Читать интересную книгу Необыкновенные приключения юных кубанцев - Ольга Репьева

— Из болота, некипячёную? — ужаснулась Марта. — Ни в коем случае!

— Потерпите до островка, это близко, — поддержал её Андрей. — Там есть и спички, и котелок, и тренога. Мы иногда тут уху замастыриваем.

— И удочки имеются? — заинтересованно спросил лётчик.

— Конешно! И даже тазик с перегноем и червями.

Взяли курс на островок; пассажиры уселись на скомканный парашют, Андрей с веслом — на корме.

— Дядя Саша, — полюбопытствовала Марта, — почему вы не пытались выбраться сами, ведь прошло вон сколько времени. Не знали, в каком направлении двигаться?

— Нет, дочка, не поэтому. Я знал, с какой стороны берег доступнее — рассмотрел при спуске. Но не был уверен, что сюда не достали ещё гитлеровцы. Чтобы не попасться им тут же в лапы, решил дождаться вечера.

Такой ответ немного ее огорчил, так как умалялась заслуга напарника: лётчик смог бы выбраться и без их помощи. Да и ранение не такое уж страшное. Но ведь могло быть и по-другому!

— Хорошо, что вы приводнились удачно, — сказала она. — Но мы искали бы вас и тогда, если б вы угодили в камыши, окруженные водой. Искали б, пока не нашли, — до самого темна!

— Я не нахожу слов, способных выразить всю мою благодарность. Большое вам пребольшое спасибо, ребятки! — Он наклонился и поцеловал ее в щёку.

— Это Андрюше спасибо, — шепнула она. — Поиск организовал он.

— Андрейка, тебе наш разговор слышен? Огромное тебе спасибо, сынок!

— Пожалуста. Но мы не заради благодарности… просто нельзя же оставлять человека в беде!

— О благодарности мы и не думали! — подтвердила Марта.

В тайничке и в самом деле нашлось всё необходимое. Котелок, неполный, чтоб скорее вскипел, поместили под треногу, развели под ним огонь, благо сухого камыша запасено было в достатке; кипяток взяла на себя Марта. Андрей помог раздеться, разуться для просушки. Почистил под руководством «дять» Саши пистолет, вскрыл часы: они хоть и тикали, но стекло изнутри запотело, нужно было просушить механизм. Пистолет Андрей разобрал и собрал трижды, последний раз — самостоятельно. Очень он ему приглянулся: не то что прящ!..

— Дять Саша, что вы намерены делать дальше? — поинтересовался, освобождая высохшее шёлковое полотнище от строп.

— Трудный, сынок, вопрос… — не сразу отозвался лётчик. — Конечно же, нужно во что бы то ни стало пробраться к своим. Только где они сейчас, свои?.

— Наши ушли в ночь под девятое.

— Тех не догнать!.. А вот в тылу наверняка оставлены люди для организации партизанской борьбы; но этот вариант не менее трудный.

— А то! — согласился Андрей. — Попробуй с ними связаться. Небось, конспирация — железная…

— Александр Сергеевич, кипяток уже подостыл — я котелок в воду погружала. Ещё немножко — и можно будет пить.

Чтобы ускорить дело, она зачерпывала воду кружкой и с высоты выливала тонкой струйкой обратно в котелок.

— Спасибо, — потерплю. Конспирация — это одно. Другое — если не к вечеру, то завтра нагрянут гитлеровцы, а сам видишь, во что я одет. Нужна гражданская одежда, иначе меня тут же схватят.

— С одеждой — придумаем! С едой тоже затруднений не будет. Даже ежли нагрянут фрицы, всё равно с утра буду здесь.

— Не буду, а будем, — поправила Марта.

— Дять Саш, мы следили за воздушным боем… Правда, его и боем-то не назовешь. Почему вы не вмазали фрицам как следует, — ведь такие удобные случаи были!

— Тебе легко говорить! — вступилась, передавая котелок, помощница. — Уже пить можно. Это не на земле — кулаками драться…

— Да нет, Андрей, конечно же, прав, — залпом осушив котелок, сказал лётчик. — Они действительно вели себя неосторожно — поняли, что у нас нечем «вмазать, как следует». Дело в том, что у нас уже были стычки; одного мы завалили, другой струсил и предпочел не ввязываться. Дали бы сдачи и этим, да кончился боезапас.

— Выходит, вас было двое?

— К сожалению, стрелок оказался менее удачливым: его прошило очередью.

Александр Сергеевич уронил голову, и Андрей заметил, как у него повлажнели глаза. — Славный был паренёк… Жалко до слёз…

Андрей тоже потупился, и Марта, чтобы как-то разрядить обстановку, достала остаток пирога:

— Дядя Саша, вы, наверно, проголодались. Съешьте вот. А завтра мы принесём еды побольше.

— Спасибо. Очень вкусный, давно такого не пробовал. — Откусив пару раз, завернул лакомство и отложил в сторонку. — Я оставлю это на завтра. За ночь может всякое произойти, и вы не сможете меня навестить.

— Пригремим в любом случае! — твёрдо заверил Андрей.

— И всё-таки… Ты говорил про удочки; покажи, на всякий случай, где хранятся, — я — заядлый рыболов. Может, придется пожить на ухе. Рыбы здесь много?

— Навалом! Карп-болотнячок, мы его королевским называем. Вкуснятина и почти круглый год с икрой. А удилишки — вот они, из камыша торчат, видите. Черви — под этой кучей камыша. Остальное найдёте в тайнике. Соль — в бутылочке.

— Запасливый ты мужик! — похвалил Александр Сергеевич. — Молодец, честное слово!

— Я тут бываю не один, с ребятами. Хочете, поймаем десяток-другой прям сичас? — предложил молодец.

— Уже поздновато, ребятки… Вы, небось, тоже проголодались, и матери наверняка хватились. Возвращайтесь к себе, отдыхайте. Да и я, признаться, устал смертельно!..

Возвращаясь, Андрей остановил лодку посреди плёса, посмотрел на помощницу — она сидела к нему лицом — и сказал:

— Это самое… У тебя тоже соль выступила на кофте. Ежли хочешь, ополосни платье и переоденься. Да и я вот весь в ряске. А стесняешься, то я отвернусь.

— Ой, я и сама об этом думала, только не решилась сказать!.. — обрадовалась она. — И стесняться мне нечего, я же не ведьма с хвостиком Она тут же избавилась от кофты и шаровар, благо комаров над плёсом днём не бывает. Достала из сумки платье, принялась окунать его и теребить. После чего вдвоём, скрутив жгутом, отжали воду. Встряхнув, расстелила в носовой части лодки на положенные поперёк весло и шест.

— Теперь, пожалуйста, отвернись: я прополосну и лифчик, а то щипет — нет спасу.

— Об чём разговор! Можешь прополоснуть и трусы. Не боись, я тоже подглядывать не стану. Ежели, конешно, доверяешь.

— Спасибо. Тебе я вполне доверяю.

Он повернулся к корме лицом и, присев на корточки, уставился в тёмную, впрямь кажущуюся бездонной, воду. Неожиданно для самого себя увидел вдруг сбоку чёткое, как в зеркале, отражение её бюста, когда она склонилась над бортом прополоснуть снятый бюстгальтер. Марта об этом вряд ли догадывалась, но Андрей зажмурился и отвернулся — из желания честно исполнить обещание не подглядывать, даже если это всего лишь «сиськи». Так и просидел, не шевелясь, пока она, одевшись, не сказала: