Читать интересную книгу Парикмахер - Христиан Шюнеманн

- Фабрику леденцов?

- Леденцов? - живо заинтересовался Йонас.

- Да, сынок, - сказала Регула, - твоя бабушка покупает фабрику, на которой делают леденцы. Очень большую фабрику. На ней полно разноцветных леденцов - красных, желтых, зеленых - всех цветов, какие только бывают. - Она шутливо шлепнула мальчугана и спросила меня: - Ты встретишь маму?

- Ясное дело.

- Вот хорошо, а то я никак не смогу отпроситься с работы. У нас в библиотеке ревизия.

- Ух ты!

- Все книги стоят не на своих местах, многое украдено. Некоторые читатели нарочно ставят книгу в другое место, чтобы ее, кроме них, больше никто не мог найти. Настоящая детективная работа. Мы разыскиваем иголки в стогу сена. Словом, все очень грустно.

Регула любит книги и свою работу.

- В принципе, нам нужен сканер, - сказала она. - Такой, с которым библиотекарь сможет обходить ряды полок и сканировать корешки книг. И если какая-то книга стоит не на своем месте, сканер будет пищать, бить тревогу. Сейчас я вроде полицейского по книгам.

- Может, в будущем с помощью такого прибора удастся проверять не только книги, но и людей? Чтобы он пищал, когда человек врет или мелет чепуху.

Регула тряхнула волосами и стала натягивать на ноги роликовые коньки.

- А как ты, Томас? Чем сейчас занимаешься?

- Сканирую людей.

- Ты хочешь сказать - причесываешь? Я тут читала про одно убийство. Какая-то женщина сначала причесалась у парикмахера, а потом была жестоко убита. Я сразу подумала про тебя.

- Я тоже ищу иголку в стогу сена. Сканирую людей и надеюсь, что моя внутренняя система забьет тревогу, если почувствует что-нибудь не то.

Регула выпрямилась, проехала немного на коньках и вцепилась в мои плечи.

- Том, милый, ты посмотришь часок за детьми? Расскажи им свою историю про косматое чудовище, которое никак не хотело стричься. Дети часто спрашивают у меня, что было дальше.

- Я что-нибудь придумаю.

- Кстати: Йонас наконец-то научился давать сдачу мальчишкам в детском саду. Теперь может постоять за себя. А то я уже начала опасаться, что он пойдет по твоим стопам.

Регула и Кристофер выехали со двора.

- Почему без наколенников? - крикнул я им вслед.

Замок на воротах защелкнулся. Йонас принес в совочке песка и высыпал на мои матерчатые кроссовки. Анна забралась в вырытую ямку. Я стал рассказывать им историю про чудовище со спутанными волосами, в гуще которых водились другие, мелкие твари.

Домой я вернулся в начале десятого. Принял душ и, не вытираясь, рухнул на лежак, словно только что вышел из моря. На небе еще светились последние отблески зари, а на Ханс-Сакс-штрассе уже зажглись фонари. Завтра понедельник, начнется новая неделя. Что она принесет? Что ждет меня завтра? Возможно, разговор с Евой Шварц. Потом приезд мамы. А в моем салоне? Я поговорю с Деннисом насчет прибавки к зарплате. Он поднял этот вопрос пару дней назад. Но ведь если ты хочешь получать больше, тогда крутись, проявляй большую заинтересованность в работе, хоть иногда продавай клиентам нашу косметику, а не только работай ножницами. Деннис талантлив, тут нет вопросов, однако он склонен почивать на лаврах. Я включил телевизор. Голубоватый свет и звук как из консервной банки. Крутой комиссар и его наивный помощник искали убийцу - оба работали не хило. На пару минут я увлекся фильмом. Мотивом могла быть ревность. Либо алчность. Интересно, возможны ли вообще другие мотивы?

Я прошел на кухню, достал из холодильника бутылочку «Шабли», порылся в ящике со столовыми приборами, разыскивая штопор. Все это время я размышлял: собственно говоря, что я вообще из себя представляю? Стефан прав - ведь я не детектив. Штопор я нашел в шкафчике среди приправ и откупорил бутылку. Когда-то давно я освоил в «Арозе» забавный трюк - научился открывать пивные бутылки с помощью зажигалки. Ким считает, что парикмахеры прямо-таки созданы для этого трюка - у нас здорово натренирован большой палец. Тут свою нехитрую мелодию пропел телефон.

- Томас Принц, - назвался я. Прислушался. Какие-то шорохи, чье-то дыхание. - Алло? Алеша? - Все. Конец связи.

Детектив закончился в начале одиннадцатого, развязку я прозевал. Прическа у ведущей ток-шоу была просто чудовищная! Воронье гнездо! Я терпеть не могу прически с претензией, которым недостает точности. Я сторонник безупречной стрижки. Какой парикмахер устроил такой кошмар? Болтовня тоже показалась мне невыносимой. Я выключил телевизор.

8

- Журнал «Вамп», приемная главного редактора. Доброе утро.

