Читать интересную книгу Драгоценности фрау Элизабет - Наталья Попова

Я взглянула на него. Он был необычайно серьезен и даже слегка бледен. Я промолчала. Мне казалось, что все слова будут сейчас не к месту. Все и так было понятно. Мы думали одинаково, и даже к Богу обращались с одной и той же просьбой. Оставшуюся часть пути ехали молча, каждый погруженный в свои мысли.

Вот и знакомая развилка. Еще через пять минут я затормозила у ворот «Голубого озерка». Посигналила. Через несколько секунд их своего домика вышел Андрей Николаевич. Увидев меня, заторопился к воротам.

– Здравствуй, Леночка, а мы уже тебя поджидаем. Алексей Иваныч позвонил, предупредил, что с гостем едешь. Мы уже и комнаты, и баньку приготовили, – радушно говорил Николаевич, пожимая обеими руками мою ладошку.

– Здравствуйте, – чинно добавил он, обращаясь к Францу, однако руки не подал. Он всегда держался подчеркнуто вежливо и официально с незнакомыми людьми, никогда не стремился к фамильярности и панибратству. Рукопожатие Николаевича дорогого стоило, несмотря на то, что был он здесь просто работник.

– Лапушка моя, красавица моя приехала, – зазвенел голосок Марии Егоровны. Она тоже спешила к воротам. И тоже чинно и с достоинством поздоровалась с Францем.

Я представила гостя Марии Егоровне и Николаевичу, Францу – хозяев. Он смешно попытался повторить за мной их имена и отчества. Однако, ему это не давалось. Посмеявшись, порешили на том, что, коль скоро, ему трудно выговаривать отчества, он будет звать их фрау Мария и Николаич. Себя предложил называть просто Францем. Этот смешной эпизод и общий искренний смех моментально расположили, еще пять минут назад незнакомых людей, друг к другу. Франц и Николаевич взяли из машины коробки с провизией. Сначала мы зашли в дом к хозяевам. Я распаковала коробки. Моим гостинцам тетя Маша и дядя Коля были, как всегда, очень рады. Тут меня удивил Франц. Перед поездкой я рассказывала ему, какие они чудные люди, и он, желая сделать им приятное, тоже прихватил с собой презенты. Николаевичу он вручил бутылку дорогущего немецкого шнапса, а Марии Егоровне огромную коробку конфет. Надо было видеть их лица в этот момент. Им было очень приятно, что незнакомый человек, да еще такая важная персона, с таким вниманием отнесся к ним. Про важную персону им сообщил Сердунов. В отсутствие шефа он обожал всех стращать и строить. Вот и сегодня, разговаривая с Николаевичем по телефону, тоном главного распорядителя он приказал, чтобы перед гостем ходили на «цырлах», что если ему что не понравится, шеф голову снимет. Об этом мне шепотом сообщила тетя Маша. Теперь я поняла, почему так настороженно они встретили Франца.

– Леночка, вы пока устраивайтесь, отдохните с дороги, уже и банька поспела, а я ужин приготовлю, – хлопотала Мария Егоровна, протягивая мне ключи от главного корпуса.

Мы с Францем направились к дому. Он все восхищался природой и красотой и ухоженностью территории, подмечая каждую мелочь, во всем находя свои прелести.

Я открыла ключом входную дверь. Широкая двухстворчатая дверь распахнулась, и перед его взором предстала гостиная. Он вошел, огляделся и сказал, – С каким удовольствием я провел бы здесь не три дня, а целый месяц! Фантастиш! Я даже предположить не мог, что в глухом русском лесу увижу такой сказочный дом. А ты в этом доме – моя сказочная фея! – Он притянул меня к себе и покрыл поцелуями мое лицо. Я тоже обняла его и молча наслаждалась его ласками. Поднявшись по лестнице на второй этаж, мы с Францем осмотрели все спальни. Ему нравилось буквально все, и он, не переставая, восторгался удобством комнат и уютной обстановкой. Он выбрал спальню, окна которой выходили прямо на озеро. Оставив свои вещи в спальне рядом, я зашла в его комнату, чтобы позвать его продолжить осмотр комплекса. Он сидел на просторной кровати. Увидев меня, поднялся, шагнул ко мне и снова обнял меня.

Мы стояли, обнявшись, и наблюдали в окно вечерний закат. Солнце медленно садилось над озером. Видимо, погода готова была измениться. В небе играли яркие зарницы. Эта вечерняя красота, величие солнца и неотвратимость заката будили в душе двойственные чувства. Захватывало дух оттого, что мы наблюдаем изумительной красоты природное явление. Стремительно садившееся солнце наводило на мысль, что все в этом мире имеет не только свое начало, но и конец. Острая иголочка дурного предчувствия слегка кольнула сердце, но я, охваченная бесконечной нежностью к мужчине, обнимавшему меня, не обратила на это внимания.

Наши мысли и чувства были созвучны друг другу, поэтому близость была вполне естественной, без заигрываний и ложной скромности. Это был единый порыв двух любящих сердец. Мы ласкали и лелеяли друг друга, как бы знакомясь и узнавая доселе неведомое существо. Я гладила его сильное, мускулистое, загорелое тело. Прикосновения дарили необыкновенное чувство восторга! Все в нем было мне бесконечно мило и дорого! Глядя на Франца, я читала на его лице те же чувства. Потом мы долго лежали, не двигаясь, сплетя пальцы рук. Покой и тихая радость царили в душе. Этому способствовала и обстановка в доме. Я точно знала, что никто не войдет в дом без приглашения, когда в нем есть гости. Таков был порядок, который никогда не нарушался.

