Только что описанное нами второе путешествие в Швейцарию знаменует собой важный момент в жизни Гёте: оно стоит как раз на рубеже его молодости и зрелого возраста. Вступив в 1780 году в четвертое десятилетие своей жизни, Гёте как бы оглядывается на свое прошлое, всматривается в самого себя и решает беспощадно подавить в себе все, что казалось ему вредным или недостойным. Беспорядочность в обыденной жизни, неукротимость желаний, отсутствие системы в занятиях и предприятиях – все это кажется ему заслуживающим резкого порицания, все это он считает необходимым исправить. В нем начинает пробуждаться дух сурового порядка и строгой систематизации, унаследованный от отца, и все более и более обуздывается смелая, непосредственная фантазия – прямое наследство матери. Нельзя, конечно, утверждать, что эта перемена резко проявилась в Гёте после швейцарского путешествия: и ранее обозначались уже в нем признаки внутреннего переворота. Они сказывались в отчуждении его от людей, в сдержанности и замкнутости, за которую, как мы видели, его упрекали уже во второй год его веймарской жизни; эта же перемена сказывалась отчасти и в его произведениях, которые обнаруживают резкое уклонение от духа эпохи «Бури и натиска», примером чего может служить «Ифигения», написанная в строгом и спокойном античном стиле. Но после путешествия в Швейцарию изменение его характера становится очевидным; он вносит в свою жизнь строгий порядок, удерживается от всяких сильных душевных движений, становится весьма умеренным в употреблении спиртных напитков – словом, всячески старается сделаться полным господином самого себя.
Подобная же перемена стала заметна и в герцоге, который начал обнаруживать все более и более сдержанности и самообладания.
1780 год прошел в напряженной деятельности. Кроме государственных занятий, неизбежного участия в придворных приемах и торжествах, Гёте занимался минералогией, на которую он поневоле обратил внимание при ознакомлении с горным делом, и написал ряд произведений в стихах и прозе: первую часть «Писем из Швейцарии», вольную переработку комедии Аристофана «Птицы», прелестную оду «Моя богиня» и другие стихотворения. Также начал он писать своего «Tacco».
Остальные годы рассматриваемого нами периода (1780—1786) протекли среди такой же кипучей деятельности на поприщах государственной службы, искусства и науки. За усердное исполнение многосторонних служебных обязанностей герцог возвел его в дворянство и поручил ему председательствовать в Государственном совете. Это повышение последовало вскоре после смерти отца нашего поэта (он умер в конце мая 1782 года), но вряд ли особенно обрадовало бы старика, который не был вполне доволен родом карьеры, избранной его сыном. Вследствие усиления своей официальной деятельности Гёте принужден был покинуть загородный дом и переехать в Веймар. Наряду с официальными занятиями шло изучение естественных наук, которыми Гёте увлекался все более и более. Он ревностно продолжал свои минералогические и геологические наблюдения и предпринял еще две поездки на Гарц (осенью 1783 и 1784 годов); к этим занятиям присоединились анатомические, а также и ботанические исследования. По части анатомии он интересовался преимущественно остеологией (учением о костях), которую стал изучать под руководством профессора Лодера в Иене. Остеологические исследования привели его к блестящему открытию в области сравнительной анатомии: он нашел, что межчелюстная кость, которую считали исключительной принадлежностью животных, встречается иногда и у человека. Ботанические занятия были начаты им лишь в 1785 году. Литературными произведениями этот период довольно обилен: сильно подвинулась вперед обработка «Tacco», почти закончен «Эгмонт», написано шесть книг «Вильгельма Мейстера», драматический отрывок «Эльпенор», фарс «Шутка, коварство и месть» и целый ряд стихотворений, крупных и мелких (в том числе много антологических), так что в 1786 году был совершенно готов обильный материал для первых четырех томов собрания сочинений нашего поэта, предпринятого книгопродавцем Гешеном в Лейпциге. Всего Гёте предполагал напечатать восемь томов, за которые он должен был получить гонорар в две тысячи талеров.
Как ни старался Гёте найти душевное равновесие среди своих многочисленных и разносторонних работ, – это не удалось ему в той мере, как он надеялся. Увеличение официальных обязанностей сильно тяготило его: в глубине души он чувствовал себя лишь поэтом и мыслителем, и роль первого министра, которую ему приходилось играть в такие сравнительно молодые годы, становилась ему все более и более неприятна. Сильного напряжения достигло это чувство тяготы и недовольства уже в 1783 году, когда у герцога родился сын – наследный принц Веймарский. Этот год вообще был поворотным годом в жизни веймарского двора, так как и герцог со времени рождения сына стал сдержаннее и спокойнее, чем когда-либо. Уйдя совершенно в самого себя, сделавшись до крайности молчаливым и несообщительным, Гёте лелеял мечту сбросить придворные узы, почувствовать себя на долгий срок вольной птицей, отдаться всецело тому, к чему влекло его внутреннее стремление: поэзии и изучению природы. Эти мечты об отдыхе и свободе, страстное стремление служить исключительно своему истинному призванию нашли себе выражение в балладе «Певец» и в бессмертном небольшом стихотворении «Горные вершины» (превосходно переведенном на русский язык Лермонтовым). Все более и более созревало в нашем поэте намерение надолго уехать из Веймара, – и целью этого бегства представлялась ему Италия, на которую он с детства привык смотреть как на обетованную страну искусства. В конце концов стремление туда превратилось в нем, по собственному признанию поэта, в настоящую болезнь; насколько велико было оно, ясно показывает знаменитая песня Миньоны «Ты знаешь ли край, где лимоны цветут…», написанная, по-видимому, незадолго перед отъездом в Италию.
В 1785 году Гёте предпринял, отчасти с геологической, отчасти с гигиенической целью, путешествие в Карлсбад. Лечение минеральными водами и тамошнее общество понравились поэту, и в конце лета 1786 года он вторично поехал в Карлсбад, но уже с затаенной целью отправиться оттуда в более далекое путешествие. Неожиданно для всех он уехал из Карлсбада, совершенно один, с походной сумкой через плечо, в три часа утра 3 сентября, отправив лишь прощальное письмо герцогу, в котором просил себе отпуск на неопределенное время.
Глава V. Путешествие в Италию и первые шесть лет по возвращении (1786—1794)
Верона, Виченца, Венеция, Болонья. – Первое пребывание в Риме. – Знакомство с художниками. – Неаполь. – Путешествие на Сицилию и возвращение через Неаполь в Рим. – Занятия искусствами. – Любовь к прекрасной миланке. – Литературные труды. – Возвращение в Веймар. – Влияние итальянского путешествия на характер, взгляды и деятельность Гёте. – Охлаждение между Гёте и веймарским обществом. – Христиана Вульпиус. – Разрыв с г-жой Штейн. – Занятия ботаникой, оптикой и остеологией. – Поэтическая деятельность. – Политические затруднения. – Поход во Францию и возвращение. – Осада Майнца.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});