* * *
Удивительное совпадение, но моей соседкой по общежитию оказалась Лерика. К ее вящей радости. Кажется, эта девушка и впрямь нашла во мне подругу.
— Скажи-скажи, Наис! — возбужденно расспрашивала она меня. — А какая у тебя фаза лунной магии?
Недовольство Сиана по поводу моей фазы, меня насторожило, как и восторг Мантимора, но я не видела смысла скрывать ее от Лерики. Напротив, мне было интересно, какой будет реакция постороннего человека. Может быть, станет понятно, плохо это, в конце концов, или хорошо — иметь такую фазу.
— Темная сторона луны, — ответила я, внимательно следя за реакцией Лерики.
Девушка широко распахнула глаза и раскрыла рот, втягивая в себя воздух, потом выдала:
— Ух, ты!
Понятнее не стало.
— Это плохо? — рискнула спросить я.
Лерика пожала плечами.
— Да кто его знает? Но фаза очень редкая. Говорят, луниты с такой фазой встречаются только раз в полвека. — Она широко улыбнулась, глядя на меня горящими глазами: — Интересно, правда?
Разочарованная, я выдохнула: ничего интересного, скорее, запутанно и сложно.
— А у меня фаза молодой месяц, — поделилась Лерика. — Считается самой слабой. Но я не унываю, даже в этой фазе луниты иногда достигают больших высот.
— А какая считается самой сильной? — машинально спросила я.
— Фаза полнолуния, конечно! — удивленно округлила глаза Лерика.
Видимо, я спросила о том, что было общеизвестно, чем и озадачила свою соседку.
Намедни вечером мистресс Нарин — так звали комендантшу женского общежития — принесла мне форму и письмо, в котором было указано, что я официально зачислена на первый курс Академии Драголун и с завтрашнего дня обязана начать обучение.
Лерика тут же выявила желание стать моим гидом — всюду меня сопровождать и помочь адаптироваться. Хотя тут же добавила, что и сама учится здесь без году неделя, и многого не знает, но поможет, чем сможет.
В письмо от администрации академии было вложено расписание лекций, которые мне нужно посещать. Первым пунктом в нем была указана мифология, потом лунопись и хроноведение. Как оказалось при сверке расписаний, почти все лекции с Лерикой у нас совпадали, и это порадовало не только ее, но и меня.
Как я узнала от Лерики, большинство лекций проходило в главном корпусе академии. Это было внушительное четырехэтажное здание, похожее на древнего аристократа, который, искривив презрительно рот, взирает с высоты своего положения на снующих вокруг простолюдин. Надменность сочилась от высоких окон и треугольных фронтонов с миниатюрными каменными драконами, от колонн, подпирающих фасад, и от красновато-коричневых стен.
Здесь было людно. Всюду сновали студенты и студентки. Оживленно разговаривали, свободно перемещались — сразу видно, что большинство из них чувствовало себя в этих стенах, как дома.
Присмотревшись к студенткам, я отметила, что одеты все так же, как и я: длинная юбка цвета каштана, в тон ей пиджачок с короткими рукавами, из-под которых белеют длинные рукава блузки.
А еще, оглядевшись внимательно, я обнаружила, что у каждого студента, будь то парень или девушка, приколот к пиджаку круглый значок, на котором изображены в разных фазах либо растущая луна, либо убывающая. У единиц значок был полностью белым.
Опустив руку в карман, я нащупала свой, который прикалывать к одежде побоялась. И теперь мне казалось, что поступила правильно. Потому что мой значок был полностью черным. Рискну предположить, что это привлекло бы ко мне уже в первый день слишком много внимания.
— Первой лекцией сегодня мифология, — напомнила мне Лерика. — Может, не пойдем? Честно говоря, профессор Фантазма меня немного пугает, а все, что она рассказывает на лекциях, потом можно вычитать в учебниках. К ней почти никто не ходит, правда.
Слова странной женщины с сонными глазами о лунном драконе до сих пор звучали у меня в голове. Если я буду ходить на ее лекции, то могу услышать что-то еще полезное для себя.
