— Да чтоб тебя! — рявкнул мужчина, который вновь получил по голове с глухим звуком. Но если очередная шишка почти вызвала во мне сочувствие, то я вскоре про все забыла, так как увидела, что именно вызвало этот глухой стук. Самое ужасное — что и Кевин увидел, а после и поднял спрятанную мной туфлю — пару той, что сейчас должна пахнуть хвойным лесом. — Та-а-ак, — протянул Кевин, переводя взгляд с меня на туфлю и обратно. — И что же тут у нас?
— Это не мое! — затрясла я головой.
— Да неужели? — как-то устало поинтересовался мужчина. — Откуда же тут взялась пара моей туфельки?
Я помедлила, отвлекшись на секундное возмущение. Его туфельки, только подумайте! Моей туфельки, которую он себе нагло присвоил! Но выговаривать Кевину за это сейчас посчитала неразумным, учитывая, что моя задача — разубедить его в том, что в том клубе была я, а не окончательно убедить. Как это сделать, учитывая уже все имеющееся, представляю с трудом.
— Мне подкинули. В окно, — запаниковала я.
— Мы на шестом этаже, — терпеливо напомнили мне.
— Голуби, — не сдавалась я, чувствуя, как градус абсурда накаляется, отчего у меня глаза заслезились, грозясь пролиться слезами истерики.
— «Голуби»? — поднял мужчина брови, поджав губы и давая понять, что это уже даже для него — слишком.
— Дрессированные? — пискнула я, то ли спрашивая, то ли утверждая, в последней и бессмысленной попытке, понимая, что провалилась по всем фронтам.
— Все, достаточно, — вздохнул Кевин, поднялся, а после подал мне руку, которую я с неохотой приняла, и помог подняться уже мне. — Надо поговорить. Серьезно! — добавил он.
— А если я не хочу? — мрачно поинтересовалась я.
— Ты изменила моему брату со мной, — прокомментировал он очевидное. Да с таким видом, что я должна была бы голову пеплом посыпать. Может быть, но не в моем положении. Единственное, что меня тревожило — что он догадался, кто я.
А учитывая то, что Фил, несмотря на прошедшие два дня, так и не поговорил с братом, делиться с Кевином своей тайной он, очевидно, передумал. А я… а я обещала своему другу молчать. Как, в таком случае, объяснять мою «измену» родственнику, представляю с большим трудом.
— Так что мы поговорим, — строго произнес Кевин, смотря на меня твердо и холодно. — Как ты оказалась в том клубе? Тебе Фил о нем рассказывал?
— Рассказывал, — пожала я плечами, не видя смысла отрицать очевидное.
— Зачем? И что именно рассказывал? — напрягся мужчина, прищурившись. Я промолчала, все еще прикидывая, что могу говорить, а что не стоит. Жаль, что в этом случае прикрываться своим адвокатом не получится… — Я жду ответ на вопрос, — напомнил о себе Кевин, сложив руки на груди и нетерпеливо поглядывая на меня.
А я тоскливо вздохнула и вновь покосилась на дверь в ванную. Может, удастся прошмыгнуть и спрятаться? Перевела взгляд на родственника и поняла, что не даст. Блин!
Тут, то ли на счастье, то ли наоборот, ключ в двери повернулся, и в номер вошли Фил со Светом.
— Кевин? — удивился Фил, переглянувшись со Светиком. — Ты чего тут делаешь?
— Я требую развода! — неожиданно и твердо прозвучало в комнате. Проблема лишь в том, что говорил это… Кевин.
— Ась? — не поняла я, решив, что ослышалась. Но помутнение было коллективное, учитывая, что «послышалось» не только мне.
— Чего ты там требуешь? — опешил Фил, судя по лицу, вспоминая, когда это Кевин из просто брата стал еще и тем, кто имеет права требовать у него развод.
— Развод, — совершенно невозмутимо повторил Кевин. — Я хочу, чтобы вы с Лизой развелись.
— Это я удачно тут оказался, — нервно усмехнулся Светик, но когда на него посмотрели, стушевался и притворился, что заинтересовался ковром.
— А губа не треснет? — возмутилась я, складывая руки на груди и воинственно посмотрев на неожиданного родственника с властными замашками.
— Учитывая, что ты со мной спала, назвать твой брак — идеальным, никто не может. Потому не понимаю, откуда столько возмущений, — окинули меня взглядом с таким надменным видом, что у меня кулаки зачесались.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А не твоего ума дело! — вспыхнула я. — С кем хочу, с тем и сплю! Может, у нас в семье прелюдия такая?! Кто дал тебе право решать, когда и с кем мне разводиться?
— С тех пор, как я узнал, что спал с женой своего брата, — сказал, как отрезал Кевин. — Этот брак обречен! Учитывая постоянные разъезды Фила и его популярность, я могу понять, почему ты пошла на измену. Чего я не понимаю, что ты ждешь от этого самообмана? Ваш брак не спасти, так есть ли смысл за него держаться?
— А ничего, что я тут стою, и обсуждают мою жену? — послышался злой голос Фила, про которого я несколько забыла, учитывая, что была занята прожиганием ненавистным взглядом родственника.
— Да, прости, — словно опомнился Кевин и повернулся к брату. — Я не должен был рассказывать об этом тебе таким образом, но лучше сейчас и быстро. В общем, у нас с Лизой несколько дней назад была близость. Мы тогда не знали друг друга. Не злись на нее. Это я спровоцировал ту ситуацию, первый подошел… — отчего-то начал выгораживать меня Кевин, когда, на деле, единственным верным убеждением было то, что первым подошел он. А вот спровоцировал, соблазнил, использовал и едва не изнасиловал — это уже по моей части… — Если хочешь, можешь дать мне по роже…
— Ой, я очень хочу дать тебе по роже… — процедила я сквозь зубы, сжимая кулаки.
— Успеется, — шикнули на меня, чтобы не отвлекала, и вновь сосредоточились на Филе. — Мне очень жаль, что так получилось, но это случилось. Фил, ты и сам понимаешь, что теперь все поменялось. Раз Лиза решилась на измену, она — несчастлива.
Я переглянулась с Филом и Светом, пытаясь понять, как из изменницы стала жертвой, в чем так усердно пытается убедить всех Кевин.
— А чего сразу «несчастна»? — вновь возмутилась я даже не из чувства отстоять свое право на этот брак, сколько из упрямства. — Может, у нас в семье так заведено? Эти… как их… Хиппи!!! Вот! Мы — за свободные отношения!
— Чего?! — опешили уже все в комнате, а на меня посмотрели с большим подозрением.
— Ну, это… когда и со всеми можно… и все равно вместе… любим только друг друга, а измена, это не плотские удовольствия, а привязанность духовная… — начала я путано, заплетаясь в показаниях, пытаясь вспомнить, что я знаю про хиппи и ух убеждения помимо пацифизма, которым не отличаюсь.
На меня смотрели с еще большим подозрением.
— Так! Стоп, хватит! Лиза, остановись! — вдруг резко оборвал мою «пламенную речь» Фил, отчего я с облегчением вздохнула и произнесла:
— Спасибо! — кивнула и без сил повалилась на кресло, решив, что пускай мужики сами решают дела. Может, турнир устроят…
— Лиза, — тяжело вздохнув, позвал меня Фил, давая понять тоном, что сказанное мне не понравится. Отдых с лицезрением турнира, я так понимаю, отменяется. Захотелось вооружиться туфлями. — Кевин прав. Так не может дальше продолжаться. Я должен освободить тебя.
— Ты чего это удумал? — подозрительно прищурилась я. — Я тебе что, Добби, чтобы меня освобождать?
— Лиза, то, что я держу тебя — эгоистично с моей стороны. Это… это неправильно отнимать у тебя право на свободную и полноценную жизнь, из-за чего тебе приходится таиться, со всеми этими переодеваниями и прочим…
— Вы сейчас о чем? — смутился Кевин. — Ты что… знал о ее походе в тот клуб? — уточнил родственник. Фил опустил взгляд и удрученно кивнул. — Она, что же, не сбежала туда от тебя тайком?
— На самом деле… это я ее туда отправил и договаривался с Парнем.
— С этим пижоном? — неожиданно возмутился Кевин, словно это было единственным, что в данный момент всех могло смутить. — Какого хрена?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я никого другого оттуда не знал, помимо охранника. Тот сказал, что Парень — должен подойти, и клиентки довольны. Не к тебе же обращаться, — возмутился Фил.
— На кой черт ты вообще отправил туда жену? — потребовал Кевин, страдальчески поморщившись.
Фил помедлил, понимая, что единственный выход объяснить это — признаться. Либо согласиться с тем, что мы — хиппи. От этой мысли у меня зубная боль началась. Это ж надо такое выдать?!