К нам быстро шла девушка. Вроде обычная внешность, но что-то в ней было… И лично мне она очень не понравилась.
— Верка! — старательно изображая радость, отозвался мой любимый, делая шаг на встречу ей.
Я вопросительно изогнула бровь, ощутив укол ревности, когда подошедшая взяла Женю за руки.
— Можно тебя на минуточку? — ее взгляд, брошенный на меня, содержал немалую долю пренебрежения.
— Не уходи, — тихо попросила я, касаясь рукава его рубашки.
— Злат, да погоди немного! — Любимый потянул Веру прочь, оставив меня наедине с болью и страхом.
Причем боялась я не за себя, а за него… Ведь однажды я опоздала…
«Дверь сиротливо покачивалась на одной петле, поскрипывая на ветру… Крыльцо было забрызгано чем-то черным…
Перешагнув через заднюю часть туловища ротвейлера, когда-то охранявшего дом, я осторожно ступила внутрь… Все было разгромлено и заляпано кровью…
Страшно, очень больно видеть место, где раньше царило счастье, в крови и разрухе.
На первое мертвое тело я наткнулась в ванной, к счастью для меня, девочка была абсолютно мертва — ее голову, по-видимому, разбили о раковину.
Ужасно.
Еще два тела — мужчина и женщина…
Никого из них я не знала, но на глаза навернулись слезы… Сердце сжималось даже от преддверия мысли о том, что его нет…
Наверху что-то упало, и я, позабыв о собственной безопасности, бросилась туда. Если нет его — нет и меня.
Пусть это глупо и смазливо-романтично. Пусть!
Измазанный в крови парень обернулся, и мне в лицо уставилось дуло пистолета.
— Златка? — Юноша недоверчиво смотрел на меня, не снимая напряженного пальца с курка.
Я всхлипнула и бросилась ему на встречу, обняла за шею.
Я так боялась… — только и смогла прошептать я, размазывая по щекам слезы.
— И не зря… — Тихо ответил он, опуская глаза, и я заметила, как разодрана голень. — Псина постаралась… точнее — ее верхняя часть.
Поднявшиеся из глубины души холод и паника затопили все мое сознание… Уже не имея сил плакать, я просто смотрела, как он протягивает мне пистолет…
«Люди больше не услышатНаши юные смешные голоса,Теперь их слышат только небеса!Люди никогда не вспомнятНаши звонкие смешные имена,Теперь их помнит только тишина!»[4]
Сердце оборвалось…»
Солнце за многоэтажками почти село, и теперь небо было сине-зелено-розовое с редкими точками звезд и тонким, полупрозрачным словно льдинка, месяцем на востоке…
Я отвернулась от окна… Если это был бы сон, я бы уже проснулась…
Минуты отведенные на спасение тоже прошли…
Биение сердца отсчитывало последние мгновения…
Тук-тук…
Тук-тук…
Тук-тук…
Из другого конца коридора позади меня раздался истошный женский визг…
Тук-тук…
Тук-тук…
Тук-тук…
Из конференц-зала впереди меня вышел молодой человек, кажется, он учился вместе со мной на факультете…
Тук-тук…
Тук-тук…
Тук-тук…
Мы движемся навстречу друг другу, позади него маячит Женина фигура, спешащая ко мне с моим же рюкзаком; лицо любимого напряжено.
Тук-тук…
Тук-тук…
Тук-тук…
Сокурсник неожиданно замирает посреди коридора, голова его резко опускается…
Тук… тук…
Началось!
Я подошла к нему почти вплотную, все еще надеясь, что это лишь сон… Блондин медленно поднял голову, и я увидела его глаза… Абсолютно белые буркала. Изо рта вырвался хрип.
Мои надежды не оправдались.
Зомби попытался ухватить меня зубами, но лишь получил локтем по челюсти, а после второго удара упал со свернутой шеей.
Крики стали чаще и громче, начиналась паника.
Сквозь толпу, рванувшую к выходу, я пробилась к Жене.
— Теперь веришь? — на бегу спросила я.
— Угу, — односложно бросил тот в ответ. — Что делать-то будем?
Я резко свернула в боковой коридор, дернув парня за руку, чтоб не отстал.
Народа здесь почти не было, что играло нам на руку.
— Лезть в вентиляцию.
Парень с готовностью подставил сцепленные замком руки и подсадил, чтобы я смогла достать до потолка.
С третьего удара перегородка вентиляционной шахты поддалась, и я, подтянувшись, кое-как заползла внутрь.
Любимый подал мне рюкзак.
— Высоко блин.
— Лезь скорее! — из-за угла вывернуло существо каких-то пару минут назад бывшее ректором престижного института, а за ним еще штук восемь высокопоставленных трупов.
— Твою мать. — С чувством прокомментировал Женя, подпрыгивая и цепляясь за край люка, я потянула его за шиворот и загребущие руки зомби лишь едва царапнули носок ботинка.
Мы поставили решетку на место и поползли в направлении, избранном нами как направление «вперед»…
Теперь, когда надежды на то, что все будет в порядке, не было, я пришла в предельно сосредоточенное и ироничнее состояние.
К четвертому разу привыкаешь…
— Жаль только обстановка каждый раз иная… — пробормотала я, толкая перед собой рюкзак.
— Теперь понятно, зачем ты учила боевые искусства и стрельбу, — фыркнул друг.
— Я смотрю, ты не сильно испуган…
— Ожидал этого…
Я резко остановилась, и Женя врезался в меня, раздалось приглушенное: «Ай!»
— Ты чего?
— Тут развилка. Выбирай: лево или право?
— Слева — улица, справа — кабинеты.
Я поползла вправо. Лучше сейчас отсидеться недельку, подождав, пока из здания уберется основная часть немертвых…
Под нами бегали люди, ходили твари, кричали, плакали, хрипели…
— Дураки…
— М? Почему? — заинтересованно отозвался парень.
— Потому что только кричат и создают истерию.
— Это закономерно. Не все же, как ты, готовились к этому, им страшно, и они не знают, что делать. Взяла бы да показала.
— Им говорили; тех, кто пытался предупредить, стадо упекло в дурки, а тех, кто попытается спасти — попросту растопчет, не услышав и не заметив. — Я помолчала, рассматривая, как в кабинете начальник закусывает своей секретаршей.
Первое время меня от этого мутило, снились кошмары, сейчас просто было противно…
— Что же касается меня — я буду бороться только за дорогих мне людей…
— Постой! — спустя минут пять плутания по вентиляционному лабиринту сказал Женя. — Там комната охраны, охранник вроде нормальный, шкаф к двери двигает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});