Читать интересную книгу Том 17 - Иосиф Сталин

Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927. С. 42–43.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 1812. Л. 1–3.

Письмо Г.К. Орджоникидзе 17 июля 1918 года

Получил письмо, Серго, а также привет от Калнина. Времени у меня мало, потому перехожу прямо к делу.

1. Первый вопрос. Перерыв железнодорожного сообщения и полная оторванность, с одной стороны, России от единственного хлебного района, что делает голод неминуемым (имейте в виду, что пути к Кизляру, как и к Петровску, также прерваны), и, с другой стороны, Ростовского фронта от центров снабжения, что неизбежно приведет к развалу этого фронта. Без немедленного восстановления линии голодные бунты на севере и потеря Северного Кавказа становятся неминуемыми. У нас здесь нет достаточных сил для немедленного восстановления линии. Полагаю, что у вас скорее всего могут найтись свободные силы для удара с юга (линия прервана до Зимовников). Во всяком случае, одновременный удар с юга и с севера абсолютно необходим. Торопитесь, пока не поздно.

2. У вас имеется радиостанция большой мощи, вы могли бы регулярно осведомлять Царицын, где имеется приемная радиостанция. Отчего вы не пользуетесь этим путем? Воздушный путь несомненно удобен, но летчики капризны и не исполнительны, к тому же им не всегда можно доверять.

3. Об авантюрах левых эсеров в Москве и Муравьева под Самарой вам, должно быть, известно, в Москве левые эсеры, желая втянуть Россию в войну, убили Мирбаха. Убийцы расстреляны. В связи с этим германцы требуют введения одного батальона в Москву для охраны посольства. Совнарком и ЦИК решительно отвергли требование германцев, заявив, что Россия готова поддержать свой отказ всеми средствами, вплоть до войны. Ленин полагает, что немцы уступят. Тем не менее все члены Совнаркома рекомендуют Калнину сугубую бдительность и полную боевую готовность на всякий случай. Муравьев, желая поддержать авантюру левых эсеров, сделал попытку открыть фронт чехословакам и двинуть войска на Москву и Питер. Попытка не удалась, Муравьев застрелился.

4. Соберите сведения о количестве хлебных грузов, во-первых, на колесах, во-вторых, в заготовительных пунктах и сообщите немедленно.

5. Как идут у вас переговоры с немцами? Каково политическое положение в Кубанской и Терской областях?

6. Посылаю вам шифр.

Нарком Сталин.

Р.S. Ходят слухи, что Калнин уходит в отставку. Мы все настоятельно просим его не покидать поста в настоящий серьезный момент.

Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927. С. 44–45.

РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 6. Д. 83. Л. 1–2.

Письмо В.И. Ленину 31 августа 1918 года

31 дня августа 1918 г.

Дорогой Владимир Ильич!

Нам достоверно известно, что положение Воронежа в военном и политическом отношении шатко, если не безнадежно. Между тем, Воронеж и Воронежский фронт имеют для всего Южного фронта решающее значение. Ввиду этого я, Минин и Ворошилов решили послать в Воронеж группу верных людей для работы, в смысле очистки Воронежа и фронта от контрреволюционных элементов. Прошу снабдить их письмом за Вашей подписью, могущим открыть посылаемым нами в Воронеж товарищам прямой доступ на наиболее важные посты. Исполните эту нашу просьбу, прошу.

Крепко жму руку.

Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927. С. 46.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 5411. Л. 4.

Ваш Сталин.

Письмо В.И. Ленину 27 сентября 1918 года

27 сентября 1918 г.

Здравствуйте, дорогой Ильич!

Времени мало (все по фронту шатаюсь), пишу прямо по делу.

Дело дошло до того, что в Царицыне в складах иссякли все запасы, а Москва вот уже 2 недели ничего, совершенно ничего (ни патрон, ни снарядов) не присылает. Какая-то преступная небрежность, форменное предательство. Если так будет тянуться, мы безусловно проиграем войну на юге.

Ваш Сталин.

Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927. С. 51.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 5412. Л. 2.

Письмо В.И. Ленину 3 октября 1918 года

3/Х

Товарищ Ильич!

Прежде всего, здравствуйте, а потом позвольте Вам кое-что сообщить о делах нашего фронта и о приказах Троцкого.

