Читать интересную книгу Если Жираф танцует с Волком - Серена Руст

На самом деле я начинаю «танцевать» в тот момент, когда я с помощью Четырех Шагов нашего метода уясняю для себя, что же в данный момент происходит во мне (см. пример с Леандром). Потом я точно таким же образом «проникаю», «вчувствываюсь» в другого человека и спрашиваю себя, что ощущает и в чем нуждается он.

Если я лично сильно задета эмоционально, я не могу чутко воспринять другого человека, а сама в первую очередь нуждаюсь в сочувствии. Я могу получить его несколькими способами:

Мой собеседник может сердечно воспринять меня, в чем я как раз и нуждаюсь. Это особый подарок судьбы! Или: Я обращаюсь к самой себе с расположением и сочувствием. Или: Сначала мне необходимо слегка остыть, дистанцироваться от происходящего (Парашют для Жирафа!) и взять «тайм-аут», чтобы потом вернуться к себе. Или: Я обращаюсь за помощью к незаинтересованному «третьемулицу», например, к хорошей подруге или – в особо сложных конфликтах – за профессиональной поддержкой в качестве подготовки к последующему разговору.

В живом разговоре «танец» возникает из «па», которые мое сочувствие направляет то внутрь меня самой, то на внутреннюю территорию моего визави, как это и происходит в диалогах между Томом и Тиной.

Иногда я, конечно, спотыкаюсь и, вопреки наилучшим намерениям, сбиваюсь на волчий танец в лучших традициях, в котором мы оба нещадно наступаем друг другу на ноги. Но поскольку я уже знаю, какое фатальное развитие может получить танец двух Волков, то, поскольку я ясно вижу альтернативу, мне нетрудно будет перестроиться на движение под музыку Жирафа.

По мере того как накапливается мой практический опыт, мой заученный танец превращается в «выступление по произвольной программе» и, наконец, дорастает до моего индивидуального, характерного танца в повседневных разговорах, в котором я свободно импровизирую в четырехтактном ритме под собственную внутреннюю мелодию.

Особые танцы Волков

В этой главе мы рассмотрим два наиболее практичных способа накормить наших Волков и то, как мы можем превратить кровавую волчью трапезу в вегетарианское застолье жирафов. Речь пойдет о гневе и чувстве вины.

Когда я негодую или «виновата», я в основном задействую свои волчьи уши.

При этом, пребывая в гневе, я реагирую вовне, испытывая же «чувство вины» – вовнутрь, вымещая свой гнев на самой себе.

К слову сказать, к этой категории чувств относится и стыд.

Гнев и вина берут начало в моей «волчьей» картине мира, то есть я их «испытываю» в контексте собственных морально-оценочных интерпретаций. И, кстати, в отношении вины слово «чувствовать» совершенно неуместно, поскольку я не чувствую, а скорее «полагаю» себя виноватой.

Когда я разгневана, именно мои интерпретации подливают масла в огонь, он обжигает моего собеседника и дотла сжигает меня. Когда я испытываю «чувство вины», они являются тем кулаком, которым я себя же и отправляю в нокаут

Гнев и «чувство вины» демонстрируют, как далеко мое морально-оценочное восприятие может отнести меня от тех потребностей, которые как раз ожили во мне в данный момент. И сколько жизненной энергии бесполезно перегорает при этом.

А зачем отказываться от энергии, которую мы можем пустить в ход всего лишь небольшим дополнительным усилием – обратить на нее внимание?

Чтобы обнаружить мои истинные потребности, реализация которых принесет мне физически ощутимые облегчение, успокоение и прилив энергии, следует отыскать подлинное чувство, кроющееся под чувством гнева или вины. Только тогда, когда я действительно нахожусь в контакте со своими чувствами, со своими доброжелательными убеждениями, я выхожу на контакт с Жирафом во мне.

Только так я смогу увидеть в себе и в моем собеседнике человеческих существ, которые стремятся реализовать свои потребности, а не ожесточенно дерущихся волков, уверенных в том, что лишь один из них может выйти победителем!

Крик Жирафа вместо завываний Волка – свободно говорить, а не чернеть от злости

Ты не можешь остановить волну, но ты можешь научиться ловить ее и скользить на ее гребне.

Пословица

Я злюсь:

✓ когда на участке соседа в субботу в восемь утра начинает завывать бензопила;

✓ когда люди в поле спускают с поводка своих собак, которые не прочь облаять и даже покусать прохожих;

✓ когда мой сын чистит свои ботинки губкой для мытья посуды.

А ты? Ты тоже иногда сердишься?

Вообще говоря, у меня есть склонность вспылить. Эта взрывная натура проявила себя в новом, крайне плодотворном качестве, когда я стала овладевать методом Ненасильственного Общения.

