Читать интересную книгу Чернушка - Петр Сигунов

Итак, белочка настойчиво просила, чтобы ее выпустили на волю.

- Чернушка! Чернушка! - крикнул я нарочно громко, чтобы она запомнила свою кличку. Но не торопился открыть плетенку.

- Чернушка! Чернушка! Иди сюда!

Белочка сердито била головкой по крышке, царапала прутья, возмущенно урчала, если я слишком медлил. Приподнимал крышку-дверку. Хвостатый колобок усаживался мне на руку и начинал прихорашиваться.

Умывалась она очень старательно. Сперва облизывала красненьким шершавым язычком передние лапки, каждый пальчик в отдельности, а ладошки - особенно тщательно. При этом, как человек, поочередно поддерживала одну лапку другой. Затем терла влажными ладошками заспанную мордочку. Причесывала коготками, будто гребешком, спутанные шерстинки. Выщипывала зубами из хвоста перышки и застрявшие моховинки.

Потом начинался завтрак. Попив теплого молока, закусив кедровыми орешками и таежными ягодами, белочка норовила поскорей выскочить из палатки. Она очень любила утренние прогулки.

Все полевики, кроме Курдюкова, выбирались из палатки, чтобы посмотреть, как резвится наша воспитанница. А она смешно скакала. Задние лапки у нее, как у взрослых белок, длиннее передних, оттого кудлатенькая зверюшка будто качалась на невидимых волнах.

Сашка начинал бегать, и малышка за ним. Сашка петлял, кружился, и белочка не отставала. Неожиданно развернувшись, он приседал, прятался в кустах. Чернушка явно терялась, смотрела, оглядывалась по сторонам, но никого из-за высокой травы не видела. Ой, как страшно в тайге одной!

- Чернушка! Чернушка! - кричал я.

Она вздрагивала, прислушивалась и радостно неслась на мой голос.

Медвежья услуга

Недолго мы жили на одном месте - подгоняла полевая работа.

Возле нового лагеря, на густых ветвях лиственницы мы заметили круглый комок. Он хорошо выделялся среди чистой, светлой хвои своей пестрой окраской - смесью какой-то черной и бурой травы. Павел заявил, что это - гайно.

- Давай достанем! - предложил он. - Вот Чернушка обрадуется! Все-таки не в корзинке будет жить, а в настоящем беличьем домике.

Павел проворно полез на дерево. Но едва он прикоснулся к путаному ворошку, как оттуда выскочил темно-бурый зверек. Бесшумно обогнув планирующим полетом стоявшую напротив березу, он скрылся в глушняке пихт. Вскоре раздался жуткий, пронзительный вопль: так истошно орет заяц, схваченный лисой.

- Поймал! - обрадовался Павел. - Одна улетела, а другая сама ко мне в рукав заскочила.

Он бросил на землю гайно, которое было небрежно свито из черного бородатого лишайника и сухого мха-долгунца. Никакой дополнительной мягкой подстилки внутри гнезда не было - ни птичьих перышек, ни звериной шерсти.

Спустившись, Павел осторожно вытащил из рукава брезентовой куртки перепуганного зверька. Тот сонно щурил от солнца большие глаза, похожие на темные стеклянные шарики.

У белки-летяги на спине густая, мягкая, но очень короткая, точно подстриженная, дымчато-серая шерсть с шелковистым отливом и буровато-желтым крапом. Брюшко - белое. Хвост - черный, пышный, широкий, но не длинный, как и у ее родных "сестер" - обыкновенных белок. На передних лапах летяги тоже топорщились четыре пальца. Однако пятый не превратился в мягкую культяпку-подушку, а, наоборот, вымахал в здоровенный игловидный отросток, покрытый пушистой складчатой кожей. Эта волнистая, отвислая кожа, называемая летательной перепонкой, тянулась вдоль боков зверька от передних конечностей к задним.

Мы посадили летягу на ствол кедра, она точно приклеилась, втиснувшись острыми пружинистыми коготками в твердые чешуйки коры. Однако по-прежнему не шевелилась, - видимо, так сильно перепугалась, что даже оцепенела от страха.

Павел громко свистнул. Зверек проворно скользнул вверх, оттопырил пальцы-иглы и, не раздумывая, прыгнул с вершины дерева. Небрежные отвислые складки между его лапами расправились, натянулись. Смешная, кудлатая белка, похожая на сморщенный ком, превратилась в трапецию, парящую над нами в воздухе. Легко планируя, она описала плавную дугу, накренила в сторону взъерошенный хвост-руль и, круто изменив направление полета, далеко, метрах в пятидесяти от нас, прилепилась к стволу пихты.

Павел признался, что поймал летягу просто чудом, что такая удача случается очень редко. Животное это крайне осторожное, пугливое. Днем отсыпается в темных норах-дуплах или в гнездах-пристройках, которые якобы нагло отбирает у обыкновенных белок. А в сумерках выходит из укрытий, чтобы полакомиться ягодами, грибами, почками, листьями, корой, лишайниками, сережками, чтобы половить ночных бабочек, жуков, мух. Потому и глаза у нее такие странные - навыкате и большие.

