Даниил несет меня куда-то, прочь от двери. Надежда на спасение позади. Вносит меня в темную комнату, освещенную лишь слабым светом ночника. Спальня. Огромная кровать, все в черно-белых тонах. Комната холостяка. Абрамов ставит меня на ноги. Продолжаю обнимать его за шею, иначе упаду. Его кожа горяча, чуть влажная от пота. Все мышцы напряжены. Глаза блестят, а руки опять крепко сжимают мою талию. Переводим дыхание, твердые теплые губы накрывают мой рот, и я полностью отдаюсь поцелую. Он получается таким долгим, чувственным, что земля уплывает из-под ног. Язык Абрамова касается моих губ, проскальзывает между моими раздвинутыми зубами. В голове все начинает плыть…
Дрожащая, с закрытыми глазами, отрешенно целую его в ответ, обнимаю за шею. Никогда не испытывала таких ощущений. Руки Даниила нетерпеливо пробираются под толстовку, задирают майку. Делаю то же самое. Хочу почувствовать его кожу. Она теплая и гладкая… Ощутив под ладонями твердые мускулы восхищаюсь крепостью его тела. Затаив дыхание, пробегаюсь пальцами по спине, прижимаясь все теснее и не прерывая поцелуя.
— Ты сводишь меня с ума, — в голосе Даниила мне чудится мука.
Теплый, сладкий вкус мятного дыхания, влажная отчетливость страстного поцелуя, каждое сочное прикосновение восхитительно дурманит, пьянит. Это слишком прекрасно, чтобы можно было этому противостоять. Он прижимает меня ближе и ближе, медленно изучает мой рот своим языком. Чем глубже он проникает, тем сильнее опираюсь на него, тону в его объятиях, парю в жарком омуте. Все мое тело охвачено желанием. Пьянею от этих ощущений. Забываюсь в страстных объятиях…
***
Мне снится невероятно сладкий сон. Никогда еще во сне не было настолько хорошо. Не хочется просыпаться. Хотя не понимаю где я, что делаю. Кажется, лежу на берегу океана. Шум прибоя, свежий воздух. Затем будоражащий запах свежесваренного кофе…
И я просыпаюсь. Пытаюсь понять где я, но не выходит. Комната незнакомая. Мысленно возвращаюсь к последнему, что помню… Объятия, поцелуи… Каждая мышца в теле отдается ноющей болью… Это был сон или на самом деле? И тут меня начинает трясти. Вспоминаю прошедшую ночь, полную страсти… Что же теперь делать? Как я могла?
И главное, нет сожалений! Есть удушающий страх, но тело отказывается сожалеть, каждая ноющая клетка поет, кричит о том, что ей понравилось… Кое как поднимаюсь на ноги. Мне нужно в туалет, но страшно столкнуться с Абрамовым… для начала хочется увидеть свое отражение в зеркале. Хотя-бы как-то привести себя в порядок… Одеться, наконец.
Вспоминаю, что нижнего белья на мне и не было — я его завернула в мокрое платье. Просто отлично! Знала бы, что останусь с ночевкой — постирала да на сушилку повесила. Это я так пытаюсь юморить мысленно. А вообще — совершенно не до смеха… Слишком много вопросов. Главный из которых: как теперь работать с Абрамовым? Нереально… Еще и повторения захочет. Что он обо мне теперь думает? Явно ничего приличного. Так легко сдалась ему… Стыдно. Страшно. Больно. Но надо двигаться дальше. Не могу найти ничего из своей одежды. Ни майки, ни штанов, ни толстовки! Как испарились!
В отчаянии заглядываю в шкаф к хозяину дома. Стыдно конечно лезть без спроса, но у меня нет выхода. Целый ряд дорогих рубашек, и ничегошеньки не видно домашнего! Каждая рубашка, наверное, стоит больше чем моя месячная зарплата… Мои сомнения прерывает трель дверного звонка. Тут уж не до сомнений, хватаю первую же рубашку, набрасываю на себя, застегиваю пуговицы.
Тихонько крадусь к двери, прислушиваюсь. Тишина. Где сам хозяин? Кто звонил в дверь?
