– Трудно быть актером?
– Трудно быть хорошим специалистом. Везде. – Миронов вздохнул.
Они вышли на шоссе, Марине было хорошо и спокойно. Он говорил, не требуя ответов, можно не напрягаться, не слушать, достаточно изредка кивать и понимающе поглядывать в лицо. Она вспомнила, что недавно здесь гуляла с Зотовым, врач молчал, он умеет молчать и легко, и немного значительно...
– Вам нравится Михаил Алексеевич? – спросила Марина.
– Доктор? – Миронов поднял рыжие брови. – А он здесь при чем? Хотя извольте. Я вообще не люблю врачей.
– Вы любите людей за профессию?
– Я не люблю только следователей и врачей. Они знают про нас неприлично много. Знают и молчат, меня это раздражает. А доктор – специалист по психам. Помните пословицу: «С кем поведешься, от того и наберешься»? Как он заглядывает в глаза?
– Вы заметили? – обрадованно спросила Марина. – Значит, мне не кажется?
– Увольте, уважаемая Марина Сергеевна. – Актер передернул плечами. – Какой опыт он проделал над Валентином Петровичем? С этой записочкой? Может, он милейший человек, но кроликом быть я не желаю.
– Сергей Иванович, почему вы боитесь Семина? – неожиданно спросила Марина.
– Я? Боюсь? – Миронов смутился.
– Боитесь. Почему?
Раздался резкий автомобильный сигнал, и Марина быстро сошла на обочину. Миронов испуганно шарахнулся и больно толкнул ее острым локтем. Грязное по окна такси проехало мимо и остановилось, водитель приоткрыл дверцу и крикнул:
– Как проехать в пансионат?..
– Я не расслышала, – сказала Марина. – Что ему нужно?
– Минуточку, наверное, заблудился. – Миронов зашагал к машине.
Водитель такси закурил. Когда Миронов подошел, он сказал:
– Привет, Серега.
– Привет, – ответил Миронов, просунул голову в машину и бросил на сиденье конверт. – Мне срочно нужна «кукла». В конверте указаны размеры и образцы обертки.
– Не раскололи? – спросил таксист, включая мотор.
– Первый поворот направо и прямо до шлагбаума, – сказал громко Миронов и махнул рукой.
– Спасибо, – буркнул водитель и дал газ.
– Десятку налево в середину, – сказал Семин, натирая руку мелом. – Сколько у меня, Михаил Алексеевич?
Зотов не торопясь обошел бильярд и остановился у полки с шарами. Семин следил за его медленными, рассчитанными движениями и думал: «Как ему хочется казаться мягким да интеллигентным».
– Пятьдесят шесть. С десяткой в любом, – сказал Зотов и взял у Семина мел.
– Значит, у вас в последнем. – Семин ударил, не прицеливаясь. Шар остановился у лузы, и Семин недовольно покачал головой. – Не интеллигентно.
– Вам нравится Марина? – Зотов забил десятку и рассеянно оглядел бильярд, решая, как играть дальше.
– Красивая женщина, но слишком мудра. Даже не мудра, а запутанна, что ли. – Семин говорил быстро. – Не люблю женщин, взаимоотношения с которыми связаны с психологическими экскурсами, рассуждениями о добре и зле. Этого хватает и без них.
– Тоже верно. – Как бы нехотя Зотов сделал удар, промахнулся и медленно отошел от бильярда. – Но не уехали вы из-за нее.
– С чего вы взяли?
– А вы думаете, что я вчера отгадал финал вашего фантастического рассказа? – Зотов разглядывал кончик кия. – Я понял, что вы не уедете, и именно из-за Марины Сергеевны.
Семин отложил кий.
– Смешно. Вы проверяете на мне психологические тесты?
– Я не практикую на отдыхе, – ответил грустно Зотов. – Вы же не на работе сейчас?
Семин взял кий и пошел вокруг бильярда.
– Дуплет направо в угол.
– Вы не в форме. – Зотов подождал, пока шары остановятся, и начал прицеливаться. – Прямо в угол. – Он аккуратно забил шар и вывел «своего» на удобную позицию. – Решили, что победа в кармане? В среднюю прямо. – Он снова забил шар и взглянул на Семина. – Игра в последнем. Разойдемся и начнем новую?
– Я люблю доигрывать каждую партию до конца, – ответил Семин.
– Долго очень. – Зотов сделал с удовольствием удар и разогнулся.
– Михаил Алексеевич, какого вы мнения об актере? – спросил Семин. – Вы же психиатр, что он за человек?
– Сергей Иванович? – Зотов задумался и достал папиросы. – Во-первых, он не актер...
– А кто же? – Семин нагнулся над столом. – Дуплет в середину.
