В пока еще чужом, хотя и удивительно уютном Порто-Ронко ему сделалось поначалу тоскливо. Отношения с Рут Альбу прекратились. Ремарк остался один. И он написал… Ютте Цамбоне. Мол, приезжай, поживи со мной. Мне так здесь одиноко. И Ютта… приехала! И провела это лето рядом с ним.
Их необыкновенная связь продолжалась до самой смерти Ютты. Всю жизнь Ремарк помогал ей. Время от времени она к нему приезжала – в Швейцарию, в США – повсюду, куда их забрасывала судьба.
Об интимных отношениях речи, разумеется, не шло. Их любовь осталась там, в молодости. Но зато им удалось сохранить чувство благодарности, безмерного уважения, сердечной дружбы.
Близкие друзья Ремарка, например, Рут Мартон, с которой Ремарк дружил на протяжении 30 лет, до самой своей кончины, недоумевали – как Ремарк смог смириться с тем, что Ютта при разводе «обобрала его до нитки». Но… какое дело было Ремарку до этих денег? Ютта вытерпела самое трудное, самое безнадежное дело. Именно она находилась рядом с начинающим писателем, когда ему казалось, что на его литературной судьбе можно ставить жирный крест.
Вид на Порто-Ронко.
Нет, деньги здесь совершенно ни при чем. К тому же Ремарк полагал, что Цамбона и в самом деле имеет право на значительную часть его доходов, а он просто обязан содержать ее до тех пор, пока она в этом нуждается. Так, в принципе, и случилось – он содержал ее до конца жизни…
Вероятно, именно Ютта вытащила Эриха из накатившей депрессии. Во всяком случае, в «Каза Монте Табор» все чаще стали наезжать гости – новые приятели Ремарка. И с каждым днем их становилось все больше.
46. Костер из книг
Его не оставили в покое. Вернувшись в августе 1932 года в Германию, Ремарк угодил еще в один денежный скандал. Заподозрив писателя в валютных махинациях, его приговорили к выплате штрафа в 30 тысяч марок, угрожая в случае неуплаты шестимесячным тюремным заключением. Ремарк уплатил 33 тысячи марок – добавились судебные издержки и пеня.
В октябре расстроенный Ремарк на месяц уехал в Рим. Он никак не мог поверить, что ему придется эмигрировать. Но тучи сгущались.
Вернувшись в ноябре в Берлин, Ремарк до конца января 1933 года прожил в отеле «Маджестик», работая над романом «Пат». Его новый литературный агент Отто Клемент нашел книгу превосходной. Он же и предложил Ремарку сменить название. Ремарк задумался. Перечитал рукопись. И… согласился. Так появилась книга «Три товарища», подтвердившая статус Ремарка как писателя мирового масштаба.
31 января Ремарк узнал, что Гитлер избран канцлером Германии. Иллюзий не осталось. Писатель, уже не имевший возможности выйти из отеля даже за сигаретами – его постоянно преследовали боевики нацистов, собрал рукописи, упаковал чемоданы и отбыл в Швейцарию. Как оказалось, надолго. В Германию он вернется только после войны и только как гость. «Благодарная» родина сама изгнала своего гениального сына…
Нацисты жгут книги. 10 мая 1933 года. Берлин.
В течение всего 1933 года в Порто-Ронко сплошным потоком двигались эмигранты из Германии. И Ремарк всем старался помочь. Некоторых (например, Ханса Сохачевера) он просто приютил в своем доме.
В первых числах мая прямо у порога виллы «Каза Монте Табор» агентами нацистов был застрелен немецкий журналист Феликс Мендельсон.
А 10 мая в Берлине книги Ремарка запылали в чудовищном костре. Наци явили миру свое истинное лицо…
47. Эмигранты
В конце 1933 года фашисты демонстративно изъяли из книжных магазинов и библиотек книги Ремарка «На западном фронте без перемен» и «Возвращение».
До писателя доносились зловонные брызги тех потоков грязи, которыми обливали его фашисты. Но он просто не обращал на них внимания.
Конец 1933 года и весь 1934 год он безвыездно жил в своем швейцарском прибежище. Он ничего не писал, кроме небольших рассказов на английском языке – для американского журнала «Кольес». Его занимали совсем другие заботы. Ремарк всеми силами пытался помочь беженцам из Германии. Он хлопотал перед швейцарскими властями о предоставлении беженцам хотя бы временных документов, искал им работу, устраивал жилье. И конечно, помогал деньгами.
В это тяжелое время Ремарк переосмыслил свое отношение и к литературе, и к происходящему вокруг. Он вдруг осознал, что сам является человеком без родины, изгнанником, политическим эмигрантом. И это оказалось намного трудней, чем можно было ожидать. Ко всем тяготам неопределенного положения эмигранта прибавилось еще и острое чувство несправедливости. Чем он заслужил эти гонения? Тем, что высказал свои мысли? Но только высказал! Никого ни к чему не призывал, ничего публично не декларировал.
Кто из нормальных людей не согласен с мыслью, что война – величайшее бедствие? Кто обрадуется, узнав о гибели на фронте сына или друга? В чем же преступление?!
С этого момента основной темой романов Ремарка станет судьба эмигрантов. Наступит период, который можно условно назвать «эмигрантским периодом творчества».
Но пока у него не было сил работать…
Перед войной сплошным потоком двигались эмигранты из Германии.
48. Вы нужны Германии
Весной 1935 года случилось необыкновенное…
В кабинет Ремарка заглянула женщина, ухаживавшая за домом (писатель называл ее своей спасительницей).
– Эрих, к вам какой-то солидный человек. Говорит, по очень важному делу.
– Спасибо, Роза, но я никого не жду.
– Прогнать его?
– Нет… Некрасиво. А вдруг человек в беде? Позови его через пару минут. Мне осталось лишь закончить предложение…
Когда Ремарк вышел из кабинета в гостиную, ему навстречу из кресла поднялся господин в черном котелке, с короткой тростью в руке и с моноклем в правом глазу. Ремарк мгновенно отметил, что это не трость. Это офицерский стек – короткая жесткая плетка, которой щеголяли немецкие офицеры.
– Кернер, – коротко представился гость, резко склонил голову и по-военному прищелкнул каблуками вполне цивильных мягких ботинок.
– Что вам угодно, герр Кернер? – холодно спросил Ремарк, не пожимая протянутой незнакомцем руки.
Начальник гестапо Герман Геринг.
– Я госсекретарь рейхсминистра Германа Геринга.
– Что вы говорите? Как интересно, – иронично произнес Ремарк, всплеснув руками.
– Мы предлагаем вам вернуться на родину, герр Ремарк. Такие люди, как вы, нужны Германии.
Ремарк изумленно смотрел на этого… пингвина. Потом сощурился и произнес:
– Что же произошло? Подождите, я угадаю сам. Гитлер сделал обрезание и принял иудейскую веру? Мать Геринга оказалась правоверной еврейкой? Или Геббельса посадили в тюрьму за нацистские высказывания?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});