Читать интересную книгу Черная Вишня - Алиса Пожидаева

Приближение столицы ощущалось в возросшей интенсивности движения и неуловимо чувствовалось в поведении людей.

Но первая встреча с городом все-таки поразила. Шердан позвал меня, предлагая обогнать отряд, и мы припустили галопом, взбираясь на очередную гряду холмов, покрытых лесом. Здесь у дороги стояла небольшая крепостица. И именно отсюда, с вершины холма, и открывался вид на море. Сразу налетел свежий бриз. А на побережье раскинулся город, окруженный достаточно высокой стеной. В центре города стоял замок, высившийся над побережьем. Белые стены, рыжая черепица. Цветущие террасы. Издали было не разобрать подробностей, но, кажется, я влюбилась. Жених посматривал на меня краем глаза и явно наслаждался и видом на родной город, и моим восхищением.

Дороги были заполнены прибывающими и покидающими город фермерами, торговцами, гостями. Кричали чайки, порывы ветра трепали флаги на башнях и доносили запах рыбы, водорослей и соли.

Мы подъезжали все ближе, под приветственные возгласы стражи миновали ворота и потянулись по улицам к замку. Шердан двинулся вперед, а я откровенно отставала. Дело в том, что Альгер намекнул на скорую встречу с шаисой Тарис. Жених-то у меня, может, и фиктивный, а вот свекровь будет самая настоящая. Засмотревшись на очередной дом, увитый цветущей лозой, я еще чуть отстала, но держала в поле зрения наш экипаж, кативший по центральной улице, и точно знала, что со мной охрана.

С досадной неприятностью столкнулась на одном из перекрестков. Уж не знаю, каковы тут правила дорожного движения, но трое всадников на монструозных конях и в бурнусах откровенно подрезали мою лошадку и повели себя очень нагло. Окинув меня жадным изучающим взглядом, их главный махнул рукой, и мою охрану тут же оттеснили.

— Лучезарная, не стоит так спешить! — Меня обжег взгляд карих глаз. — Сияющая роза, как твое имя?

Ой, мамочки, горячая кровь. Вот, похоже, и состоялось мое знакомство со степняками.

— Не боитесь ослепнуть, дерзкий воин? — Надменный взгляд я пока только репетирую, но уже получается.

Надо продержаться, пока мое отсутствие заметят. Я потеребила запястье, где при приближении руки жениха проявлялась вязь татуировки. Как-то же он почувствовал, когда мне грозила беда в прошлый раз?

Попыталась тронуть пятками лошадь и проехать. Лошадку тут же подхватили за повод у самого трензеля.

— Амир Аянаган, леди Вероника — невеста шайсара Шердана Тариса, не стоит ее удерживать, — раздалось сзади.

Я обернулась. Говорил Натан, а Лас что-то шептал в медальон. Вокруг собирались зеваки.

Названный Амиром мужчина окинул меня еще одним взглядом, от которого одежда должна была задымиться, а то и вовсе исчезнуть.

— И где же он сам? Негоже оставлять такой прекрасный цветок… — Договорить он не успел.

Из-за спины всадника послышалось:

— Я здесь, Амир! — Ледяной голос, не удивилась бы, если бы снег пошел. — Ты вновь за старое?

— Шердан, не так я представлял нашу встречу. Прекрасная Вероника, прошу извинить меня за дерзость. — Амир отстегнул от пояса ножны с коротким клинком: — Примите в знак моего восхищения.

Я кинула вопросительный взгляд на застывшего Шердана, тот едва заметно кивнул, и я взяла клинок.

— Благодарю, — кивнула. — У розы появился острый шип!

Амир белозубо улыбнулся и обернулся к жениху:

— Шердан, ты счастливец! Все женщины твоего дома прекрасны. — Перевел взгляд на меня и добавил: — И дерзки!

После чего что-то скомандовал своим воинам. Меня пронзила запоздалая догадка, однако додумать мысль я вновь не успела. Волна боли обрушилась на мою многострадальную головушку, я вскрикнула и почувствовала, как заваливаюсь с лошади. К счастью, меня подхватили. Остро пахнуло специями, и это стало последним осознанным воспоминанием…

Отключалась я в объятиях Амира. Проснулась в светлой спаленке. Голодная. Очень голодная! Как-то сразу додумала последнюю мысль, посетившую меня перед приступом.

Из-за двери послышались приближающиеся голоса.

— Почему я не могу ее увидеть? Что ты скрываешь, сын? — Приятное такое, певучее контральто.

— Матушка, Вероника действительно без сознания. Ей стало плохо в городе. — А это Шердан.

Пауза, и далее я услышала:

— Хорошо, увидимся позже, ужин подадут в покои, как ты просил.

