Фонарь в руке Красавчика мигнул и погас.
Темнота.
Лишь перед глазами пляшут желтые пятна.
Лота почувствовала нарастающую дрожь во всем теле. Заколотилось сердце. Виски сдавило. «Камень-сердце! — подумала Лота. — Как я, оказывается, отвыкла от причуд Логова.»
Дрожь оборвалась.
— Прошу прощения, миледи, — прозвучал во мраке приглушенный голос Красавчика. На него это тоже действует? — С вами все в порядке? Сейчас я зажгу фонарь...
Лота выдавила смешок.
— Меня это не пугает, — сказала она. Сердце по-прежнему билось, как окунь на крючке. — Я здесь выросла. Всего лишь дыхание Логова... Все дети Малиганов о нём знают...
— Не сомневаюсь, миледи.
Яким открыл дверцу и зажег фонарь. Лота в который уже раз поразилась внешности Половинчика.
Одно плечо нового дворецкого заметно выше другого. Казалось, Якима когда-то разрезали на две неравные части. Затем, кое-как состыковав, сшили половинки — причем крупными стежками, не заботясь об аккуратности, а только о прочности...
Более странного сочетания красоты и уродства Лоте видеть не доводилось.
Правая сторона лица — мужчина-мечта. Предмет обожания молоденьких и не очень девушек. Левая — оживший кошмар. Огромный шрам тянется по щеке, продолжается на шее и прячется в ворот рубахи.
— Как это случилось? — не выдержала Лота. Яким повернул голову. Выражение лица у него было странное. — То есть... я хотела сказать...
Красавчик поднял брови. Лота почувствовала, что краснеет.
— Дожил, — усмехнулся новый дворецкий. — Скажи кому — не поверят. Чистокровная Малиган боится задеть чувства какого-то кровососа.
— Я...
— Не смущайтесь, леди. Я готов пощадить вашу чувствительность и назваться вампиром. Или, быть может, носферату?
«Да что он себе позволяет!»
— Я не люблю вампиров.
— Полностью с вами согласен, миледи. Я тоже терпеть их не могу.
3
У кастеляна Н. (как его там?) ресницы прозрачные, а брови такие светлые, что совсем теряются на фоне бледно-розового крупного лица.
К тому же у кастеляна Н. глаза навыкате, а рот открывается вот так: бульб, бульб. Отчего кастелян Н. здорово похож на глубоководную рыбу.
И эта рыба сообщил Лоте, что лорд Элжерон — дядя Элжерон! — не хочет видеть племянницу. После того, как сам пригласил ее в проклятое Логово. Но самое неприятное в другом. Лоте придется провести здесь несколько дней. Даже, возможно, неделю. Или месяц.
— Для вас приготовлена комната.
— Моя старая детская? — Лота неожиданно для себя обрадовалась.
— Что вы! — Н. выглядел оскорбленным. — Она слишком мала. Мы приготовили для вас...
Лота вспомнила, как при Красавчике ведут себя слуги. Словно их выхватили из воды и держат за жабры. А, казалось бы, людей, десятилетиями живущих среди Выродков не так-то легко напугать.
— Я хочу видеть Древоточца, — прервала она излияния кастеляна.
— Прошу прощения, миледи, но...
— Как? — Лота посмотрела на кастеляна. — Его тоже нет?
— Это правда, миледи, — сказал Н. — Лорд Маран сейчас очень занят. Он просил передать свои извинения. Дело не терпит отлагательств.
«Вот оно что!»
— Древоточец повел кого-то вниз? Кого? — Рыба закрыл рот и насупился. Лота улыбнулась. — Ладно тебе, не такая уж это тайна...
— Маленький лорд Рэндом, — заговорил Н. после некоторых колебаний, — внезапно заболел. Три дня назад начались головные боли. Маленький лорд плакал. Леди Ирен говорила, что это скоро пройдет и с детьми такое бывает... но лорд Маран решил иначе.
— А сама Ирен?
— Леди Ирен... — Н. замялся, видимо, подбирая выражение поделикатнее, — с тех пор находится в некотором волнении.
Дура в истерике, перевела Лота. И почему Ришье всегда так странно «везло» на женщин? Что общего у злого, упрямого и эмоционального Ришье с недалекой Ирен, интересующейся только нарядами и балами?.. Теперь эта наседка растит его сына.
А тебе, Лота?
Тебе разве везло с мужчинами?
Я замужем. «Тогда почему ты два месяца ложишься в холодную постель? А, девочка?»
— Где живет Красавчик?
Н. поморгал.
— Кто?
— Новый дворецкий.
— А! Миледи имеет в виду Половинчика? Его комната двумя уровнями ниже...
4
Язык был как язык — красный и толстый. Лота внимательно рассмотрела его в зеркале, но ничего подозрительного не обнаружила. Никаких странных пятен. Что ж... по крайней мере, ее не пытались отравить. Хотя по вкусу местной стряпни этого не скажешь. Лота вспомнила завтрак и содрогнулась. Нет, выглядело все прекрасно. Подрумяненные булочки, желтое масло, аппетитно пахнущий пирог...
Лоту передернуло. Пирог был отвратительнее всего. Мало того, что блюдо, изначально сладкое, пересолили — он еще и жутко горчил! Нет, Элжерону явно пора сменить кухарку.
«Наверняка это злобное и уродливое существо, эдакий горный тролль, ненавидящий все живое.»
Лота взяла маленький серебряный колокольчик и позвонила. Через некоторое время в дверях появилась горничная — совсем еще юная девушка в белом переднике. Лота улыбнулась ей в зеркало.
— Миледи?
— Доброе утро, Розина. Убери это, пожалуйста, — Лота не уточнила, что именно, но горничная кивнула. — Мои вещи доставили?
— Пока еще нет, миледи.
По приезду в Ур, Блистающий и Проклятый, Лота остановилась в гостинице у Южного Портала — у дяди она рассчитывала погостить не больше пары часов, а потом — сбежать. «Пяти минут было бы достаточно, если честно.» Даже одной минуты. Логово нервировало. Логово давило и вызывало ненужные воспоминания. Безумное гнездо безумной семейки...
Что Элжерону нужно от нее? Мокрая Рука не слишком сентиментален. Вряд ли он просто соскучился. Старший Малиган славится холодной расчетливостью — если он пожелал видеть Лоту, значит, нашел ей место в своих планах.
«Только не продолжение рода, будь Хаос милостив.»
Я замужем, повторила Лота как заклинание. Замужем. Почему же эти проклятые два месяца...
— Миледи? — горничная смотрела с плохо скрываемым любопытством.
«Уж не говорю ли я вслух?»
— Спасибо, Розина, на этом все.
Когда горничная ушла, нагруженная подносами с неудавшимся затраком, Лота вздохнула. Кому докладывает эта девушка? Кастеляну? Старшей над служанками? А та в свою очередь — Марану... Или самому Элжерону?
Даже три дня в Логове — очень долгий срок. Что уж говорить про месяц...
В этот момент Лоте захотелось оказаться за сотню лиг от родового гнезда. Желание было настолько сильным, что она почти наяву увидела, как надевает платье, закалывает волосы, чтобы не падали на лоб; берет в одну руку шпагу, в другую — пистолет и — прорывается с боем, если нужно. «Пусть попробуют меня остановить.»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});