Читать интересную книгу Куда уходят львы. Книга вторая - Дмитрий Стародубцев

— El intento, este es muy de buen gusto! — один из парней предлагает велосипедистам-гринго упавший кокос, предварительно срезав ножом его верхушку.

(Попробуйте, это очень вкусно! — исп.)

— Las muchas gracias! — кивает Рафаэль, пробует, а затем передает кокос Ксюше.

(Большое спасибо! — исп.)

Кокосовое молоко на вид прозрачное, на вкус изумительное, а главное, неожиданно прохладное. Белозёров с благодарностью протягивает «аборигенам» пару долларов.

Вдоль бесконечных плантаций сахарного тростника несется микроавтобус местной туристической компании. В салоне транспорта Белозёров, Ксюша и словоохотливая русскоязычная гид-ша, а впереди — столица Доминиканской Республики Санто-Доминго. Телефонистка, то дремлет, то слушает музыку посредством «Apple iPod», а Рафаэль дотошно расспрашивает экскурсовода об острове Гаити, о старике Колумбе, который его вроде как открыл, и с острым любопытством о Кубе, где женщина прожила большую часть жизни и откуда сбежала после смерти мужа, передав по описи «товарищам» из Революционного Комитета все движимое и недвижимое, включая тарелки и ложки. За стеклом мелькают нищие гаитянские деревни, ухоженные селения доминиканцев с многочисленными сувенирными лавками, а иногда — роскошные виллы местных фермеров-богачей.

Светлая ночь, просоленный пляж отеля, на песке впопыхах сброшенная одежда. Из океана, стряхивая с плеч сопли припутавшихся водорослей, выходят двое совершенно нагих и устало валятся на песок. Они несколько минут лежат без движения, не в силах даже сказать что-то друг другу. Время от времени вяло подкатывает океан, заливая пещерки местных микроскопических крабиков.

Рафаэль:

— A usted estaba contento? Тебе понравилось?

Он загребает в ладонь пригоршню песка, мелкого, как мука, и медленно ссыпает.

Ксюша:

— О да! Было здорово!

Она (возможно, в силу своего юного возраста) не в состоянии скрыть всю палитру своих эмоций.

— У тебя такой счастливый вид, что хочется взять с тебя денег! — шутит Рафаэль.

И опять близость, которой они не могут насытиться вот уже какой день. Предлагаю Вам рассмотреть этот чудо-агрегат в действии. А неподалеку, за стопкой лежаков, замаскировались Славик-Буратино с Зазой и, перешептываясь, фиксируют все происходящее на фото и видео…

ГЛАВА 11

Не успел я разобрать вещи, как эта сука сообщила мне, что беременна. На миг я остолбенел, будучи посреди комнаты с доминиканскими гостинцами в руках. Посмотрите, какой потрясающий результат!

— Ты что, не рад? — враждебно подбоченилась Настя.

— Почему, рад. — ответил я раздосадованно, но тут же поспешил исправиться: — Очень рад!

Машинально я продолжал выкладывать из чемодана сувениры и шмотки; некоторые мои «доминиканские» вещи еще хранили запах Ксюшиной туалетной воды.

Настя:

— Что-то незаметно!

Рафаэль:

— Вообще-то странно, ты же принимала специальные таблетки?

Настя:

— Раф, ты должен понять: это наш ребенок, наша кровинушка! Нам вместе его растить, поднимать! Я хочу, чтобы он стал счастливым человеком. Он не должен видеть твоих измен, моих слез, становиться свидетелем наших гребаных разборок. Мы должны оставить все плохое в прошлом, забыть взаимные обиды, простить друг друга за причиненное зло и начать жить по-новому! Я хочу, чтобы ты прекратил бухать и гулять, стал настоящим мужем, отцом. И тогда я буду идеальной женой и матерью! Другого выхода нет, хоть ты тресни! Или уходи прямо сейчас, чтобы твой чилдрен, маленький карапуз Белозёров, никогда не увидел сегодняшнего Рафаэля — мерзкого алкаша и грязного развратника, не пропускающего ни одной юбки!..

Сайленс! Эта стервозина, по обыкновению, использовала самые грязные приемы, давила на самые чувствительные болевые точки! И что я мог поделать в нынешней ситуации? Пока Настя не была беременна, она все эти годы жила, как на вулкане, висела на волоске, в ожидании, что я вот-вот турну ее к чертовой бабушке, а сам «переженюсь» на другой, но теперь в одночасье приобрела надо мной такую власть, что вполне могла требовать моей полной капитуляции и при этом выдвигать любые, самые взбалмошные условия. Как же так получилось? Почему я действительно не турнул ее к чертовой бабушке, когда меня почти ничего с ней не связывало, окромя разве что сущей безделицы — штампа в паспорте и парочки романтических воспоминаний? Ведь разводиться мне не впервой, тем более у меня было столько времени и поводов!

