– Что же ты, цветочек? – спросил он, слегка подтрунивая. – Либо ты влюблена, либо нет. Незачем изображать такую растерянность. Ведь ты из-за этого сюда приехала, не так ли?
– За деньги любовь не купишь, мистер Бенедикт, – проговорила она совершенно невпопад, проклиная и его, и весь клан Бенедиктов.
– Замечательная фраза, – легким тоном прокомментировал он, – но ты не ответила на мой вопрос.
– А я и не собираюсь на него отвечать! – Пейдж скрестила свои длинные, стройные ноги, поигрывая бокалом. Он пристально смотрел на нее поверх своего бокала, словно на бабочку, наколотую на булавку.
– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, мистер Бенедикт, или на что вы пытаетесь перевести разговор, но я бы хотела заверить вас в одном: с моей жизнью все в порядке. Вот так. У меня отличное здоровье, хорошая работа, прекрасная квартира и много друзей.
– Короче говоря, ты сыта по горло! – Его лицо приняло замкнутое выражение, опять эта усмешка – что бы она значила?
Она вернула ему взгляд, напряженно и враждебно глядя в глаза.
– Допивай свой бокал! – ровным тоном произнес он. – Тебе сейчас станет лучше. Я бы хотел сказать следующее. Джоэл красив, с ним хорошо вместе, он умен, не говоря уже о том, что он из богатейшей семьи штата, что уже не раз доказывало свою неодолимую притягательность.
Ее охватила холодная дрожь негодования. Схватившись за край стола, она поднялась быстрым, грациозным движением.
– Как вы смеете говорить это мне!
– Сядь! – сказал он тихим голосом, но достаточно властным, чтобы усадить ее вновь. – Может быть, я и груб, но ты должна признать, что поиск достатка и спокойствия присущ большинству женщин. Джоэл желанен для любой девушки. Даже для тебя, Пейдж Нортон. На первый взгляд не скажешь, что ты ему не пара. Хочу предупредить тебя только об одном, до остального ты дойдешь сама: никогда не принимай безопасную гавань за цель жизни и не позволяй Джоэлу навязать тебе то, чего ты не хочешь.
Он видел, как резко приподнялась ее небольшая грудь под тонким платьем.
– Ничего более нелепого не слышала! – яростно выкрикнула она, заливаясь пунцовой краской.
– Неужели? – недоверчиво и насмешливо улыбнулся он. – Хорошо, ради одолжения тебе, малышка, я готов сейчас поверить во что угодно, именно сейчас. Согласен – твоя прекрасная душа, как и прекрасное лицо, далеки от голого материализма.
Снисходительно поглядывая на нее, он заставил ее сердце ускорить свой бег. Она понимала, что встретила мужчину, намного сильнее и решительнее, чем другие. Как его перебороть, где найти для этого силы и умение?
Ее тонкие бледные пальцы сомкнулись вокруг хрупкого бокала, сжимая его все крепче, глаза засверкали, как аметисты. Неожиданно он протянул к ней руку и своей ладонью накрыл ее ладонь. Рука была сильная, теплая. Какие уверенные руки, промелькнуло у нее в голове. Руки, которые могли бы успокоить испуганного зверька… женщину.
– Я бы не советовал тебе отваживаться на какие-либо резкие движения, Рыжик. Меня слишком хорошо здесь знают. Конечно, в любом другом месте ты бы могла рискнуть, и к черту все последствия.
Ее пальцы задрожали под его рукой.
– Это завораживает, не правда ли? – тихо произнес он. – Как бы хотелось дать себе волю. Но ничего не выйдет, мисс Нортон. Совершенно ничего не выйдет. Когда я уберу свою руку, ты обещаешь вести себя прилично, как бы это ни противоречило твоим желаниям.
Ее рука получила свободу, и она начала массировать ее в странном ощущении, что она больше не принадлежит ее телу.
– Но ведь это вы на меня нападаете. – Огромные ее глаза наполнились бессильными слезами.
Он громко рассмеялся.
– Сильно сказано, мисс Нортон. Но сейчас не время выражать восхищение. Если это сделает тебя хоть чуточку дружелюбнее, то я на самом деле не думаю, что ты охотишься за богатым женихом. Ты просто импульсивное юное создание, не совсем уверенное в себе.
– Вы отвратительны, не так ли? – любезно спросила она, придав лицу безмятежное выражение, – в их сторону направлялась официантка. Для окружающих они просто мирно беседовали.
– А вот это замечание может иметь самые неприятные последствия. Если я и отвратителен, то только для тебя. Это ты меня провоцируешь. Никогда не встречал таких женщин!
– То же самое могу сказать и о вас! – Она не могла оставить за ним последнее слово, не могла уступить. Если он облачен в свое высокомерие как в заразный плащ, почему она не может использовать эту форму одежды?
– Знаете, мне не терпится увидеть Джоэла! – Пейдж сказала это прочувствованным тоном, как будто ей сейчас стало ясно это, что и в самом деле было правдой!
– Рад вашему счастью! – равнодушно произнес он. – Давай за это выпьем, пока мы не подрались. Уже несут наш ужин.
Она взяла бокал и выпила его залпом с таким видом, что ему показалось: от нее летят искры. Голова его была опущена, отблески света отражались от его высоких скул, и непонятно было, о чем он думает. Но ей показалось, что губы у него сжались. Вся ситуация была поистине непредсказуемой и взрывной, как динамит, спрятанный в именинном торте.
Слава богу, ужин подходил к концу. Сейчас она запрется в комнате, и ей станет легче. Можно будет расслабиться и прийти в себя. Быстрее в постель!
…Она увидела себя посреди темной, ужасной пустыни с поднимающимися повсюду красными песчаными холмами, с высохшими колодцами, наполненными предсмертными криками невидимых птиц. Ее безжалостно хлестал обжигающе горячий ветер. В небе блеснула зигзагом черная молния «индигу», молния-убийца. Пейдж сжалась в комок и закрыла лицо руками. Стало нечем дышать. Она была в эпицентре страшного кошмара, похожего на приступ клаустрофобии. На ее лицо опускалось облако красной пыли. В глубокой темноте, среди чернильных теней, бродили, что-то бормоча, огромные силуэты – курунгура – ужас, принявший человеческое обличье. Очень близко она почувствовала чье-то присутствие, услышала чье-то дыхание – от всего этого волосы у нее встали дыбом.
Издав сдавленный крик, Пейдж ринулась вперед, упав при этом с постели. Сердце отчаянно колотилось, было страшно открыть глаза. Она уговаривала себя, что это просто страшный сон, но тело отказывалось повиноваться ей. Ей было жарко, ее всю трясло. С трудом встав, она включила свет. Боже, ну и ночь! Вряд ли она сможет опять уснуть, этот кошмар к ней вернется. Пейдж подошла к окну и попыталась увидеть небо. Ни одной звезды! Ветер, похоже, ничуть не стих. Она закрыла лицо руками, как это было во сне, и дала волю слезам.
Они катились по ее щекам, но, казалось, тут же мгновенно высыхали. Плакала она от жалости к самой себе, от переутомления и еще от чего-то, чему не было названия. Поплакав, она подошла к небольшому умывальнику, умыла лицо, промокнула остатки влаги полотенцем, издавая странные, всхлипывающие звуки. Утром она будет совершенно разбитой, не чета Тайрону Бенедикту, ей не выдержать их словесный перекрестный огонь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});