Читать интересную книгу Агония. Кремлевская элита перед лицом революции - Александр Скобов

Рашистские мятежники восстали за возвращение не просто империи, а тоталитарной империи, советской империи. За возвращение радости от всенародных первомайских шествий, когда каждое предприятие шло во главе со своими передовиками производства, а те, кого участие во всенародном шествии не радовало, не смели об этом заикнуться. Радости от собственного растворения в коллективе и еще большей радости от принуждения к этому растворению тех, кто не желает растворяться добровольно. Рашистские мятежники восстали за возвращение «советского образа жизни» со всеми его прелестями – от идеологической цензуры до разбора семейных дрязг на партсобраниях. Донецкая Вандея – это восстание совка. Народу России она несет ту же угрозу, что и народу Украины: угрозу тоталитарной реставрации.

Совок, правда, не может быть реставрирован без известных модификаций. Никто из колорадо-рашистов не думает упразднять частную собственность на средства производства. Многие их лидеры – успешные бизнесмены, прекрасно адаптированные к современному криминальному капитализму. В чаемом рашистами русском мире «национально ориентированный капитал» сольется с «трудящимися» в экстазе всенародного первомайского шествия, как он в свое время слился с ними в «Немецком трудовом фронте». Тот тоже проводил первомайские шествия – в официально установленный «Национальный день труда».

В рашистской идеологии тема «прав трудящихся» давно вытеснена рассуждениями о способности русского народа безгранично терпеть хамство и несправедливость со стороны своей правящей элиты как его главном конкурентном преимуществе в борьбе со своим главным геополитическим соперником – «проклятым Западом». Причем Запад рассматривается не просто как геополитический соперник, а как носитель вредоносных идей индивидуализма и прав человека, распространение которых грозит лишить «русский мир» его главного конкурентного преимущества. Добавьте сюда в качестве последнего штриха клерикальный традиционализм – и вы окончательно убедитесь в том, что рашизм является разновидностью самого что ни на есть классического фашизма. Честным левым нечего делать в компании рашистов. Те из «красных», которые в этой компании оказались, в очередной раз послужили подстилкой ультраправым.

5 мая 2014 г.

За что идет война на Украине?

Вправе ли правительственная армия вести боевые действия против вооруженных мятежников? С формально-юридической точки зрения тут все просто. Если мятежник носит опознавательные знаки своего «незаконного формирования», он может претендовать на статус комбатанта. Если не носит, он просто бандит. В обоих случаях для правительственной армии он вооруженный противник, а значит – легитимная цель.

Однако поскольку речь идет о пролитии человеческой крови, нормальный человек не может не задумываться над тем, как его избежать. Он не может не принимать во внимание причины, побудившие мятежников взяться за оружие. И он неизбежно задается вопросом: а может быть, требования мятежников справедливы и им надо просто уступить? Есть высшая справедливость, которая выше формального закона. И если ради торжества формального закона требуется уничтожить изрядную часть населения мятежной территории, то, может быть, к черту такой закон?

И когда кремлевская пропаганда кричит о доведенных до отчаяния жителях юго-востока Украины, нормальный человек задается вопросом: чем и когда «кровавая киевская хунта» успела довести жителей юго-востока до отчаяния? Неужели мятежники вынуждены были взяться за оружие, потому что их лишили возможности добиваться налоговой автономии при помощи митингов и шествий? Каратели «кровавой хунты» разогнали хоть один «антикиевский» митинг хоть в одном городе?

«Кровавые палачи киевской хунты» не разогнали «мирных протестующих» даже тогда, когда те пришли в городские и областные администрации с битами и камнями, когда выбили там стекла, сломали мебель и растащили оргтехнику. Между тем «антимайдановцы» делали ставку на насилие изначально. Еще до свержения Януковича они формировали группы «титушек», нападавших на сторонников Майдана. Они целенаправленно стремились отрезать пути к разрешению политических конфликтов иными средствами.