А потом я предложила Францу посмотреть нашу баню.

– Хочешь побывать в настоящей русской бане? По русскому обычаю муж и жена моются в бане вместе. Ты когда-нибудь парился березовым веником? – спросила я.

– Нет, но с тобой пойду хоть в огонь, хоть в воду, – ответил Франц и еще раз поцеловал меня.

Баня привела его в еще больший восторг. Он всему изумлялся и радовался. Сначала мы погрелись в сауне, а потом я затащила его на полок в русской парной. Предварительно запарив березовый веник, я сначала слегка похлопывала его по голому распаренному телу. Когда он разомлел окончательно, и его кожа покраснела, я поддала пару и стала хлопать его веником достаточно сильно. От новизны ощущений он вскрикивал, но лежал, не делая попыток освободиться из моего плена. Когда его тело запылало как факел, я скомандовала ему:

– А сейчас быстро ныряй в бассейн!

Он вскочил и, не задавая вопросов, стремглав бросился в воду. Чтобы испытать, что значит в буквальном смысле выражение «из огня да в полымя», достаточно из парной нырнуть в ледяную воду. Жаркое тело совсем не чувствует холода. Наоборот, холоднющая вода в первый момент обжигает его. И тут, главное, не пересидеть в воде. Когда пулей вылетаешь из воды, все тело, кажется, звенит, как натянутая струна. В душе бушует первобытный восторг! Опытные парильщики проделывают такую процедуру по нескольку раз, проводя в парной не менее трех часов. Зато после бани тело кажется невесомым. Умиротворение и расслабленность завладевают тобой полностью. Для этого и существует место для отдыха в бане. Завернувшись в пушистую простыню или халат, приятно спокойно посидеть и попить чайку с целебными травками и медом. Мужчины предпочитают успокаиваться холодным пивком, но лично я не любительница этого. После бани я признаю только чай! Пока Франц отдыхал на диване, я заварила свежий, душистый чай с мятой и чабрецом. Терпкий запах поплыл по комнате. Чай пили молча. Недавно пережитая первая близость, а потом и парная, казалось, вычерпали наши чувства до дна.

В дом к хозяевам мы заявились свежими и розовыми, как молочные поросята. Мария Егоровна уже накрыла стол. Блюда на столе были простыми и здоровыми. В глубокой тарелке дымилась свежая картошечка с лучком и укропчиком, огурчики и помидорчики с хозяйского огорода выглядели очень аппетитно. Но самое главное блюдо на столе тех, кто живет у богатой воды, это, конечно, рыба. Николаевич был известный умелец по части приготовления рыбы. Так, как коптил рыбу он, больше никому не удавалось. Она получалась по-настоящему золотая, сочная, всегда в меру соленая.

– Главное, – делился он как-то со мной секретом копчения рыбы, – чтобы не попали смолистые сосновые дрова, иначе рыба будет горькая. Опять же тузлук надо готовить в меру соленый и рыбу в нем не передержать, а то рыба со слезкой не получится.

Его рыбка была всегда, так сказать, со слезкой. Под золотистой кожицей мясо рыбы было розовым и нежным, и сочилось соком, как слезой.

Какой только рыбы здесь не было! Соленая розовая пелядь, фаршированная щука, копченые окуни, жареные в сметане караси – вот далеко не полный перечень рыбных блюд, которыми угощали нас хозяева. И еще у Марии Егоровны было одно коронное угощение. Икру рыб, в основном карасевую, щучью или окуневую она взбалтывала с молоком и яйцом и жарила на сковороде. Никогда не пробовали? Если доведется, пальчики оближете! Еще накануне Николаевич подстрелил дикую козочку, поэтому на столе дымились куски жареного на углях мяса. Тоже, доложу я вам, вкуснейшее блюдо! Не какая-то мороженая импортная свинина. Соленые груздики и рыжики, в диаметре не более пяти сантиметров, так и просились на зуб. Нам с Францем в городе не довелось даже пообедать. Да еще после бани! Мы чувствовали себя ужасно голодными и уплетали все за обе щеки. Николаевич, после наших уговоров, сделал исключение из правила и позволил себе тоже немножко выпить за компанию. За столом царила такая атмосфера, как если бы дети приехали к родителям после долгой разлуки. Тетя Маша и дядя Коля подкладывали нам лучшие кусочки и с удовольствием смотрели на нас. Будучи людьми с настоящим высшим образованием, они помнили многое из институтской программы по немецкому языку. Очень простыми словами и выражениями они все-таки могли объясняться с Францем. Когда дело заходило в тупик, на помощь приходила я. Разговор клеился, был неспешным и легким: о работе, о жизни, о семье и детях. Франц с удовольствием рассказывал о родном городе, о работе и об отце. Но когда речь зашла о жене и детях, он слегка помрачнел и предпочел перевести разговор на другую тему. Я отметила про себя эту перемену в нем и решила поговорить с ним об этом позже, наедине.