А может быть, она и права? Возможно, и в самом деле настало время переоценки, переосмысления, переноса центра тяжести с сиюминутной, самонадеянной составляющей сегодняшнего дня на фундаментальные, непреходящие человеческие ценности…

Настя:

— Рафаэль, пойми, я тебя люблю! Ты — мой самый дорогой человек на свете! Наши отношения катятся в пропасть, у нас осталось совсем немного времени, чтобы все исправить. И повод есть хороший — наш будущий ребенок!.. Да оставь ты свой чемодан!..

Вот чего у нее не отнять, при всех ее катастрофических недостатках, — это всепроникающей, как лучи немецкого физика Рентгена, убедительности. Однажды она уломала меня жениться на ней, потом уговорила купить ее матери милую квартирку в модном микрорайоне Куркино, а затем вообще заставила меня положить на ее имя в Сбербанке три килограмма «обезличенного» золота. Я, при всей своей критичности, до сих пор не выработал противоядия от этой навязчивой убедительности; я до сих пор являлся марионеткой в ее ловких, как у иллюзиониста, руках, и моя мятежная душа, загнанная в суровые рамки, задыхалась.

Да что, в конце концов, говорить! Возможно, дело совсем не в пиявке Насте.

Просто я неизлечимый донжуан, закоренелый изменщик, да к тому же плут и подлец, каких поискать. И еще я поэт, воспевающий свободу и анархию, а также одинокий парус, сроднившийся с ветрами странствий и всегда удаляющийся к горизонту. Короче, ©брак мне категорически противопоказан, как ненавистная всему моему естеству форма жизни!

— Послушай, Настя, — заговорил я. — Ты помнишь свою дачу в Тверской области?

— При чем здесь дача? — опешила истеричка.

Рафаэль:

— Мне необходимо срочно увести из-под налогов некую приличную сумму. Я проконсультировался с Лебедем — он готов взяться, но говорит, что для этого понадобится твоя помощь…

И я рассказал жене о предложенной «вексельной схеме» финансиста.

Настя:

— Ишь, чего захотел!

Рафаэль:

— Если ты мне поможешь, я положу на твою банковскую карту сто тысяч евро и куплю твоей матери на день рождения шубу.

Настя:

— Лучше отправь ее подлечиться на Мертвое море!

Рафаэль:

— Заметано!

Настя:

— Раф, ты совсем больной?! Я тебе что талдычу? А ты мне чего?! Меня не интересуют твои жалкие подачки!

«©Если женщина отказывается от ста тысяч евро, то она хочет всё», — подумал я, впадая в уныние и одновременно настраиваясь на долгий кровопролитный торг.

А супруга продолжала:

— Я беременная! У нас будет ребенок, твой ребенок! Я хочу, чтобы ты крепко задумался над моими словами! Мне нужен любящий, трезвый муж, честные отношения, крепкая семья. И тогда я готова без всяких денег сделать для тебя все, что в моих силах!

Забудьте о больших расходах!

«Не хочешь денег — как хочешь! Тебя за жало никто не тянул! — рассудил я. — Тебе нужны отношения? Да сколько угодно — их есть у меня!»

Рафаэль:

— Настя, обещаю: я изменюсь! Я и сам давно обо всем этом думал. Я хочу от жизни точно того же самого, что и ты! Тот день, когда вы полностью возьмете на себя ответственность за собственное будущее и прекратите искать оправдание сомнениям, станет днем начала движения к вершинам (О. Джеймс Симпсон;1947-го г. р.). А что касается ребенка… Поверь, я действительно очень рад!

Настя:

— Хорошо, я тебе помогу..

Вот как раз ровно на этом месте и позвонил г. Хабаров.

После учтивого приветствия и вежливых расспросов о моем недавнем вояже на Карибы жучила сообщил мне внезапно отяжелевшим голосом:

— Рафаэль, у меня проблемы, мне срочно нужны мои деньги.

— Что-то случилось, Коля? — выдавил я, с трудом сдерживая нахлынувший мандраж.

— Случилось? Ты локаторы-то оттопырь. Я тебе говорю: мне срочно нужны мои деньги. Твой старый долг плюс оплата за поставленный товар. Срок — неделя.

Хабаров говорил угрожающе спокойно, будто вот-вот заснет, и я уже представлял его мясистую рожу и суровый взгляд, не предвещавший ничего хорошего.

Я показал жестом Насте, что звонок очень важный, и спустился в гостиную.

Рафаэль:

— Неделя? Николай Александрович, это невозможно!

Хабаров:

— Ну ты прям ходячий головняк! Это почему?