Потом Красный Фолиот позвал своих Панд, которые немедленно предстали перед ним, огненно-красные, с черными животами и круглыми, покрытыми мехом лицами, невинными янтарными глазами и мягкими большими лапами; их хвосты были украшены красными кольцами. И он сказал, — О Панды, станцуйте перед нами, поскольку любим мы ваши танцы. — О Господин, — спросили они, — не хочешь ли ты, чтобы мы станцевали Джигу?
И ответил он им: — Джига, да, мы очень любим Джигу!
И струнные инструменты заиграли быстрее, тамбурины и цимбалы грянули громче, и ноги Панд замелькали в веселом танце. Музыка бежала и переливалась, пока весь зал не закружился в их танце, и Ведьмы не разразились аплодисментами. Внезапно музыка прекратилась, танцовщицы остановились друг рядом с другом, лапа к лапе, и робко поклонились гостям; Красный Фолиот позвал их к себе, поцеловал каждую и приказал им сесть на скамьи, чтобы они могли отдохнуть и посмотреть на следующие танцы.
Следующим Красный Фолиот позвал Павлинов, белых, как свет луны, чтобы они перед лицом Лордов Ведьмландии станцевали Павану. Павлины распустили свои многоцветные хвосты и величественно пошли в танце, и как же приятно было видеть их грациозные и благородные движения, когда они двигались в такт грациозной и благородной музыке. Потом к ним присоединились Золотые Фазаны, широко раскрывшие свои золотые воротники, и Серебряные Фазаны, и Страусы и Павлино-Фазаны, и Дрофы, танцевавшие на кончиках пальцев, которые кланялись, шли вперед и отступали назад под торжественную мелодию Паваны. Каждый инструмент вносил свою долю: лютни и цимбалы, теорбы, тромбоны и гобои; лютни сладко пели, как птицы на лету; серебряные трубы и горны выдыхали мелодию, таинственную и нежную, которая сотрясала сердца; барабаны и арфы призывали к битве, а цимбалы звенели, как звенят клинки у столкнувшихся армий. И соловей, сидевший на плече у Красного Фолиота, пел Павану страстным голосом, растворявшим душу в мягкой и мрачной красоте.
И Лорд Гро закрыл лицо мантией и плакал, глядя и слушая божественную Павану; ибо как призраки вставали перед ним старые счастливые дни в Гоблинландии, перед тем, как он устроил заговор против короля Газларка, и был вынужден бежать со своей дорогой родины в многоводную Ведьмландию.
После этого Красный Фолиот приказал сыграть Гальярду. Радостная мелодия полилась из струнных инструментов, и две Сони, жирные как масло, закружились по залу. Музыка становилась все более и более дикой, и все выше и выше прыгали сони, пока не стали доставать головой до перекрытий сводчатого потолка, спрыгивать назад, а потом опять прыгать под потолок, заражая всех радостью танца. И встали с места Фолиоты, и тоже заплясали Гальярду, и запрыгали, обезумев от танца. И закрутились в зале шесть козлоногих, танцевавших тем легче, чем быстрее неслась музыка, и еще один одноногий, который прыгал над ними, как блоха, до тех пор, пока Ведьмы не охрипли от песен и одобрительных криков. И, тем не менее, Сони прыгали выше всех, и так быстро мелькали их маленькие ножки под неистово льющуюся музыку, что никто не мог уследить за ними.
Но даже такой радостный танец не смог развеселить Лорда Гро. Печальный сидел он рядом со своими товарищами, черная меланхолия затемняла его мысли и радость, царившая вокруг, была ненавистна ему, как восход солнца ночным совам. И обрадовался он, заметив, что встал Красный Фолиот и ушел со своего возвышения в скрытую дверь за гобеленом; тогда Лорд Гро, в самый разгар веселой Гальярды, когда во всем зале танцевали и радостно смеялись, встал и незаметно вышел наружу, в тихий спокойный вечер, где над сглаженными холмами ветер баюкал огромное пустое небо, и с запада лился оранжевый свет заходящего солнца, становясь фиолетовым и непостижимо синим по мере того, как он таял в высоких небесах; нечего не было слышно, за исключением шороха никогда не спящего моря, и ничего не было видно, за исключением птиц, летящих на закат. И в этой тишине Гро пошел вдоль оврага и шел, пока не достиг края земли, и остановился на вершине мелового утеса, обрывавшегося в море, и рядом стоял Красный Фолиот, задумчиво глядевший на умирающие краски заката.
Так они стояли, молча, и долго глядели на море, но потом Гро заговорил и сказал: — Посмотри, как торжественно умирает день в бесконечности запада, вот так и слава уходит из Ведьмландии.
Красный Фолиот ничего не ответил, но продолжал задумчиво глядеть на море.
И сказал Лорд Гро: — Хотя твой взгляд направлен на запад, туда, куда спускается солнце и где лежит Демонландия, но ты должен смотреть на восток, на великолепие утреннего восхода, на Ведьмландию. Как ты уверен, что завтра увидишь восходящее солнце, так ты должен быть уверен, что скоро — очень скоро! — засияет величие, честь и слава Ведьмландии, и под ее всеразрушающими мечами враги полягут, как под серпом трава.
— Я люблю мир, — ответил Красный Фолиот, — и нежное дыхание вечернего воздуха. Оставь меня; но если предпочтешь оставаться здесь, не разрушай очарования.
— О Красный Фолиот, — сказал Гро, — неужели ты действительно любишь мир? Тогда в твои мысли должна проникнуть возвышенная и светлая музыка Ведьмландии, ибо мы, лорды Ведьмландии, тоже любим мир, и не мы зачинщики этой ссоры, а эти гордые Демоны. Они и только они задумали войну против Вурдалаков, которая потрясла все четыре уголка мира, и…
— Ты только что воздал им великую хвалу, — ответил Красный Фолиот, — хотя и не хотел этого. Ибо кто же любил этих ужасных людоедов, Вурдалаков, с их ужасными манерами, бесчеловечной жестокостью и невероятными злодействами? С незапамятных времен каждые пять лет они оживлялись и кидались на окружающие народы, но в последний год они сотрясли весь мир своей невообразимой жестокостью. А сейчас если они и плывут, то по адскому озеру, не отягощая собой земные моря и реки. Поэтому должно низко поклониться Демонам, которые своей рукой истребили их всех до единого.
— Я не возражаю, — ответил Лорд Гро. — Ведь пожар можно залить даже грязной водой. Поэтому, с болью в душе, мы присоединились к Демонам и воевали против Вурдалаков, хотя предвидели (и оказались жестоко правы), что победа может раздуть самомнение Демонов до небес и они захотят стать властелинами и тиранами всего мира.
— Ты, — сказал Красный Фолиот, — когда-то, в юности, один из придворных Короля Газларка, Гоблин по роду и Гоблинами воспитанный, молочный брат Короля, вскормленный той же самой грудью. И почему я должен глядеть на тебя, предавшего своего доброго повелителя? Кого даже простые Гоблины открыто порицали за измену, в чем я сам убедился осенью того же года, когда был в городе Зайё Закуло во время праздника по случаю помолвки кузины короля Принцессы Амеллины с Лордом Голдри Блазко; они носили по улицам грязные картинки с твоим изображением и насмешливо распевали:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});