Именно поэтому захваты и погромы госучреждений начались на востоке Украины с первых же митингов против новой киевской власти. Поначалу дело пытались представить так, что это выплеснулись претензии, накопившиеся у населения к жуликам и ворам в местной власти. Но именно в аппарате местной власти, сформированной еще под Януковича, погромщики нашли самую надежную политическую крышу.

Тем не менее госучреждения захватывали, громили, грабили. Потом, не зная, что с ними делать, уходили. Потом захватывали снова. Казалось бы, зачем вновь и вновь штурмовать административные здания, которые никто не защищал, когда местные власти готовы были уступать всем требованиям «восставших» и даже поддержать их? Зачем было переходить на автоматы и пулеметы, когда для любого захвата оказывалось достаточно обычных палок? На этот вопрос может быть только один рациональный ответ: руководившие «протестным движением» группы сознательно провоцировали Киев на применение оружия. Целенаправленно создавали атмосферу взаимной ненависти, в которой физические расправы над оппонентами становятся нормой жизни.

Именно ненавистью вдохновляется «пророссийское» движение на востоке Украины. В «майданном» движении участвуют отдельные русофобы. Они довольно крикливы в интернете, но в целом это движение никогда не было антирусским. А вот пророссийское движение, идеологией которого стал «рашизм», изначально антиукраинское. Для него не только Украина – незаконное государство, но и украинцы – незаконная нация, незаконно отпочковавшаяся от великорусского народа. Любое «украинство» вызывает у рашиста ненависть. И эта ненависть выплескивается не только в интернет, но и на улицы.

Политическое насилие, от нападений на митинги оппонентов до разгрома неугодных газет, – это для рашиста норма государственной жизни. Так же, как и «референдумы по-баркашовски». Любое голосование – это лишь «форма легитимизации реально сложившихся властных отношений». Но главная задача, которую пытаются решить мятежники, провоцируя кровопролитие и разыгрывая очередной фарс с «референдумом», – создать предлог для полномасштабного российского вторжения. Они хорошо знают, что без него им не удержать захваченную власть ни конституционными средствами, ни вооруженной силой. Потому что они представляют заведомое меньшинство. Активное, очень агрессивное, но все-таки меньшинство. И украинская армия не только имеет право, но и обязана защищать другую часть населения от террора со стороны вооруженного меньшинства.

Фактически это меньшинство выступает предательской пятой колонной, открывающей ворота вражеской армии. Оно выступает авангардом этой армии в развязываемой кремлевским Гитлером мировой войне. Войне за разрушение всей нарабатывавшейся столетиями системы международного права, за силовую перекройку границ и возвращение имперской сферы влияния.

Раньше каждая империя стремилась захватить как можно больше колоний. Ради престижа и статуса. Потом напрямую владеть захваченным было признано нецивилизованным. Колонии частично отпустили, а империи стали выстраивать себе сферы влияния: каждая стремилась объявить определенную территорию вместе с расположенными на ней государствами и живущими на ней народами зоной своих исключительных интересов, которой она может распоряжаться. Куда она может вводить войска, где она может менять правительства и определять их политику. Где она может себя вести как у себя дома. И где она может позволить себе то, чего не может у себя дома.

Формирование таких зон интересов обычно объясняют соперничеством держав за ресурсы. Но не все сводится к этому. СССР содержал свою сферу влияния в явный убыток себе. Мотивы были чисто идеологические, то есть те же престижные. Однако со времен американского президента Вудро Вильсона пробивала себе дорогу иная концепция международных отношений: концепция целостного мира, в котором все страны и народы равны и суверенны, действуют по единым, установленным сообща правилам, а прямое военное вмешательство в дела какой-либо страны допускается лишь в ситуациях, международно признанных экстремальными.

После распада советской империи и ее сферы влияния казалось, что именно эта модель мироустройства скоро восторжествует. Сегодня Путин начал войну за возвращение мира к состоянию, когда сильные державы в остром соперничестве друг с другом делят народы на зоны своего исключительного доминирования. Подобно тому, как мафиозные группировки делят «по понятиям» территории. Именно за такой миропорядок сражаются сегодня мятежники Донецкой и Луганской областей. И украинская армия имеет право оказывать вооруженное сопротивление возвращению такого миропорядка.