруг Света 1996 №09 - Журнал «Вокруг Света»

Казалось бы, только недавно мы вышли на «Титаник», как будто и не так много увидели, хотя на дне провели около двенадцати часов. Энергии аккумуляторных батарей хватило бы еще на два-три часа работы, однако усталость берет свое. К тому же у нас впереди еще много погружений — нужно что-то оставить и назавтра...

И снова под воду. 7 июля 1991 года оба аппарата погружаются с тем, чтобы обследовать кормовую часть судна, поля обломков и различных предметов вокруг нее. Корма, лежащая, как мы уже знаем, в 600 метрах от носа, подверглась гораздо большим разрушениям. Она не создает впечатления цельной части судна: рваные куски палубного покрытии свисающие почти до донного осадка секции борта, нагромождение железа повсюду — все создает впечатление хаоса, заброшенной свалки. Такие большие разрушения, по-видимому, связаны с тем, что когда судно еще на поверхности разломилось на две половины, задняя его часть по мере заполнения шла под воду кормой вверх, подобно поплавку. При этом внутри корпуса, очевидно, создавались воздушные полости, которые под давлением воды лопались, разрывая обшивку и палубное покрытие лайнера.

Управлять аппаратом в таких условиях нелегко: можно зацепиться за торчащие отовсюду обломки, так что мне, как командиру, приходится смотреть в оба и быть все время в напряжении...

После того как мы обследовали и отсняли кормовую часть «Титаника», аппараты разошлись в поисках обломков судна и различных вещей, принадлежавших пассажирам, рассеянных по дну.

Вот мы на «МИРе-1» выходим к гигантскому паровому котлу, лежащему на осадке, и садимся на его верхнюю крышку. Во втором погружении меня сопровождают бортинженер Анатолий Сусляев и кинорежиссер Эл Гиддингс. Среди кусков ржавого металла на крышке котла я различаю блестящий желтый предмет.

— Золото, — говорю.

— Не может быть! — восклицает Эл Гиддингс. — Откуда ему здесь взяться?

Плавное движение манипулятора — блестящий подсвечник в гидравлической руке. Даже не верится, что он пролежал на дне столько времени — сверкает как новенький ни единой зазубринки. Покрутив золотой подсвечник с помощью манипулятора, я водружаю его на прежнее место. Эту сцену Эл Гиддингс, снимавший видеофильм для американского телевидения, прокомментировал так:

— Браво! Это увидят не менее 30 миллионов американцев. Они по достоинству оценят благородство русских.

Перед уходом в рейс организаторы экспедиции подписали соглашение о том, чтобы ничего ценного со дна не поднимать — все должно оставаться так, как было. И эту договоренность мы выполняли неукоснительно. За семнадцать погружений мы подняли лишь 6 ржавых железных предметов, чтобы исследовать динамику коррозионных процессов в металле, подвергшемся длительному воздействию морской воды и высокого давления...

Мы идем дальше. На поверхности дна попадаются целые развалы бутылок с коньяком и шампанским. Пробки продавлены до уровня содержащейся внутри бутылок жидкости, которая, по-видимому, ничуть не попортилась. А вот и чемоданы с личными вещами. С помощью манипулятора поднимаем ближайший, дергаем замки — они закрыты, и кладем чемодан на место. По ходу дела мы обнаружили, осмотрели и отсняли на видео- и кинопленку кухонную утварь, серебряные тарелки, чашки, обувь и многие другие предметы — все они, очевидно, оказались за бортом, когда лайнер, расколовшись, начал уходить под воду, и потом — по мере его погружения на глубину. Вблизи обеих частей судна, особенно возле кормовой, разбросано множество обломков — кусков бортовой и палубной обшивки, переборок; они образуют огромные завалы — и создается впечатление, что это и есть корма судна. Одну из таких громадин мы поначалу действительно приняли за корму, хотя при ближайшем рассмотрении это оказался довольно крупный кусок, отколовшийся, очевидно, от центральной части корпуса судна.

Мы сбавляем ход, садимся на дно. Перед иллюминаторами — телеграф — очевидно, тот самый, ручку которого тогда, в апреле 1912 года, в отчаянии рвал на себя вахтенный штурман «Титаника» Мердок, пытаясь остановить судно, чтобы избежать столкновения со зловещим айсбергом. И вот телеграф перед нами — лежит на осадке, развалившись на две части: управляющий механизм и подставка.