Мы положили домик летяги возле плетенки. Чернушка возбужденно бегала вокруг, нашла вход и забралась вовнутрь. Долго шебаршила там, затем высунула лапку, заткнула мохом пролаз.

Ночью она вдруг пискливо загукала и стала метаться по палатке, прыгать средь марлевых пологов. Наделала такого переполоху, что все проснулись, не понимая, что случилось.

Зажгли свечки. Белочка вихрем кружилась на брезентовом полу, царапала коготками спину, бока, голову, как будто вновь собиралась умирать от недостатка витаминов.

Вскоре и мы заерзали и зачесались.

- О, матушка сибирская! - запричитал Повеликин. - И откуда такая непонятная, лютая напасть приключилась? И колет, и сверлит, наподобие комаров. И кровожадно вгрызается челюстями, как голодный паук. И обжигает тело похлеще весенней майской крапивы... А что это или кто? Какая неведомая тварь злобствует под нижним бельем? Чувствую, производит двигательные процедуры, а поймать вредного диверсанта не могу. И догадаться бессилен, отчего так мучаюсь, ибо никогда еще в жизни не испытывал таких невыносимых мучений. О, матушка сибирская, помоги! Уж не вонзились ли мне под кожу энцефалитные клещи, о которых я наслышался великую массу роковых историй?..

Кое-как мы дождались рассвета. Я внимательно осмотрел гайно белок-летяг: оно буквально кишело длинными темно-коричневыми насекомыми, похожими на блох со сплюснутыми боками. Эти крупные, тощие паразиты прыгали по всей палатке! С чувством омерзения я вышвырнул злополучный "подарок" в костер.

- Виктор Иванович, требуется немедленно баня. Надо срочными темпами избавиться от вредноопасных мучителей, - прыская от смеха, проговорил Павел. Он явно подражал Николаю Панкратовичу.

- Эй, Павел! Не ожидал я, что ты способен на пустые, злорадные насмешки, - обиделся старик. - Ну ответь, подковыристый элемент, какая же в дикой тайге натуральная баня?

- Не переживайте, дядя Коля! Мы вам сейчас в палатке такую турецкую баню сообразим, от которой косточки станут мягкие и гибкие, как у балерины, - пообещал Павел. - Только надо сперва Чернушку избавить от блох. Вишь, как чешется, бедняжка, того гляди, в кровь обдерется. Есть ли у кого-нибудь дуст?

Мы молчали.

- У тебя же есть, я сам видел, - обратился Сашка к Курдюкову.

- Ах да, простите, совсем забыл, - улыбнувшись, Анатолий Юрьевич порылся в своем пузатом рюкзаке и вскоре с подчеркнутой вежливостью вручил Павлу большую коробку дуста.

- Забыл?.. Ишь какой забывчивый! Ты вот, когда Чернушка умирала, и про витамины сказал, что они кончились, а сам пригоршнями до сих пор глотаешь их, - возмутился Сашка.

Курдюков промолчал.

Неожиданный объявленный "банный день" всем пришелся по душе. Что там правду скрывать, мы очень устали от монотонных маршрутов по таежной глухомани. "Война с блохами" превратилась в радостное событие.

И погода была теплая, солнечная, со свежим ветерком, который гнал комаров с территории лагеря и прижимал их к земле. Даже мрачный Рыжов заметно повеселел. Он растянул между деревьями толстую веревку, вывернул наизнанку меховой спальный мешок, вытряс хорошенько и повесил сушить. Мы последовали его примеру.

А Павел принялся осторожно расчесывать Чернушку частым гребешком, чтобы изгнать блох. Белочка ворковала от удовольствия. Но когда он стал связывать ей лапки, чтобы не царапалась, и пеленать бинтом мордашку, чтобы не кусалась, она заверещала так истошно, так пронзительно, что даже Найда загавкала с перепугу. Павел выкупал малютку в теплой мыльной воде, куда подсыпал немного дуста, насухо вытер ее мягким полотенцем и закрыл в плетеном домике, который предварительно заполнил чистыми тряпками. Чернушка сперва суматошно билась головой о прутья, намереваясь вырваться наружу, но вскоре успокоилась.

После бани Павел напихал в плетенку белочки чистого сухого мха. Чернушка принялась благоустраивать свой домик. Сперва она долго возилась и вертелась в кошелке, уминая лунку боками. Затем аккуратно, стебелек к стебельку, обвила изнутри спаленку длинными бархатистыми моховинками. Павел сказал, что бахтинские телеутки строят по нескольку гнезд именно из-за блох. Когда чересчур начнут одолевать эти прилипчивые паразиты, они якобы переносят своих детишек в новое гайно.