смысле, что можно и человека невинного покалечить. Вместо того, кого надо было.
"Господи, что я несу?" — пронеслась в голове мысль. "Фигня какая-то!"
— И в чем же оно заключается, это пятое правило? — сказал Казимир, слегка удивившись. Он бы никогда не подумал, что староста группы не знает элементарного ответа, и решил, что Дима просто зарабатывает себе дополнительный балл лишней болтовней.
Под партой Ваня толкнул брата ногой.
"Во, нашел! Пятое правило" — и показал ему шпору. Валера кивнул, и показал Диме большой палец. Казимир всего этого не видел, полностью поглощенный созерцанием отвечающего ученика.
На самом деле, пятое правило звучало очень просто — при сплетении боевого заклятия ни в коем случае не направлять магический узор в самого себя. Это было настолько просто, что запомнить мог даже ребенок.
Ваня начал с того, что ткнул в себя пальцем.
— Я, — сказал Дима с дежурной готовностью. И тут же замолчал.
Валера зашевелил пальцами, изображая магическое плетение. Дима поднял брови.
"Кручу-верчу?"
Ваня изобразил выброс энергии в пространство, и отрицательно покачал головой. Мол, категорически нельзя.
— Что вы? — спросил Казимир. Вежливо, но уже с оттенками раздражения.
— Не знаю, что сказать, — сказал Дима.
Алиса согнулась над партой, держась за живот в приступе беззвучного истерического смеха. Луиза поморщилась, и посмотрела на часы. Катя закончила писать, и теперь три пары глаз сверлили старосту своими взглядами.
— Вы не знаете пятое правило? — уточнил куратор.
— Я знаю, но не знаю, как его правильно сформулировать, — Дима чувствовал себя абсолютно несчастным.
Казимир кивнул.
— Допустим. Какой второй вопрос?
Ухватившись за эти слова, как утопающий за соломинку, Дима бодро посмотрел в свой листок. И тут же сник.
— Ну?
— Шестое правило.
Алиса зажала рот руками, и сползла под парту. Близнецы дружно вздохнули. Луиза тихо выругалась, и подышала на свой накладной ноготь. Но тут же осознала, что с такого расстояния Дима вряд ли разберет мелкий шрифт.
Чтобы помочь одногруппнику, Катя показала ему два пальца. Совершенно не понимая, что это означает, Дима посмотрел на Казимира.
— А может, сразу третий?
— А смысл есть? — тихо спросил куратор.
Теперь в его голосе звучала угроза. По взгляду ученика и поведению группы Казимир понял, что происходит. Дима оказался совершенно не готов к экзамену. Он не знает ответа ни на один вопрос. Ему можно было только влепить двойку, и отпустить с чистой совестью, дав возможность ответить другим, более ответственным.
И где-то в сердце преподавателя что-то резко кольнуло. Это была боль отца за позор своего сына, и боль учителя за позор своего ученика.
Дима опустил голову, полностью признавая свою вину. Он был раздавлен, как физически, так и морально. И сейчас был готов ко всему, что угодно — даже к крикам и оскорблениям, которыми так любил угощать своих подопечных Богданов. Но Казимир никогда не кричал, никогда никого не оскорблял. Один только его взгляд мог заставить провалиться под землю от стыда.
Уже топор был занесен над шеей провинившегося. Уже геенна огненная готова была открыться под очередным грешником. Уже был почти конец.
Но случился переломный момент.
Дверь в кабинет вдруг открылась. Без предупреждения. Казимир вздрогнул, сразу подумав, что это Комиссия. Но это оказался Даэррин.
— Казимир, можно тебя на минутку? — тихо спросил он.
В другое время Казимир бы ответил, что у него экзамен. Но что-то в голосе гнома заставило его насторожиться. Какой-то тихий это был голос, не такой, как обычно. Поэтому преподаватель по заклинаниям встал, и вышел в коридор, прикрыв за собой дверь.
Дима чуть не упал, чувствуя себя совершенно без сил.
— Не, ну ты красавчик! — Безумная вылезла из-под парты. — Спас одинаковых, чтобы самому погореть. Прям акт самопожертвования, одобряю.
— Молчала бы, дура! — не выдержал староста. — Помогла бы лучше!
— Да, действительно, — Катя бросила в подругу неодобрительный взгляд. — Твой парень стоит и тонет, а ты смеешься.
— Действительно, чего это я? — Алиса запустила руку в волосы…. и вытащила оттуда крошечный бумажный самолетик. — Держи.
Дима рефлекторно подставил руки, ловя самолетик в воздухе. Развернул бумагу, и уставился на текст.
— Ты тоже приготовила шпору?!
— Не могла же я оставить любимого без поддержки, — Безумная послала ему воздушный поцелуй. — Тем более что я тоже вообще ничего не учила.
— Да? — удивилась Луиза. — Получается, из нас всех одна Катя подготовилась?
— Подготовилась, — Ледяная Королева приподняла футболку — листок бумаги был прикреплен к ее животу, а видела она его в отражении кусочка льда. — Только немного не так, как надо.
По классу прокатился тихий смех. Группа "БМ-17-3" в очередной раз доказала, что она ничем не хуже других групп Боевой Академии. Хотя и не лучше тоже.
*****************
— Что случилось? — спросил Казимир.
— Неудочко, — ответил Даэррин. — Только что звонил, срочно требует твоих орлов к себе на внеочередную практику. Орал по телефону, я думал, что оглохну.
— Начало месяца, какая практика? Они учиться должны!
— Я ему тоже самое сказал.
— А он?
— Кричит, его это еб… то есть, волновать не должно, он сказал, мы сделали.
Казимир помрачнел.
— Думаешь, опять какие-то его нечистые схемы?
— Не похоже. Судя по голосу, он не то в ярости, не то в панике. На обычное весеннее обострение коррумпированного заболевания не тянет. Мне кажется, данный феномен как-то связан с магистром Чайкой.
— Ну, это уже слишком! Я немедленно отправляюсь к новому директору…
— Я только что с ним разговаривал.
— Ого! И что?
— Сказал, что отпустить студентов может не позже, чем через три-четыре дня, и просил тебя об этом уведомить.
— Хорошо, — Казимир глубоко вдохнул, и так же глубоко выдохнул, успокаивая сам себя. — Тогда перезвони Недоучко, и все это ему передай.
— Может, лучше, ты сам? — предложил Даэррин. — Честное слово, я бы с удовольствием, но ты же меня знаешь, я же ему отвечу, не сдержусь.
— А мне казалось, что это ты должен обучать меня хладнокровию, ты же у нас преподаватель по обращению с холодным оружием… Ладно, я позвоню ему, но после экзамена. Если же он начнет названивать тебе раньше — просто не бери трубку.
— Договорились, — козырнув на прощание, гном побрел прочь, насвистывая под нос что-то из своего гномьего языка. Казимир провожал его взглядом, пока он не скрылся, после чего одним вздохом выразил свое отношение к случившемуся, и вернулся в класс.
— Ну что, Колесников?
— Я готов отвечать, — Дима, чудом спасшийся от самой смерти, снова был во всеоружии. — Пятое правило, шестое правило. Спрашивайте, что хотите.
Любой человек сразу бы догадался, что студент просто воспользовался шпорами в отсутствии учителя. Конечно, Казимир тоже это прекрасно понял. Но не стал ничего говорить.