Итак, целью экспедиции были не только кино- и видеосъемки и визуальное обследование «Титаника». Во время погружений мы выполняли и научную программу: в частности, нам предстояло определить, какое влияние коррозия корпуса судна оказывает на окружающую среду, к примеру, на состав верхнего слоя осадков, а также на донную флору и фауну. Так, например, 9 июля, в процессе одного из погружений предлагалось провести чисто биологические исследования.

В тот день оба аппарата снова вышли к кормовой части «Титаника». Плавно садимся на грунт вблизи кормового подзора. Сквозь толщу воды в мощных лучах светильников видны контуры гигантского винта. Командир «МИРа-2», подрабатывая кормовым движителем, буквально «подползает» под подзор и останавливает аппарат в двух метрах от винта — зрелище, не поддающееся описанию, тем более, что операция эта сопряжена со значительной долей риска...

В общем, тогда мы работали часов десять на дне, в непосредственной близости от «Титаника». Нам удалось установить, что фауна вокруг лайнера насчитывает 24 вида животных и большинство из них тяготеет к твердому субстрату — различным конструкциям и обломкам судна. По мере удаления от них концентрация животных заметно уменьшается.

Еще одно научное погружение состоялось 11 июля, когда в аппарате «МИР-2» погружались сразу два ученых-геолога: Юрий Богданов из Института океанологии РАН и Стив Бласко из Бэдфордского океанографического института (Канада).

Во время этого погружения мы исследовали верхний осадочный слой, изучали влияние коррозии корпуса судна на состав осадков на расстоянии. При анализе отобранных во время работы проб осадков мы определили, что частицы ржавчины осаждаются главным образом в непосредственной близости от обломков и лишь немногие разносятся течениями в радиусе нескольких сотен метров...

А вот и завершающий день — последнее погружение. Основные работы уже выполнены, осталось уточнить и отснять некоторые детали. И еще одну важную миссию предстояло выполнить в этом заключительном погружении — водрузить на палубу «Титаника» памятные бронзовые доски, на которых написаны названия стран (СССР, США, Канада) и основных организаций, принимавших участие в подготовке и проведении экспедиции.

В этот раз вместе со мной на борту «МИРа-1» два наблюдателя: канадец Джозеф Маккиннис и американец Кристофер Николсон. Мы сидим на палубе мостика «Титаника», а напротив нас — «МИР-2», которым командует Евгений Черняев; рядом с ним — канадский кинорежиссер Стивен Лоу и американский оператор Пол Маклер. Аппараты разделяет рулевая колонка. С помощью манипулятора я беру бронзовую доску, обрамленную флагами трех стран и искусственными цветами, и плавно укладываю ее на палубу. Все светильники «МИРа-2» включены, у гигантского киноаппарата колдует, глядя в оптический визир, Стивен Лоу: вся операция снимается на широкую кинопленку в формате «Аймакс». А вот и вторая дощечка, изготовленная из титана нашим механиком-золотые руки Анатолием Сусляевым. На дощечке надпись: «В память о Фрэнке Басби. 1931—1990». Отдана дань заслугам безвременно ушедшего из жизни старого американского подводника, с которым пятнадцать лет назад мы стояли у истоков советско-американского сотрудничества в области глубоководных исследований. Итогом нашей совместной работы наконец стала первая, по-настоящему крупная международная экспедиция. Но, увы, без Фрэнка Басби. Впервые на борту российского судна находилось столько ученых и специалистов из США и Канады — 28 человек.

То была третья по счету экспедиция на «Титаник», внесшая немалый вклад в открытие «Легенды века».

В ноябре 1992 года в Оттаве с огромным успехом прошла премьера полуторачасового фильма о «Титанике», созданного с нашей помощью фирмой «Аймакс». То же самое ожидало и видеоленту, снятую по заказу CBS Элом Гиддингсом; она получила широчайший отклик в Канаде и Соединенных Штатах. Оба фильма, равно как и результаты наших исследований, пробудили у публики новый интерес к теме «Титаника».

Весной 1992 года Эл Гиддингс позвонил мне в Москву и сказал, что «Титаником» всерьез заинтересовался не кто иной, как Джеймс Камерон, и что он думает снять об этой трагедии настоящий художественный фильм, куда, по его замыслу, непременно должны быть вмонтированы натуральные съемки на затонувшем лайнере. Причем снимать под водой он хочет только с аппаратов «МИР», потому как заочно оценил их высокие технические и маневренные возможности. Ранее Джеймс Камерон уже использовал подводные аппараты — во время работы над нашумевшим потом фантастическим триллером «Бездна». Однако, поскольку те аппараты, весьма ограниченных технических возможностей, к тому же были рассчитаны только на малые глубины, подводные киносъемки пришлось проводить в специальном бассейне.