Читать интересную книгу Отец мой - Уорд Дж. Р.

Но она все же скучала по роли шеллан Зеда. Скучала по утренним пробуждениям рядом с ним, когда он двигался, прижав ее к матрасу, горячий и жаждущий. Скучала по ощущению его клыков, вонзающихся глубоко в ее горло. Скучала по тому, как выглядело его изуродованное шрамом лицо после занятий любовью: раскрасневшееся, со смягчившимися чертами, полное благоговения и любви.

А то, что с Братьями он по-прежнему оставался жесток, делало его отношение к ней еще более специфичным. Всегда.

Боже, но его сны. Она не решалась сказать, что они изменили все, но повлияли на происходящее достаточно сильно – теперь она не смогла бы уйти от него. Но вот насчет того, что ждало их в будущем, уверена не была. Зеду требовалась помощь большая, чем она могла предложить. Здесь нужно было профессиональное вмешательство, а не просто супружеская любовь и поддержка.

Может быть, Мэри могла внести свой вклад. У нее был опыт психологических консультаций, и именно она научила его читать и писать. Он не за что не стал бы разговаривать с незнакомцем, но Мэри…

О, черт, да не будет он ни за какие коврижки рассказывать шеллан Рейджа о перипетиях своего прошлого. Тот опыт был просто ужасен, а боль угнездилась слишком глубоко. Плюс ко всему, он ненавидел демонстрировать собственные эмоции третьим лицам.

Бэлла поднялась на ноги и положила Наллу в маленькую колыбельку в детской – вдруг Зейдист все еще был в кровати, обнаженный и в нужном настроении.

Но он не был. Он был в ванной и, судя по доносившемуся жужжанию и звуку бегущей воды, брил голову под душем. На прикроватном столике лежали ножницы и бинты, стягивавшие его руки. Увидев их, она могла думать лишь об одном: ей хотелось снять их собой. Не оставалось никаких сомнений: он ждал ее, ждал, ждал, а потом сдался, не надеясь уже ни на секс, ни на помощь. Наверное, ему было нелегко работать ножницами, ведь на руках шевелились лишь верхние фаланги пальцев… но, учитывая который был час, выбора особого не было: либо он сам освобождает себя от бинтов, либо отправляется на работу, не приняв душ.

Сев на кровать, Бэлла вдруг поняла, что пытается стянуть полы халата так, чтобы скрещенные ноги оставались прикрытыми. «Какой знакомый ритуал», – подумала она: ожидание, когда он выйдет из ванной. Душ будет принят, Зейдист в полотенце войдет в спальню, они будут говорить ни о чем, пока он будет одеваться в гардеробной. Потом он спустится вниз на Первую Трапезу, а она будет совершать утренний туалет в таком же уединении.

Господи, она чувствовала себя такой маленькой. Совсем крохотной по сравнению с проблемами, которые свалились на них, по сравнению с запросами своей дочери, по сравнению с осознанием того, что она хотела любящего хеллрена, а не вежливого соседа по комнате.

Она вздрогнула от неожиданного стука в дверь.

– Да?

– Это док Джейн.

– Заходи.

В дверном проеме появилась голова врача.

– Он где-то здесь? Я подумала, что стоит снять бинты – о, но, похоже, вы вдвоем справились с этим заданием.

Хотя доктор пришла к неправильным выводам, Бэлла предпочла держать рот на замке.

– Он скоро выйдет из ванной. Гипс уже можно снять?

– Думаю, да. Почему бы тебе не сказать ему, что я буду ждать в кабинете физиотерапии? Я работаю над расширением медицинского отсека, так что я и мой пояс с инструментами будем шататься там.

– Я передам.

В повисшей тишине слышалось приглушенное жужжание бритвы и шум бегущей воды.

Док Джейн нахмурилась.

– С тобой все в порядке, Бэлла?

Выдавив улыбку, она подняла руки, словно пытаясь остановить Джейн.

– Я в идеальной форме. Мне не нужен очередной осмотр. Никогда.

– В это я верю. – Джейн улыбнулась, потом бросила взгляд на дверь ванной. – Слушай… Может, тебе стоит пойти потереть ему спинку, если ты понимаешь, о чем я?

– Я подожду здесь.

Снова тишина.

– Могу я внести предложение, которое будет весьма навязчивым?

– Сложно себе представить, что ты можешь быть еще более навязчивой, – сказала Бэлла, подмигнув женщине.

