Как-то с возрастом я разучилась делать какие-то вот такие мелочи. Покупать шаурму в ларьке, когда сильно хотелось есть, носить узкие юбки и каблуки даже в минус пятнадцать, если хотелось выглядеть красивой, быть дерзкой, непредсказуемой… Может, в этом было дело? Ведь я же тоже когда-то была такой?
В сумке на соседнем сидении завибрировал телефон. Я полезла его искать, и соус из шаурмы капнул мне прямо на свитер. Чертыхнувшись, полезла сначала за салфетками в бардачок, но, как-то неудачно потянулась, и мне свело плечо.
От обиды захотелось плакать.
Недоеденная шаурма полетела куда-то в сторону, а я откинулась на сидение спиной, прижав ладони к глазам, чтобы не разреветься. И плевать уже было на макияж. Телефон продолжал вибрировать.
Так я и сидела несколько минут, приходя в себя. Терпеть не могла такие дни, когда всё валилось из рук. Но я знала, что главное в этом состоянии было не загонять себя дальше, распаляясь, а наоборот как-то отпустить ситуацию, и начать всё с чистого листа.
Глубоко вздохнув, убрала руки от лица. Мир не рухнул, всё было нормально. Осторожно повернулась, и дотянулась до бардачка, выудив оттуда пачку влажных салфеток. Убрала соус со свитера. Он успел частично впитаться, и осталось пятно, но с ним легко справится стиральная машина.
Телефон в сумке искала долго, приказывая при этом себе не злиться, хотя очень хотелось. В конце концов, он нашёлся, и я увидела, что у меня было три пропущенных и сообщение. Все звонки были от брата. Недолго думая, тут же набрала его номер.
— Ты почему не отвечаешь? — вместо приветствия услышала я.
— И тебе привет, Кость. А что, мне вдруг резко стало пять, и у меня не может быть своих дел? Я, вообще-то, работать могу.
— У тебя нет сейчас встреч. Я ещё вчера утром посмотрел твоё расписание в ежедневнике на эту неделю.
— Между прочим, ползать по чужим вещам неприлично.
— Я не ползал. Твой ежедневник лежал на самом видном месте у тебя в спальне.
— Ты чего звонил-то?
— Хотел узнать, как дела. Я переживаю за тебя. Вдруг тебе снова станет плохо. Сдала анализы? — Весь вчерашний день Костя заваливал меня сообщениями, спрашивал о самочувствии. Так что пришлось ему признаться, что я ходила в поликлинику, и что с утра мне назначили анализы, поэтому он был в курсе. Конечно, я не стала ему говорить о предварительном диагнозе, тем более, нужно было сначала его подтвердить.
— Да. Как раз сейчас сидела в машине и ела шаурму. Голодная была — жуть. Без завтрака из-за анализов осталась. Знаешь, как мне было вкусно?
— У тебя давно отравления что ли не было?
— Да ну, брось. Всю юность её ели, и нормально. Я как раз тут подумала о том, что давно почему-то перестала совершать безумные поступки. Кость, я стала скучной?
— Ты стала взрослой, Юль. А взрослые люди, они думают, прежде чем делать что-то.
Тяжелый вздох, и в трубке повисла тишина.
— Я хочу съездить на нашу старую квартиру с Андреем. Буду переезжать туда. Только не спрашивай, как, зачем, и почему, ладно?
— Даже не собирался. На самом деле, я считаю, что это хорошее решение. Плюс, будем рядом с тобой. — Это было правдой. Квартира Кости была в этом же доме. Мы изначально покупали квартиры близко друг к другу. Он был мой брат, друг моего мужа, это было удобно.
Когда мы собрались переезжать в дом, я, на самом деле, сильно переживала этот момент, как и Костя. Но постепенно все как-то привыкли.
— Тебе нужна помощь с переездом?
— Не знаю пока. Вот, хотела заехать, оценить масштаб бедствия. Я даже не особо помню, что там из мебели осталось. Последний раз была там года два назад.
— Слушай, я как раз сегодня в офис только после обеда, из дома работал. Давай, подъезжай, вместе сходим.
На душе от того, что хоть кто-то мог разделить со мной мои проблемы, стало лучше. И всё уже не казалось мне таким беспросветным.
Я быстро добралась до нашего старого дома, и припарковалась, сделав брату дозвон. Параллельно я увидела через зеркало, как дверь из Костиного подъезда открылась, и из неё выпорхнула девушка, тут же сев в такси. Она была чем-то сильно расстроена.