Я люблю говорить на тему «гнев», «раздражение». Здесь очевидна параллель с моей обеспокоенностью, упомянутой мной в прологе, в отношении определения «ненасильственное», которое тогда для меня прозвучало насмешкой, вызвало чувство тщеты и бессилия. Тем временем я прояснила для себя, что определение «ненасильственное» не означает, что такое общение всегда будет мягким и тихим. Ведь «ненасильственный» не означает «неагрессивный». Напротив. Как известно, слово «агрессия» происходит от латинского «a-gredere» и означает не что иное как «приближаться к чему-либо»!

Так к чему же я приближаюсь?

Когда я направляю свою живую, агрессивную энергию на мои потребности, которые в данный момент заявляют о себе в полный голос, я направляю ее в конкретное качественное русло, в котором она может плодотворно проявиться и изжить себя.

Когда в игру вступает «гнев» – а он играет главную роль, когда в воздухе запахнет жареным – нам понадобятся не просто Четыре Шага в их «обычном» исполнении, но еще и дополнительный этап углубления.

В фотоателье

Несколько месяцев назад у меня состоялась персональная фотовыставка. Я сдала файлы с фотографиями в печать и уехала из города на три недели. Незадолго до даты вернисажа я в прекрасном настроении направилась в фотоателье, чтобы забрать заказанные крупноформатные снимки. Продавец магазина их не нашел. Проведя «расследование», он заключил:

«Снимки вообще не были напечатаны. У нас в лаборатории говорят, что они не могут обработать такие большие файлы».

Я стояла как громом пораженная. «Снимки вообще не были напечатаны» – вот сообщение, которое послужило пусковым механизмом моей реакции.

Я: «Простите?! Я не ослышалась?»

Продавец поджал губы, закатил глаза и пожал плечами:

«М-да, не могу вам ничем помочь. В таких вещах я бессилен. Лаборатория!»

Я отметила, как гнев, зародившись в животе, с силой ударил в виски и начал кружиться в голове. Тебе знакомы эти маленькие пиротехнические ракеты, взмывающие ввысь с пронзительным свистом?

«Ну, это уж слишком! Парень, принявший мой заказ, сам записал мои файлы на компакт-диск! Он же должен был заметить, какого они размера! Он должен знать, что ваша лаборатория может обработать, а что нет. Я три недели назад недвусмысленно объяснила, что снимки мне нужны сегодня!»

Раньше я бы еще подбросила хвороста в огонь своего внутреннего гнева, распаляя себя пуще прежнего:

«Они пообещали мне это! Тоже мне “профессиональный магазин”! Шарашкина контора! Что за профаны у вас работают! И вообще, как он себя со мной ведет! Пожал плечами и сделал вид, будто ничего и не произошло! Он, по крайней мере, должен быть тише воды, ниже травы и иметь виноватый вид – он ведь прошляпил заказ!» – и с каждой фразой в моей голове взвивалась бы новая пронзительно орущая ракета гнева.

Конечно, поведение других людей влияет на нас. Действие, совершенное или – наоборот – не совершенное другим человеком, становится сигналом, на который мы реагируем. Но когда мы разгневаны, наши мысли играют более важную роль. Точнее говоря, мои оценочные мысли и являются поджигателем гнева номер один!

Весь фейерверк моего гнева состоит из вариаций на тему: «Вы некомпетентны! Это шарашкина контора! Так не должно быть!»

Сплошные «должно быть» и «не должно быть», которые мы уже обсуждали в главе про барьеры общения. Естественно, собеседник воспринимает вас своими волчьими ушами, и вот вы оба уже «катаетесь» на «волчьей карусели». По известным законам и с вытекающими из них результатами.

В фотоателье моя агрессия, которую я прежде всего ощутила в животе как побуждение к действию, ударила мне в голову! Моя живая энергия вступила в сговор с моим оценочным мышлением и превратилась в яд гнева, в который я окунаю свои слова-стрелы, нацеленные на моего собеседника.

В своей системе мышления я попала в ловушку противопоставления «правильно-неправильно». То есть в собственный же «волчий капкан»! Я концентрируюсь на том, что было неправильно в поведении другого человека, кто виноват в данной ситуации, и т. п. Эти мысли подстегивают мой гнев, приводят в движение мою внутреннюю «волчью карусель». Когда в деле замешан гнев, Ненасильственное Общение предлагает дать ему «полное право на самовыражение»! Это не значит, что теперь я должна высказать в лицо собеседнику свое мнение с классической волчьей позиции и в соответствующих оборотах волчьего жаргона. Это скорее означает, что мне следует себе напомнить: это – мой собственный гнев. Как точно подмечено языком: «я сержусь»! То есть «сержу себя». А порождает мой гнев мое оценочное мышление.