Снова стук каблучков и тихий хлопок двери. Я как раз поднялась с кровати и подкралась ко входу в соседнюю комнату, когда дверь распахнулась, едва не расквасив мне нос.

— Прости! Не ожидал, что ты встанешь, — поймал отшатнувшуюся меня под локоток его светлость, кинул задумчивый взгляд на кровать и предложил: — Пойдем в гостиную!

Я прошлась, осматривая доставшиеся нам покои. Судя по всему, это были личные комнаты Шердана. Приятные песочные и синие тона, светлое дерево, резьба на мебели — все выглядело очень гармонично и уютно. Здесь имелись еще одна спальня, смежная, через гардеробную, просторная ванная и кабинет.

— А вторая спальня зачем? — спросила у сидящего на диване жениха.

— Когда-то там жила моя няня, потом воспитатель… наставник, — подобрал он более удачное слово.

Я замерла у открытого окна, любуясь разгорающимся над морем закатом. Замок доминировал над городом, разместившись на скальном мысу. Внизу лежала ограниченная еще одним таким мысом бухта, переходящая в устье реки. Желтоватый язык речных вод далеко вдавался в соленые морские. Там же, внизу, шумел и волновался порт.

— Красивый город. — Я вдохнула запах соли и водорослей.

— Да. Здесь особенно хорошо весной, когда зацветают рощи. — Шердан подошел сзади, немного склонился к моему плечу и показал на склоны дальних холмов.

Я тихонько выдохнула, волнуясь от близости этого сильного мужчины за моей спиной. На плечи легли ладони, оглаживая через тонкую ткань блузы. Я повернулась в его объятиях и встретилась с внимательным взглядом серых глаз.

В дверь постучали. Я отпрянула, отчаянно краснея, и снова отвернулась к окну.

Внесли ужин, вернее легкие закуски, в количестве, достаточном для тяжелого обжорства: овощи, тонкие, полупрозрачные ломтики сырокопченого мяса, сыры, ароматные хлебцы, ваза с фруктами. Вымыв руки, я уселась за низкий столик и буквально набросилась на еду. Стараясь не поднимать глаз на сидящего напротив в кресле шайсара. Похоже, моя теория подтверждается.

Утолив первый голод и подождав, пока поест жених, решилась на расспросы:

— Скажи, в Гихоне барон Налин на каком языке сестре выговаривал?

— Это ватанский. На нем говорят в большинстве баронств. Память о былом величии — собственный язык.

— А Амир… — Я запнулась под неожиданно острым взглядом. — Он на каком языке говорил?

— Это хас. Язык степей. — Жених протянул мне бокал вина.

— Красиво звучал. Можешь сказать что-нибудь на степном? — попросила я.

— Когда влюбляешься в женщину — беги от нее, чтобы сохранить свое сердце. Или беги к ней, чтобы обрести свое счастье, — глядя мне в глаза, выдал он явно какую-то восточную мудрость.

Я задумчиво отпила пару глотков. Так. Это я поняла. А там, на улице, не понимала. И в особняке, когда разговор подслушивала, понимала уже все. Надо уточнить все-таки:

— А на ватанском что-нибудь скажи.

— Мама мыла раму.

Я подавилась вином.

— Что случилось? — дернулся ко мне Шердан и, уже осознав, добавил на ватанском: — Так ты, значит, все поняла?!

— Ну да, — слегка напрягаясь, выдала я, поставила бокал и продолжила на хасе: — Похоже, мои приступы — следствие усвоения новых языков. В первый раз меня накрыло, когда ты обратился ко мне в лесу.

— Очень интересно! — Я уловила в глазах жениха азартный блеск. — Давай проверим?

— Нет! Ты не представляешь, как это больно! — Я испуганно отползала от него по дивану, но была поймана за руку.

Да и диван кончился высоким подлокотником.

— Послушай, — наступал на меня по дивану жених, — это для твоей же безопасности. Ну сама посуди, Катахена — город портовый. Если ты каждый раз, услышав новый язык, будешь терять сознание на четверть часа и более, то ты можешь просто пострадать.

Он очень старался меня убедить, поймав уже и за вторую руку и уговаривая, как ребенка, который не хочет пить полезное, но горькое лекарство.

— Не хочу! — Я попыталась закрыть уши, но так мои руки и отпустили, ага.

— Здесь много островитян, их речь звучит всюду. Ква нигра мальиура диаблето деси… — неожиданно начал говорить этот гад.

Я сжалась в комочек, зажмурилась и приготовилась умереть.

Прошло секунд тридцать, но жуткая боль не спешила набрасываться на мою многострадальную головушку. Я с опаской открыла один глаз. Шердан нависал надо мной, удерживая уже за плечи, и напряженно всматривался в лицо. Приободрилась, открыла второй глаз. Боли не ощущалось. И это было прекрасно, но тут один гад подал голос: