Читать интересную книгу Цифровой журнал «Компьютерра» № 91 - Коллектив Авторов

Естественно, что никто не знает наперёд правила. Выигрывает тот, кто избавится от всех карт – очевидно, это проще сделать, если верно угадал. Но самое главное, восхитительное, потрясающее в оригинальной версии игры — это то, что загаданное правило так и остается неназванным. Можно лишь гадать, точно ли ты знал правило, или тебе повезло. В более поздних вариантах, конечно, ввели возможность оглашения правила – игроки нетерпеливы и хотят в качестве приза получить подтверждение тому, что трудились не напрасно.

"Элузис" разминает ту часть мозга, которая ответственна за научное мышление. На основе экспериментальных данных вы выдвигаете теории. Вы никогда не знаете точно, верны они или нет, но в каждый конкретный момент неопровергнутая теория должна объяснять имеющиеся данные. То же с картами. Допустим, «за красными идут чёрные, и наоборот», и здесь всё понятно. Но что, если правило звучит иначе — «За красными всегда идут чёрные, и наоборот, но тузы могут идти в любом порядке»?

И вот вы заканчиваете игру в твёрдой уверенности, что за красными должны идти чёрные. И все игроки приняли эту теорию, потому что она объясняет получаемые данные. Это может длиться очень долго, пока кто-то по рассеянности не положит рядом с тузом червей туза бубей.

Когда я читаю про достижения науки и техники, то часто думаю про индуктивную игру «Элузис». Мы обнаруживаем кварки и квазары, чёрные дыры и закономерности в делении клеток, классифицируем животный мир и гоняем частицы в ускорителе. Мы постоянно пытаемся выложить то одну карту, то другую. По мере выкладывания выясняется, что правило, которое казалось таким простым в самом начале игры, бесконечно сложно. Что двери, которые казались закрытыми, можно распахнуть настежь, если правильно подобрать ключ.

Мы играем в Большую Угадайку и даже в компьютерных играх забираемся повыше на дерево технологий, чтобы с его верхушки разглядеть созданный чужими руками мир.

Раз в несколько десятков лет науку сотрясают кардинальные изменения. Начинается генетическая, экологическая, квантовая революция. Орды учёных сравнивают свои карты и уверяют друг друга в правильности выбранного курса. Проходит ещё дюжина лет, и эту научную школу сменяет другая.

Для того чтобы играть в Угадайку, нужны известная смелость, вера в человечество и всемогущество разума. Вера в то, что наши мечты и требования к будущему могут быть реализованы – если не в этом поколении, то хотя бы в следующих. Носителем примерно такой веры был, например, в книге «Дюна» эколог Льет Кайнз, затеявший озеленить знаменитую песчаную планету.

Нужна уверенность в том, что очередной прихотливый извив правил науки, или, проще говоря, законов природы, позволит преодолеть преграды, стоящие перед человечеством, и взять барьеры, на которые пока и взглянуть страшно.

Взять межзвёздные путешествия. Мы их давно освоили – на экранах компьютеров и телевизоров, на страницах книг и читалок, даже в радиопьесах. Человечество уверено в том, что где-то к двадцать второму, максимум к двадцать третьему веку оно либо изобретёт гипердвигатель, либо спишет решение непростой задачки у более мудрой расы.

Мы в то же время знаем, что ограничение скорости света делает путешествия между звёздами бессмысленным занятием. Пройдут века, прежде чем земные колонисты ступят на тропинки далеких планет. Пройдут тысячелетия, прежде чем мы получим от них хоть какие-то утешительные известия. Такое завоевание вселенной – не забава, а бульон из-под яиц.

Всё равно что не верить в смерть. Хочется думать, что там, за последним порогом есть что-то, о чём нам ещё не докладывали, иначе будет как-то совсем невесело.

И вот когда думаешь про принцип, заложенный в «Элузис», и сам научный метод, стараешься гнать от себя несколько мыслей — страшненьких, но в то же время ужасно простых.

Что если мы разгадали правило? Что если в части законов природы, позволяющих нырнуть у орбиты Земли, а вынырнуть у незнакомых звёзд, мы уже ничего нового не откроем? Пока нам удавалось распахивать все закрытые двери; те, которые не удалось, мы ещё будем пытаться выбить рукой, ногой, плечом, тараном. Но что если какую-то из дверей не открыть? Мы дошли до конца, и дальше дороги нет. Гадали, угадывали, спорили, а карты взяли и закончились.