…Голос Барбары Крамер-Пех. Неужели такое возможно?..

- Алло? Вы слышите меня?

…Голос звучал настойчиво, но при этом чуточку дрожал, как на ленте. Итак, абсолютно точно. Барбара Крамер-Пех была тем самым анонимом на моем автоответчике…

- Алло, - сказал я и подумал - как это я раньше не сообразил? Потом кашлянул и произнес: - Ева Шварц хотела со мной что-то обсудить. Я звоню, чтобы уточнить время. Это Томас Принц.

- Ах, это вы, господин Принц. - Барбара говорила теперь очень вежливо. - Ева сейчас на совещании. Кажется, она собиралась пообщаться с вами по поводу рождественского номера? Да?

- Не знаю.

- Господин Принц, я как раз заглянула в наш ежедневник. Вы договорились с Евой на одиннадцать тридцать. Сегодня.

- Как? Я ничего об этом не знал.

- Неужели я забыла вам позвонить? Ах, простите. Мы все пока еще никак не придем в себя.

- Понятно. Я приеду точно.

- Спасибо. Еще раз простите, пожалуйста!

Я тут же отыскал запись на автоответчике. Сомнений нет. Я сбежал вниз, в салон и подал Беате знак: зайди на кухню!

- Это был ее голос. Я ведь рассказывал тебе. Странно, верно? Возможно, она что-то знает про убийство, - сказал я. - Барбара Крамер-Пех явно что-то знает. Я сразу это пойму, если поговорю с ней.

- Ты поедешь в редакцию?

- Через час.

- Я отвезу тебя. Том, будь осторожен.

- Меня там никто не стукнет по черепушке.

Вскоре после этого мы сели в ее проржавевший, маленький «рено». На заднем сиденье, как всегда, лежала бита для крикета. Беа захватила из салона и поставила за сиденье сверток.

- Пара мелочей для Евы Шварц, - пояснила она. - Чтобы ты явился не с пустыми руками.

Она завела древний мотор и, вытянув шею, выехала на дорогу. Мне нравится эта развалюха, она такой же неотъемлемый признак Беаты, как и ее постоянно меняющийся цвет волос.

- Помнишь, как мы с тобой в первый раз ехали вместе на машине? - спросил я. - Это было на Зильте. Ты вызвала меня, чтобы освоить новые фасоны стрижки от Сэссона, и забрала с вокзала на этом самом «рено». Тогда у тебя еще был собственный салон, и ты жила с супругом номер четыре.

- Не впадай в сантименты. Кстати, тогда накрапывал дождь, а дворники на стеклах забастовали. - Беа держала курс на Богенхаузен, к Розенкавалирплац. - Сегодня утром я читала твой гороскоп.

- Осторожней - велосипед!

- Тебе, Водолею, сейчас самое время планировать будущее вместе с партнером.

- Да я бы не прочь. Вот только уже несколько дней не могу поговорить с Алешей. Он не отвечает на мои звонки. Хотя я оставил для него сообщение на автоответчике, даже по-русски.

- Значит, ты можешь общаться с Алешей на его родном языке? Молодец!

Беа перестроилась на левую полосу. Я свесил руку из окна и вспоминал свои слова, произнесенные по-русски: «Говорит парикмахер».

- А что звезды подсказывают тебе? - поинтересовался я. - По-моему, тебе опять нужен партнер.

- Я как раз работаю в этом направлении, - сообщила Беа.

- Каким образом? Ты ведь не можешь просто пойти в веселый квартал. Либо в сауну. Правда, в выходные и там наблюдалось затишье. Все разъехались в отпуск.

- Я заглянула в Интернет, на сайт для желающих создать семью.

- Неужели тебе непременно нужно сразу создавать семью? Не надоело еще?

- Судьбе надо помогать. Так любил говорить мой супруг номер четыре.

Я поглядывал на Беату. Ее супругу номер четыре повезло - он выиграл в лотерею. Удачно поставленные крестики - шесть штук - резко изменили его жизнь. Началось купание в роскоши: вилла, «ягуар», теплый гараж, гольф-клуб. Но как-то раз Беа появилась в моем салоне с двумя чемоданами. Она уехала с Зильта. (Кстати, по ее словам, супруг проследил, чтобы она не прихватила с собой парочку серебряных ложек.) Сейчас она живет в Хайдхаузене под самой крышей. Интересно, скучает ли она хоть изредка по своей жизни на Зильте?

Беа тормознула, как всегда, мягко, чтобы не пугать меня. Издательский корпус, скучная зеркальная коробка, не шел ни в какое сравнение с великолепными фасадами эпохи грюндерства (это время франко-прусской войны) в Глоккенбахском квартале, где находился мой салон. Так вот где проводила свои дни Александра. Бедняжка.

- Спасибо за то, что ты поработала ради меня таксисткой. - Я помедлил немного и добавил; - А помнишь, что ты сказала мне на прощание тогда, на Зильте, в твоем салоне?

- Нет, забыла.