Глава 9
Мне бы, конечно, лучше носа не высовывать из спальни, но срочно нужно в санузел. Терпеть уже нет сил. Поэтому, приоткрыв дверь, выглядываю наружу. Видимо, Даниил уехал по делам. Мог бы и разбудить! Но не стал по какой-то причине… Бросаю взгляд на часы… Почти час дня, ужасаюсь этому. Что теперь делать? Остается только ждать хозяина. Открывать дверь уж точно никому не собираюсь, кто бы там не ломился, даже если сам Абрамов забыл по какой-то дурацкой причине ключи от собственной квартиры… Эта мысль заставляет замереть. А что если и правда так? Пошел, скажем, в пекарню, случайно дверь захлопнул…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Проходит минут пять, паника моя понемногу утихает. Больше не звонят, слава Богу. Был бы это Даниил, думаю, что одной трелью не ограничился бы. Делаю шаг, другой. Выбираюсь в коридор. Насколько помню расположение ванной — вправо, туда и направляюсь. Кто бы ни звонил в дверь, думаю, уже ушел, решив, что никого нет.
Умываюсь наскоро холодной водой, смотрю на себя в зеркало, пытаясь привести мысли в порядок. Так. Что же делать дальше? Понятия не имею. Больше всего на свете хочется вернуться в спальню, упасть на постель, зарыться в одеяло и разрыдаться. Мне страшно думать о том, что я могла натворить вчера и какими будут последствия. С работой точно придется попрощаться… Что на меня нашло? На нас обоих? Как же обещание Даниила, что он не заводит романы на работе? Хотя, это и не роман. Одна ночь. Одна огромная ошибка. Со мной такого никогда не было раньше! Вот только разве Абрамов поверит? Кем он видит меня, если не шлюхой?
Ладно, толку сейчас казнить себя? Надо выбираться, потом будет куча времени для самоедства. Посмотреть на кухне, поискать записку… Если босс умчался по делам, неужели не догадался сообщить мне хоть как-то об этом?
И тут слышу в полной тишине — звук ключа в замочной скважине!
Замираю. Уверена, это босс. Чувствую, что не готова к встрече с ним… Совершенно не готова. Абсолютно. Хочется провалиться под землю. Пячусь обратно к ванной. Запрусь… Это, конечно, не выход, глупо, но никаких разумных решений в голову не приходит.
— Даниил? — раздается женский голос, хлопок двери.
Боже, Акула!!
В этот момент спотыкаюсь, судорожно хватаю руками воздух, понимая, что не смогу сохранить равновесие, машинально вскрикиваю, лечу назад, и приземляюсь на задницу. Локтем тоже больно приложилась, его простреливает боль. Хорошо хоть голова цела. Хотя, в следующую секунду жалею, что не долбанулась именно головой, чтобы потерять сознание. Потому что Акула уже стоит надо мной и на ее лице полный шок, ужас и злоба одновременно.
— Что? Ты?! — выдавливает она словно через силу.
Что ей ответить? Извиниться? Глупо. Кое-как поднимаюсь на ноги, пока Лика стоит, не сводя с меня взгляда, безумно выпучив на меня глаза. Видимо для нее происходящее не меньший шок, нежели для нее…
— Я сразу поняла, как тебя увидела, какая ты тварь, — выдавливает из себя обманутая любовница. Хорошо, что его нет дома. Объясню тебе, гадина, что бывает, когда к чужому мужику клеишься.
Лика бросается на меня, я отскакиваю назад. Акула тоже спотыкается, что неудивительно — на высоченных шпильках. Это дает мне преимущество, успеваю добежать до спальни. В спину несутся ругательства и проклятия. Закрываю за собой дверь — но замка нет, надо было в ванной запереться. Держу изо всех сил, Акула дергает на себя, понимаю, что долго не продержусь.
— Лика? — слышу голос Абрамова и не знаю, то ли расплакаться от облегчения, то ли наоборот, завыть. Как я могла попасть в такую жуткую ситуацию? Как же стыдно, меня буквально выворачивает наизнанку от этой отвратительной ситуации, в которую попала. Ненавижу себя. Еще больше ненавижу красавчика Абрамова! Только бы выбраться из этой квартиры, я навсегда покину этот проклятый город! Никогда больше не вернусь!
— Даниил, как, как ты мог со мной вот так поступить! — пронзительно верещит Лика, не отпуская чертову дверь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Зачем ты приехала? Как вошла?
— Серьезно? Ты об этом хочешь поговорить? О цели моего визита? — всхлипывая и подвывая отвечает вопросом на вопрос Акула. — Только не она! Не выдра мерзкая! Вот значит почему ты ее в секретарши взял! Я бы поняла, выбери ты достойную, но она…
— Хватит, Лика. У тебя нет никакого права устраивать тут разборки. Прекрати сейчас же. Отпусти дверь.
Голос Абрамова все громче, видимо подошел к двери.