Потому что ты, в сущности, хороший человек, даже если придерживаешься другого о себе мнения. Потому что тебе искренне жаль видеть, как разрушается то, что могло бы приносить доход, причём разрушается не по каким-то серьёзным причинам, а по дурости отчаявшегося влюблённого. Потому что тебе нужна победа, но не такой ценой.
Но Пресветлая Владычица, как же мерзко я себя чувствую!
«Ты чем-то недоволен? Разве всё не идёт замечательно?..»
Идёт. И нам пора идти, пока не продрогли до костей в этой слепой пелене.
— Когда-нибудь вы сами ответите на свой вопрос, капитан.
А сегодня... Может, всё-таки попробуем найти настоящего убийцу?
Мёртвое тело лежало там, где его нашли, окоченевшее и мокрое частично от крови, частично от тумана, при соприкосновении с любой поверхностью рассыпающегося мелкими водяными каплями.
— Что о нём известно?
Капитан пожал плечами:
— Немного. Такой же скотогон, как и все прочие.
— Но вы можете установить, он хотя бы отправлялся на север или возвращался?
— Это имеет значение?
Понимаю, никто и не собирался расследовать совершённое душегубство, если бы не моё нелепое вмешательство. Но раз уж так получилось, надо попробовать сделать всё по правилам.
— Во втором случае его могли бы убить из-за денег.
— Верно. — Стражник перешагнул через мертвеца, чтобы оказаться рядом со мной. — Но у этого денег при себе не было. Гол, как сокол, что называется.
— Только собирался на заработки?
— Да.
Зачем кому-то понадобилось убивать бедняка? Зачем вообще люди убивают друг друга? Затем, что видят в себе подобных препятствие, мешающее получить деньги, власть или любовь, а иногда убивают для того, чтобы потешиться или утешиться. Молодой скотогон украл чью-то возлюбленную, жену или дочь? Узнал что-то тайное, помогающее обрести власть над другими? Помешал кому-то стать обладателем звонких монет?
Вероятен каждый из трёх путей, способных привести к насильственной смерти. И чтобы выяснить, по какому из них шли убийца и убитый, нужно и самим пройтись по тем истоптанным дорогам.
— Он уже успел завербоваться?
— Кажется, да. — Капитан повернулся к своему молодому напарнику. — Приведи того лысого, с которым мы говорили.
Я измерил лежащее тело шагами, наклонился посмотреть на разрез, криво проходящий по горлу.
— Да-да, знаю, что вы скажете! — поморщился стражник. — Убийца был высокого роста. Тарри, если бы попытался проделать то же самое, скосил бы нож совсем в другую сторону.
— Зачем вообще было так резать? Ударил бы в живот, в бок, да куда угодно, благо в тумане можно незаметно подойти с любой стороны.
— Может, боялся запачкаться, потому и зашёл со спины.
Интересная идея. Но обычно боишься испачкать одежду лишь в нескольких случаях. Если она дорога и красива или если она у тебя... единственная. Ведь что может быть проще, чем заняться стиркой, надев другую смену. А наш убийца стирать не хотел. Или не мог, потому что иначе остался бы голым ждать, пока постиранное высохнет.
О боязни крови не стоит даже заикаться: если человек не выносит вида и запаха красного сиропа, вытекающего из ран, он пользуется совсем другими способами лишения жизни.
— У каждого горожанина ведь не одна смена одежды на весь год?
— К чему вы клоните? — заинтересовался капитан, перестав пережёвывать смолку.
— Если убийца боялся запачкаться, значит, у него не было запасной одежды. Иначе он мог выстирать окровавленное тряпьё, закопать или сжечь, то бишь переодеться и спокойно уничтожить следы крови.
— Похоже, что так.
— Думаю, он не здешний, но попытался всё обставить как месть, значит, успел наслушаться рассказов про дуве Тарквена и его сбежавшую жену. Два-три дня хватит, чтобы ознакомиться со всеми городскими сплетнями?
— За глаза и за уши.
— Он, скорее всего, появился в городе недавно. Он небогат, у него нет даже смены одежды. Кто подходит под такое описание?
— Любой из скотогонов, отправляющихся на заработки, — подытожил стражник. — Осталось только понять, зачем ему понадобилось убивать.
Причём убивать такого же бедолагу, как и он сам.
— Разве мы не обо всём уже поговорили, капитан? — спросил вынырнувший из тумана лысоватый мужчина крепких пропорций и брезгливо стряхнул капельки воды, осевшие на меховой оторочке плаща.
— Есть ещё несколько вопросов.
Пришелец посмотрел на меня с некоторым удивлением, перевёл взгляд на стражника, словно спрашивая, а по какому праву некто неизвестный собирается его допрашивать, но, встретив в ответном взгляде суровое приглашение принять правила начавшейся игры, сменил недовольство на подобострастие; всем видом показывая, что готов содействовать.
— Вы один из вербовщиков, не так ли?
— Совершенно верно, дуве. Причём, смею заверить, далеко не один из. Я вербую самых достойных парней, потому что мой хозяин платит дорого, пусть и строго спрашивает за каждую монету.
— Хотите сказать, что берёте не всякого?
— При таком богатстве выбора, как в Элл-Тэйне, я могу себе это позволить, — гордо заявил вербовщик.
— И многих вы уже отобрали?
— По чести сказать, всех, что были нужны. Вот этот... — Лысина качнулась, обозначая кивок в сторону мертвеца. — Он был последним из отобранных, но теперь его место, конечно, освободилось.
— Будете искать нового?
— Зачем? У меня уже есть парень на примете. Вчера я как раз выбирал между ним и тем, кто сейчас лежит здесь.
Интересный факт. Соперничество за право пасти коз? Очень возможно.
— А почему выбрали именно этого?
Вербовщик на минуту задумался.
— Мне показалось, второй слишком горячий какой-то. Уж больно хотел попасть именно ко мне, кажется, сильно расстроился, едва ли не до слёз, когда я ему отказал. Ну да ничего, зато сегодня у парня удачный день!
— Поспешите его обрадовать?
— Почему бы и нет?
Шансом взглянуть на возможного убийцу не стоит пренебрегать.
— Позволите пойти с вами?
Глаза лысоватого подозрительно сощурились, словно он почувствовал какой-то подвох, но отказывать городской страже, особенно когда просят вежливо и невинно, станет только очень отчаянный человек, а вербовщик таковым не являлся.
— Как пожелаете, дуве.
Гостевой дом, в котором происходила вербовка, обнаружился неподалёку, можно сказать, в нескольких шагах от места убийства, и в отличие от хозяйства дуве Тарквена кипел жизнью. По меньшей мере с десяток дюжих парней толкалось у стойки, на которой в высокие кружки разливали эль. В счёт будущего заработка, как объяснил мне капитан. Каждый из скотогонов, отправляющихся на север, если не имеет при себе денег, оставляет долговую расписку с обязательством оплатить все расходы, когда будет возвращаться обратно. И платит непременно, потому что если его имя попадает в список обманщиков, ни один вербовщик уже не наймёт такого парня. То бишь хочешь надуть — надувай, но только один-единственный раз, если тебе больше не нужна хорошая работа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});