— Кажется, я не пропустила ни одного ее фильма, но я снова посмотрю их.
Неожиданно Стэнли просиял.
— Вы знакомы с Робертом Хенсоном?
— Да, мы раньше работали вместе. Вы не могли подобрать никого лучше на роль Пола.
— Я хорошо знаю Роберта, можно сказать, мы с ним съели десять пудов соли. Он вел себя просто как герой, заступаясь за меня в нужный момент, — сказал Стэнли.
— И ему достались все десять пудов?
Стэнли засмеялся.
— Нет, мы разделили их поровну. Мы ходили в один и тот же колледж. Какое-то время мы не встречались. Но я знал, что он стал талантливым актером.
Кэтрин тоже засмеялась.
— Благодаря пудам соли или нет, но вы собрали замечательный коллектив. Не знаю, как вам удалось уговорить Клинта Прайса взять на себя хореографию мюзикла. Он не занимался этим пять лет.
— Лестью и настойчивостью, — сказал Стэнли, поглаживая ворс на кресле с обивкой жемчужного цвета. — Он не желал преодолевать свою лень, просто умирал от одной мысли снова приняться за работу. А ведь то, что он создавал как хореограф, всегда было великолепно.
— Если вы сможете дать Клинту достаточно времени на постановку танцевальных номеров в фильме, ему будет обеспечен самый грандиозный успех за последнее десятилетие.
— Вы так высоко его цените, а ведь и он тоже ревностный ваш поклонник, — произнес Стэнли, наблюдая за выражением лица певицы.
— Мой? Вы шутите.
— Нет. Он хотел бы встретиться с вами.
Кэтрин удивленно посмотрела на Стэнли и, бросив взгляд на толпу, увидела там Клинта Прайса. Сколько раз, еще девочкой, в ожидании прихода матери, сидя перед экраном телевизора, она забывала все на свете, когда в программе были танцы, поставленные Прайсом.
Кэтрин была довольна собой. Ей удалось поговорить и с Прайсом, обменяться с ним воспоминаниями юности, и с Робертом Хенсоном. Осталось еще только побеседовать с Линдой Хармен, но в это время она увидела Майкла, спокойно сидящего в углу дивана.
— Ты все еще один? — шутливо спросила Кэтрин.
— Я обозреваю массы, дорогая, — сказал он, прихлебывая виски с содовой. — Удивляюсь, как это могут интеллигентные люди одеваться столь неуместно и нелепо. Обрати внимание на эту особу. — Он кивнул головой в сторону высокой брюнетки в обтягивающем мини-платье зеленого цвета. — Не понимаю, почему женщины стремятся так выглядеть в публичных местах.
Кэтрин засмеялась.
— Потому что у них красивые ноги.
— Не так-то много красивых ног. У тебя — другое дело. Ты можешь надеть и сверхмини. Ну а этот господин, который пытается следовать новой тенденции в моде! Ведь это просто волосатый сундук в атласе. Посмотри-ка на него!
Кэтрин проследила за его взглядом.
— Майкл, ты уж очень строг, не у всех такой тонкий вкус, как у тебя.
— Конечно нет, — согласился Майкл, откладывая сигарету. — Да, я заметил, здесь Марианна с ее последним завоевателем, странное какое-то у него лицо.
— Это обувной магнат, — невнятно сказала Кэтрин, блуждая взглядом по комнате, и в этот момент заметила Фредерика.
Он тоже увидел ее. Их глаза встретились.
Когда Кэтрин впервые оказалась на подобном приеме, она была совершенно ошеломлена. Там находились люди, которых она знала только по голосу, слушая радио, или в лицо как героев телеэкрана. Она пошла на прием одна и совершила ошибку. Кэтрин еще не научилась тогда отделываться от нежелательных собеседников. Но и сейчас еще не обходилось без неприятных ситуаций.
Какой-то актер после того, как Майкл отошел, в буквальном смысле слова притиснул ее к стене. У Кэтрин хватило опыта обратить все в светскую беседу, но отделаться от него она не могла. Фредерик, должно быть, заметил отчаяние в ее глазах и начал пробираться к ней через толпу. С великолепным апломбом он оттеснил актера, а затем обнял ее за плечи.
— Ты потеряла меня? — спросил он и поцеловал ее в щеку, прежде чем она успела ответить. — На террасе несколько человек хотели бы встретиться с тобой. Извините нас, — сказал он актеру и быстро провел ее через толпу.
Они оказались на террасе. Серебряные отблески лунного света играли на воде небольшого пруда.
Ей удалось обрести спокойствие, когда они оказались одни в полумраке.
— Благодарю тебя, — сказала Кэтрин.
— Как я заметил, ты растерялась. Хочешь, пойдем выпьем кофе.
— Да, — согласилась она. Фредерик внезапно поцеловал ее, не дав опомниться.
— Хорошо, тогда пойдем. — Он подставил ей локоть. Кэтрин взяла его под руку.
— Кэт! Кэт!
Это звал ее Томас Мартин, который почти бегом устремился к ней.
— Да, в чем дело? — Кэтрин воззрилась на него.
— Ты что так торопишься? Не ходите вы туда, где полно смешных людей. Привет, Фредди, приятно увидеть вас снова. — Взяв с подноса бокал шампанского, он протянул его девушке. — Выпьем!
— О, с меня достаточно, — сказала она. — Мы с Фредом идем работать над партитурой.
— Прямо сейчас?! Старый трюк. Ты просто хочешь убежать отсюда, — сказал усмехнувшись Мартин. Кэтрин строго посмотрела на него.
— Мы ведь профессионалы. — Она отдавала себе отчет, что каждый из них знает, кому это было сказано.
— И друзья? — спросил Мартин и провел пальцем по ее щеке.
Кэтрин кивнула.
— Конечно, друзья!
— Может быть, я из того сорта людей, которые созданы для дружбы. Ты уверена, что тебе необходимо ехать в Сандерленд?
Кэтрин молча улыбнулась.
— Существуют ли на свете вещи, которые не известны тебе?
— Надеюсь, что нет. Я действительно в курсе многих дел.
— Кэт, ты не встречалась еще с Линдой Хармен? — спросил Фредерик. — Вот она идет сюда.
Да, это была она, Линда Хармен — известная актриса, стройная тоненькая женщина с густой гривой темно-каштановых волос и зелеными глазами. Бледная, почти прозрачная кожа, тонкая, поистине лебединая шея, легкая походка, словно она не касалась земли. В ней было что-то неземное. Все в один голос твердили, что Линда все еще необыкновенно хороша в свои тридцать лет, и теперь Кэтрин убедилась в этом. Актриса не нуждалась в косметических средствах омоложения, чтобы поддерживать свою красоту. Она дважды выходила замуж. Первый развод принес скандальную огласку, в прессе появились отвратительные сплетни. Второй раз она вышла замуж семь лет назад и родила двух детей. Теперь мало писали о частной жизни Линды Хармен. Очевидно, она научилась ограждать свою личную жизнь от публики и ретивых репортеров.
— Фред, я надеюсь, что в музыку к фильму вы вложите всю душу? — сказала Линда, подходя к ним.
— Да, конечно, — Кэтрин ответила за Фреда, — он считает мою лирику слишком сентиментальной, а я часто его обвиняю в сухости, но теперь этого, я уверена, не будет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});