– Я врач, а не гадалка с Киевского вокзала. – Зотов прикурил. – Мало ли профессий? У него комплекс неполноценности, особенно в женском вопросе. Холост, чистоплотен... – Он замолчал. – Тяжелое детство. Голод, наверное. – Семин слушал, глядя под ноги. – Он человек нервный, но сильный как физически, так и духовно.
– Даже физически? – удивился Семин.
– Да. У него сила природная, а не вытренированная, как у вас или у меня. Вы не встречали худых, костлявых силачей? Бывают. – Зотов кивнул. – У них очень быстрое включение, из таких людей вырастают отличные спортсмены.
Семин взял у Зотова спички.
– Он имеет отношение к преступлению?
– Я же не гадалка. – Зотов долго целился, сделал неловкий удар и подкатил шар к лузе. – А, черт возьми! Все вы тут с этими дурацкими вопросами!
Семин сосредоточенно мелил кий и молчал.
– Он не может быть преступником, – успокаиваясь, думал вслух Зотов, – так как на целую голову выше таинственного слепого. Затем, я видел слепого и Сергея Ивановича в столовой в одно и то же время. А по вашей теории... – Он замолчал и снова стал разглядывать кий. – Слепой и оставшийся в пансионате – одно лицо, – закончил Зотов почти вкрадчиво.
– В ваших рассуждениях есть некоторая логика. – Семин показал на шар, стоящий у лузы. – Сдаетесь?
– Я доигрываю партию до конца. – Зотов развел руками.
– Но я мог вчера ошибиться? – Семин положил кий на бильярд и прислонился к нему спиной. – Если преступник и слепой – разные люди? Сергей Иванович мог быть сообщником преступника либо работать в уголовном розыске и, таким образом, тоже иметь отношение к преступлению. И непосредственное.
– Ваш удар, Валентин Петрович.
– Знаю. Приятна не победа, а ее предвкушение.
– Предвкушение. – Зотов скрестил руки на груди и встал перед Семиным. – Но пока вы не забьете последний шар, вы не выиграете. А если вы промахнетесь?
– Скажите, Михаил Алексеевич, следуя нашей теории... – Семин улыбнулся и повторил: – Нашей теории. В настоящее время против преступника нет улик. Ни прямых, ни косвенных. Так?
– Предположим.
– Почему бы преступнику не оставить украденные деньги и не уехать спокойно из пансионата?
– Возможно. – Зотов пожал плечами. – Но он попал в поле зрения уголовного розыска и теперь никогда не сможет вернуться сюда и взять эти деньги.
– Черт с ним. Свобода дороже.
– Логика здорового человека: преступник – человек психически ненормальный. Мифоман. – Зотов вздохнул. – Мания величия. Он не может признать себя побежденным. Не может отказаться от своей сказочки-мечты... Он попытается забрать деньги... Наверное...
– Даже еcли понимает опасность?
– Он считает себя умнее противника.
– Бред, но интересно. – Семин повернулся к бильярду и взял кий. – Вы говорили, что я промахнусь? – Он внимательно прицелился и ударил...
Сыграв несколько партий, они вышли в холл и расстались. Зотов поднялся к себе в номер. А Семин стал бесцельно прогуливаться у входных дверей, изредка поглядывая на Балясина, который, ссутулившись, сидел за своим столом.
Когда из бокового коридора вышел участковый, Семин засвистел веселый мотив и, поймав взгляд лейтенанта, кивнул. Участковый подошел и спросил:
– Как отдыхаете, товарищ Семин? С погодой вам не повезло.
– Что же вы наделали, лейтенант? – Семин смотрел в окно. – Ваше вчерашнее сообщение о всесоюзном розыске спугнуло преступника.
Участковый покраснел.
– Я хотел как лучше...
– Эх, лейтенант, лейтенант.
Семин засвистел арию Чио-Чио-Сан и пошел к себе в номер.
Миронов сидел в комнате Балясиных.
– Значит, найдете? – недоверчиво спросил Виктор.
– Значит, нашли, – ответил Миронов и посмотрел на Балясина, который сидел на кровати, тер ладонью впалую грудь и, казалось, не интересовался происходящим. – Деньги нашли, и завтра вы сможете их получить в целости и сохранности.
– Деньги, – пробормотал Балясин, вздохнул, поднял голову, и Миронов увидел, что глаза у него младенчески-голубые.
– Какая же падла пронюхала и так ловко сперла? – спросил Виктор, взглянул на Миронова и вскочил. – Вспомнил, Сергей Иванович, я вспомнил.
– Что вспомнил? – спросил Миронов.
– Вспомнил, на кого похож Семин. В зоне у нас один такой был. – Виктор прикрыл глаза и заговорил медленнее: – За что он отбывал, не знаю, да и к делу это не относится, но вот взгляд у него был... запомнил. Сейчас еще чудится, что смотрит на меня поверх нар. Боялся я его, да и остальные тоже. – Виктор провел ладонью по лицу и выпрямился. – Когда я Семина в первый раз увидел...