Прилагаемый документ даст Вам картину крайне неприятного конфликта между работниками на Южном фронте и Троцким. Дело в том, что Троцкий, вообще говоря, не может обойтись без крикливых жестов. В Бресте он нанес удар делу своим непомерно “левым” жестом. По вопросу о чехословаках он так же повредил делу своим крикливо-дипломатическим жестом еще в мае месяце. Теперь он наносит новый удар своим жестом о дисциплине, причем вся эта троцкистская дисциплина состоит на деле в том, чтобы виднейшие деятели фронта созерцали заднюю военных специалистов из лагеря “беспартийных” контрреволюционеров и не мешали бы этим последним губить фронт (это у Троцкого называется невмешательством в оперативные дела).

В общем дело обстоит так, что Троцкий не может петь без фальцета, действовать без крикливых жестов, причем я бы ничего не имел против жестов, если бы при этом не страдали интересы общего всем нам дела.

Поэтому прошу своевременно, пока не поздно, унять Троцкого и поставить его в рамки, ибо боюсь, что сумасбродные приказы Троцкого, если они будут повторяться, отдавая все дело фронта в руки заслуживающих полного недоверия, так называемых военных специалистов из буржуазии, внесут разлад между армией и командным составом, погубят фронт окончательно. Наша новая армия строится благодаря тому, что рядом с новыми солдатами рождаются новые революционные командиры. Навязывать им заведомых предателей вроде Сытина или Чернавина — это значит расстраивать весь фронт.

Я уже не говорю о том, что Троцкий, вчера только вступивший в партию, старается учить меня партийной дисциплине, забыв, очевидно, что партийная дисциплина выражается не в формальных приказах, но, прежде всего, в классовых интересах пролетариата.

Я не любитель шума и скандалов, но чувствую, что если сейчас же не создадим узду для Троцкого, он испортит нам всю армию в угоду “левой” и “красной” дисциплине, от которой тошно становится самым дисциплинированным товарищам. Поэтому надо теперь же, пока не поздно, обуздать Троцкого, призвав его к порядку.

Жму руку.

Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927. С. 52–53.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 1812. Л. 1–3.

Ваш Сталин.

Царицын, 3-го октября 1918 года.

Телеграмма Я.М. Свердлову, ЦК РКП(б) 5 октября 1918 года

5. X. 1918 г.

Москва, Кремль, ЦИК Свердлову.

Копия ЦК партии.

Разговор с Троцким был очень краток, намеренно оскорбителен, по логическому содержанию непонятен, разговор оборван Троцким, после чего Сытин и Мехоношин начали передавать без шифра секретный приказ и только после протеста передали шифром остальное. Безусловно признавая необходимыми централизацию и соподчиненность, мы теперь, после сказанного Троцким и после всей путаницы в приказах окончательно недоумеваем, ибо, даже при желании, с нашей стороны становится невозможным и неосуществимым какое бы то ни было подчинение, а потому все вопросы приходится отложить до приезда Сталина в Москву. Между тем, задержка снабжения гибельно отражается на фронте. Телеграмма 657 получена, сводка регулярно посылается раз в сутки. Теперь будет дважды. Сегодня Сталин выезжает.

Сталин, Минин, Ворошилов.

Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927. С. 54.

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 5414. Л. 2–4.

ПРИМЕЧАНИЕ

4 октября 1918 года Троцкий из Тамбова телеграфировал Ленину в Москву: “…Категорически настаиваю на отозвании Сталина. На Царицынском фронте не благополучно, несмотря на избыток сил. Ворошилов может командовать полком, но не армией в пятьдесят тысяч солдат, тем не менее я оставлю его командующим десятой Царицынской армией на условии подчинения командарму Южной Сытину. До сего дня царицынцы не посылают в Козлов даже оперативных донесений, я обязал их дважды в день представлять оперативные и разведывательные сводки, если завтра это не будет выполнено, я отдам под суд Ворошилова и Минина и объявлю об этом в приказе по армии. Поскольку Сталин и Минин остаются в Царицыне, они, согласно конституции Реввоенсовета, пользуются только правами членов Реввоенсовета 10-ой армии. Их коллегиальное командование мы признать не можем, и ответственность за оперативные действия возложена прямо лично на Ворошилова. Для наступления остается короткий срок до осенней распутицы, когда здесь нет дороги ни пешеходу, ни всаднику. Без координации действий с Царицыном серьезные действия не возможны, для дипломатических переговоров времени нет, Царицын должен либо подчиниться, либо убраться. У нас успехи во всех армиях кроме Южной, в особенности, Царицынской, где у нас колоссальное превосходство сил, но полная анархия на верхах. С этим можно совладать в 24 часа при условии Вашей твердой и решительной поддержки; во всяком случае, это единственный путь, который я вижу для себя…”