– Я серьезно.

– Хорошо.

– Передвинь колыбельку Наллы в детскую, и держи дверь закрытой большую часть того времени, что малышка спит. Купи радионяню, чтобы слышать ее. – Док Джейн обвела помещение взглядом. – Эту комнаты делите вы с мужем… тебе нужно быть чем-то большим, чем просто мамочкой, а ему нужна ты, хотя бы по чуть-чуть каждый день. Налла же будет в полном порядке, и очень важно приучить ее спать одну.

Бэлла взглянула на колыбельку. Мысль о том, чтобы убрать ее, казалось странной и необъяснимо пугающей. Словно они бросали дочь на съедение волкам. Но, если она хотела не просто соседа, им понадобиться больше пространства, пространства, не имеющего ничего общего с квадратными метрами.

– Это может быть хорошей идеей.

– У многих моих коллег были дети. Что я могу сказать? Любят врачи плодиться. После рождения первого всегда следует адаптационный период. Это не значит, что с браком что-то не так, это значит, что пришло время установить новые границы.

– Спасибо… правда, я очень ценю твою помощь.

Док Джейн кивнула.

– Я всегда рядом.

Когда дверь закрылась, Бэлла подошла к колыбельке и пригладила разноцветные атласные ленточки, привязанные к перилам. Прохладные лоскутки скользнули сквозь пальцы, и она вспомнила церемонию дарования и любовь, которую разделили все жители особняка. В этом доме всегда будут обожать Наллу, о ней всегда будут заботиться, ее всегда будут защищать.

В тот момент, когда она освободила тормозной механизм и покатила кроватку в детскую, на нее накатил приступ паники – но она собиралась преодолеть его. Должна была. И ей срочно нужно было купить радионяню.

Она остановила колыбельку рядом с той, что стояла в детской – Налла спала и там.

Лоб малышки был сморщен, ручки и ножки согнуты – верный признак того, что она вскоре проснется.

– Шш, мамэн с тобой.

Бэлла достала малышку и переложила на ее любимое место. Налла засопела, довольно проворковав что-то, свернулась калачиком и, просунув маленькую ручку между реек, схватилась за красно-черный бант Рофа и Бэт.

Многообещающе. Глубокое дыхание и сытый животик были залогом долгого крепкого сна.

По крайней мере, Налла не чувствовала себя отверженной.

Бэлла вернулась в спальню. В ванной было тихо, и, просунув голову в дверной проем, она почувствовала легкую влажность, оставшуюся после включенного душа, и уловила отголоски запаха кедрового шампуня.

Он ушел.

– Ты передвинула колыбель?

Она обернулась. Зед стоял в двустворчатых дверях гардеробной, черные кожаные брюки, чуть расширявшиеся к низу, уже были на нем, а черная футболка была переброшена через руку. Его грудь с меткой Братства и кольцами в сосках блестела в свете, пробивавшемся из-за плеч.

Бэлла бросила взгляд на то место, где недавно стояла колыбелька Наллы.

– Ну, это… понимаешь, наше место. И, эмм, ей хорошо и в другой комнате.

– А ты уверена, что тебе это по нраву?

Если это означало, что она будет с ним как с хеллреном?

– С Наллой все будет в порядке. Я в соседней комнате, если вдруг понадоблюсь, а в последнее время, она много спит… так что, да, мне это вполне подходит.

– Ты… уверена?

Подняв глаза, Бэлла посмотрела на него.

– Да. Совершенно уверена…

Зед бросил футболку на пол, материализовался рядом с ней и повалил на кровать, прижимая к себе. Когда он впился в ее губы, а тяжелый, мощный вес вдавил ее в матрас, она почувствовала безумство его связующего аромата. Его руки грубо обошлись с ее ночнушкой, разорвав ее и откинув куски в стороны. Увидев ее обнаженные груди, он зарычал низко и глубоко.

– О, да, – застонала она, объятая тем же безумием, что и он.

Она просунула руку между их телами и, сломав ноготь, потянула вниз молнию его ширинки…

Зед издал очередной животный звук, когда эрекция коснулась ее руки. Откинувшись назад, он чуть не разорвал свои кожаные брюки, стараясь стащить их с ног, преодолев гипс. Потом оставил тщетные попытки вместе со штанами, болтавшимися около коленей, прорычав «хрен с ними».