— Знаешь, я, наверное, схожу, — сказала я подруге. — Не хочется в первый же день прогуливать. А ты не иди, если не хочешь.
— Ну что ты! — возразила Лерика. — Если ты пойдешь — и я пойду!
Мне оставалось только улыбнуться в ответ.
* * *
Лекции по мифологии проходили в северной башне главного корпуса. Мы поднялись по винтовой лестнице наверх и очутились в аудитории, похожей на миниатюрный амфитеатр: в центре небольшая круглая площадка, вокруг уступами места для слушателей. Впрочем, послушать лекцию профессора Фантазмы пришло от силы человек пять.
Мы с Лерикой устроились на местах поближе к выходу, и я оглядела присутствующих. Помимо нас здесь было две девушки и парень. Парень, похоже, пришел на мифологию, чтобы поспать: уронив голову в ладонь, он сидел с закрытыми глазами и сопел. Одна из девушек держала перед собой книгу: перелистывала страницы, корчила страдальческие гримасы и периодически всхлипывала. Судя по обложке, ее занимала вовсе не мифология, а слезливый любовный роман.
Найдя взглядом вторую девушку, с волосами мышиного цвета, заплетенными в длинную косу, я вздрогнула. Она смотрела на меня с живым интересом и, похоже, была единственной, кто пришел сюда ради самой лекции.
Послышались шаги, и, подняв голову, я увидела профессора Фантазму, которая появилась из неприметной двери на вершине амфитеатра.
Спустившись вниз, женщина медленно пересекла круглую площадку и села на нижний уступ амфитеатра. На своих студентов она не смотрела и вряд ли заметила, сколько человек соизволило посетить ее лекцию. Подернутые сединой волосы были по обыкновению растрепаны, а взгляд сонных глаз казался отсутствующим.
Вздохнув устало и печально, как будто ей предстояло сделать то, что было в тягость, она заговорила своим детским голоском:
— Наш мир был создан из яйца первородного дракона, пришедшего из Великого и Бескрайнего Междумирья. Первородный Дракон населил этот мир своими детьми, созданными по образу и подобию его. Это были древнейшие существа нашего мира. Они повелевали водой, землей, огнем, небом и светилами небесными. Однако чем больше рождалось драконов, тем больше страдал от них этот мир. От огня драконов горели леса, от их силы стонала и трескалась земля, от их неутолимого голода исчезало все живое. Увидел это Первородный Дракон и заплакал, печалясь о сотворенном им мире. Слезы его оросили детей его и стали те бесплотны. Увидев это, Первородный Дракон из еще одного яйца создал людей и постановил, что дети его драконы отныне смогут иметь потомство только от людей и не чаще, чем раз в пятьдесят лет, чтобы не погубили они мощью своей этот мир.
Лерика рядом со мной громко зевнула. Повернувшись к ней, я заметила на ее лице страдальческую гримасу. Кажется, она из последних сил пыталась не заснуть. Я бросила взгляд дальше. Парень по-прежнему спал, не изменив даже позы — по-видимому, ему было вполне удобно. Девушка с любовным романом кусала губы и, переживательно вытянув брови домиком, продолжала перелистывать страницы — похоже, герои ее книги никак не могли достичь счастья. И только девушка с длинной косой внимательно слушала профессора Фантазму.
— Драконы старели и умирали, и лишь немногие из них оставляли после себя потомство. Лишь раз в пятьдесят лет рождался у дракона ребенок от человека. Прошло много веков, древние драконы вымерли, а люди заселили этот мир, и он стал таким, каким мы его знаем.
«А? — удивилась я. — Вымерли?»
Это немного противоречило тому, что профессор Фантазма говорила мне намедни. Не успев остановить себя, я спросила громко:
— Но разве они все вымерли? А как же лунный дракон?
С лица сидящей рядом со мной Лерики вмиг слетела сонливость. Она смотрела на меня удивленными глазами и часто моргала. C интересом повернулась ко мне и девушка с косой. Парень продолжал спать, девушка с любовным романом, не обращая на меня внимания, роняла слезы на страницы книги и улыбалась блаженной улыбкой — похоже, герои ее романа таки соединились в любовном экстазе.