Следом за ней вышел Костя.
Как только такси уехало от дома, я вышла из машины, и пошла к брату.
— Ты опять… — Хотела я отругать его за отношение к девушкам. Мне не нравилось, как мой брат легкомысленно встречался с кем-то, и так же легко бросал. Но его, кажется, всё устраивало.
— Даже не начинай. Проехали. Пошли смотреть квартиру.
Я словно ворвалась в прошлое, поднимаясь на свой этаж, вставляя ключ в замочную скважину… Из открытой двери пахнуло давно непроветриваемым помещением. Рука потянулась к выключателю, и квартира озарилась светом.
Мы с братом прошли внутрь.
— Кость, открой окно, пожалуйста. Надо тут проветрить. Воняет старостью какой-то.
— Да ну, я ничего не чувствую. — Ответил брат, но всё равно пошёл к окну, выполнять мою просьбу.
А я уже не могла терпеть. Запах казался невыносимым. И, зажав рот рукой, я побежала в туалет, потому что меня начало сильно тошнить.
Блин. Похоже прав был Костя насчёт шаурмы. Не была дерзкой, нечего было и начинать…
18 глава
После небольшой «чистки» организма, мне стало легче. Хорошо, что в этот момент я оказалась здесь, а не где-нибудь по дороге к клиенту.
— Слушай, мне не нравится твоё состояние. — Костя вошёл в ванную комнату, и помог мне включить воду, которая была перекрыта. Я оставалась сидеть на полу. На лбу выступила испарина, и я скинула куртку, в которой всё ещё была.
— Не делай из мухи слона. Вчера перенервничала, сегодня съела шаурму из ларька. Мой изнеженный желудок, кажется, не выдержал такой пытки.
Костя неожиданно тоже скинул куртку, и сел на пол напротив меня.
— Хочешь, переезжай пока ко мне. Пока здесь всё не сделаем. Я тебе свой кабинет отдам, у меня там диван новый.
— Ну, спасибо. И терпеть вереницу твоих женщин? Я уж лучше сюда без вещей.
— Не очень-то ты хорошего мнения обо мне, сестрёнка. Их не так много, как ты думаешь. Я взрослый мужчина, могу держать себя в руках. Несколько дней воздержания… Хотя, давай-ка побыстрее лучше тебе здесь всё обустроим. — Брат скривился, но я понимала, что он шутил.
Я фыркнула от смеха, и запустила в него своей курткой, которая лежала рядом со мной.
На самом деле я чувствовала, что всегда могла положиться на Костю. И мне было жаль, что у него не было женщины, которая, как я, знала бы его настоящего. Он был надежным, любящим, вот только не со всеми. Попасть в его сердце было непросто. А иногда мне казалось вообще, что вакантных мест там больше нет, все они заняты живыми и ушедшими.
Из квартиры я выходила со списком необходимых покупок, и пониманием, что я могла переехать хоть сегодня. Здесь была полностью оборудованная кухня, ванная комната, а в спальне осталась кровать, так как в дом мы решили заказать большую по размерам.
В дом возвращаться мне не хотелось, и я решила, что возьму минимум вещей, и ночевать буду уже здесь. Вызвала знакомый клининг, и девочки обещали к вечеру убраться в квартире, взяв мой заказ вне очереди.
Почему-то резко вспомнила, что помимо пропущенных звонков на телефоне было ещё сообщение, которое я так и не прочитала, но это оказалось просто сообщение из банка. Зато я замерла с телефоном на пару секунд, и всё же написала Андрею.
Юля: «Сегодня возьму часть вещей, ночевать уже не буду. Перееду окончательно на выходных.»
Ответ пришел почти сразу, словно Андрей сидел с телефоном в руках, и ждал моего сообщения.
Андрей: «Я тут подумал, давай без развода, Юль? Хочешь, возьмем паузу, уедешь пока на квартиру, но попробуем всё с начала. С чистого листа. Дай мне второй шанс, я не подведу. Места себе не нахожу…»
Я присела на чуть заснеженную скамейку во дворе дома, и уставилась на экран. Мелкие снежинки падали на него, и тут же таяли.
Зачем он это делал? Травил мне душу. Ведь знал же, что я не смогу. Никогда не умела делиться. Я даже не знала, уволил ли он эту Кристину. Хотя, судя по тому, что она ходила в кафе прямо напротив его офиса… Как это называлось? И волки сыты, и овцы целы? Очень нам подходило. Волк Андрей утолил свой голод, а вот овцой тут получалась, как ни печально, я.