Кто встанет и назовёт себя победителем?

К оглавлению

Кафедра Ваннаха: Киберкоммунизм или...?

Ваннах Михаил

Опубликовано 21 октября 2011 года

Понятие «киберкоммунизм» в Сети распространено широко. Кто-то ему горячо симпатизирует, кто-то выражает активное неодобрение. Но самое интересное, что чёткого определения киберкоммунизма нет даже во всеведущей Википедии. Чаще всего, когда обсуждают эту тему, речь идёт о свободном использовании информации в сети. Но в данном случае тут происходит подмена понятий.

Дело в том, что информация – штука специфичная. Нынешние поборники копирайта порой сравнивают её с помидорами, хотя есть устоявшийся пример с яблоками. Нет, не с надкусанными яблоками, а с яблоками просто. Пример ещё в шестидесятые звучал так. Если у тебя есть яблоко, и у меня есть яблоко, и мы ими обменялись, то у каждого осталось по одному яблоку. Если же у нас есть по идее, и мы ими обменялись, то у каждого из нас есть по две идеи. Информация, в отличие от помидоров, не теряется в результате её копирования…

Ну и бесплатное копирование информации не имеет никакого отношения к коммунизму. Ещё в античности существовал довольно обширный слой грамотных людей. Ещё в античности существовал довольно объёмистый массив доступных для копирования текстов. И – никакого копирайта. Раздобыл папируса, запасся каламом, развёл чернил – и копируй в своё удовольствие!

И укрывшиеся в скрипториях монастырей переписчики никакого авторского права не знали и не признавали. Скрипи себе пером по пергаменту и скрипи… Весь световой день. И никаких проблем с инквизицией – проблемы придут позже, с печатным станком.

Лет тридцать назад знакомый архивист показывал рукописную повесть о приключениях россиянина в Южных Морях, переписанную для собственного развлечения мелким чиновником где-то при Елизавете-Екатерине… Что он – киберкоммунист был, самозародившийся в несвежем воздухе коллегий?

Да нет, свободное пользование информацией — проблема, видимо, иного рода. К коммунизму, что простому, что кибернетическому, отношения не имеющая. Она сродни акведукам, приводившим воды жителям Рима. В первую очередь – в общественные источники. В последнюю – в частные дома. (Мудрость Вечного Города, способная решить транспортно-экологические проблемы любого мегаполиса…) Но коммунизм тут не при чём. Это голый здравый смысл.

А пожалуй, единственно точное определение киберкоммунизма давала на рубеже веков бумажная Компьютерра. И тот киберкоммунизм проистекал из Сайберсина… Cybersyn – так некогда звался проект централизованного компьютеризованного управления плановой экономикой, который пытались реализовать в Чили во времена президента Альенде. Идеологию системы составил британский специалист по исследованию операций Стаффорд Бир.

Под руководством Бира чилийские инженеры связали с помощью телексов (были некогда такие стартстопные печатающие средства связи) около пяти сотен предприятий в сеть Cybernet. Если оценивать её с точки зрения процессорных мощностей и каналов, то она сильно уступит той сети, которую практически без нашего вмешательства образуют в квартире десктоп, десктоп-для-закачек, пара медиаплейеров, выводящих сигнал интернет-телевидения, ноутбук, на котором отображаются газетные статьи, да коммуникатор, на котором видна температура за окном. (А, ну и книжка порой лезет за объёмистым PDF-файлом на жёсткий диск…)

Но вот с иерархичностью и с обратными связями у Сайберсина всё было в порядке. Проблемы пытались решать на нижнем уровне управления, потом переходили на уровень более высокий… И так – до центральной комнаты управления в президентском дворце Ла Монеда.

Там, где задачи допускали чёткую алгоритмизацию, эффект был налицо. Так, две сотни верных Альенде штрейкбрехеров, руководствуясь результатами линейного программирования, сумели снабдить Сантьяго продовольствием в обход 50 000 бастующих шофёров. Правда, ещё опыт классовых разборок в США 1920-х годов показал, что проблемы с забастовщиками лучше решает не арифмометр, а автомат Томпсона…

Этим опытом и воспользовался в 1973 году генерал Пиночет! Сайберсин был ему без нужды — хватало тех обратных связей, которые обеспечивали традиционные механизмы рынка. Их вполне хватало для обеспечивших чилийское экономическое чудо экспорта меди круглый год и фруктов – зимой.