Читать интересную книгу Звездный час по тарифу - Антон Леонтьев

– Ты еще на Библии поклянись! – проквакала тетя Ингрид.

Тетя Сильвия подошла к Ксении, обняла ее и сказала:

– Понимаю, что у тебя нет оснований верить моему заявлению, но, клянусь, я любила Макса и Веру, поэтому у меня не было ни малейшей причины желать им смерти. И я полностью поддерживаю тебя, дорогая, в том, что касается идеи с частным детективом. Параллельное расследование не помешает, и то, что прокуратура упустит или на что не обратит внимания, отыщет именно он! И я уверена, что организатор убийства моего брата и его жены понесет заслуженное наказание, причем весьма скоро. Все же семнадцать лет – слишком долгий срок, и ждать дольше нельзя.

– Спасибо, – прошептала Ксения.

– А вы? – продолжила Сильвия, обращаясь к прочим родственникам. – Готовы ли вы здесь и сейчас поклясться, что не имеете отношения к гибели Веры и Максимилиана? Или только я готова к этому?

Тетя Агата ответила дрожащим голоском:

– Сильвия, не понимаю, чего ты этим добиваешься! Но мне не в чем упрекнуть себя! И как ты могла подумать, что я причастна к этому ужасному преступлению! И вообще, я была в тот день здесь, в Эльпараисо, и ни при каких обстоятельствах не могла подложить бомбу в самолет, который летел из Венесуэлы!

– Ах, как трогательно! – расхохотался дядя Лукас. – Агата, как обычно, разыгрывает из себя особу, которая и мухи не обидит! И почему ты решила, сестренка, что тот, кто подложил бомбу, должен был непременно находиться в Венесуэле? Насколько мне известно, никто из нас в то время не был в Каракасе. А ведь самолет взорвался!

– Это лишний раз доказывает, что мы не имеем к этому трагическому событию ни малейшего отношения, – произнес Рудольф, и мать одарила его одобрительным взором, в котором можно было прочесть: «Какой ты умный, мой мальчик!»

Дядя Лукас хмыкнул:

– Если это что-то и доказывает, племянничек, то только следующее: убийца – или убийцы – были чрезвычайно изворотливы. Они что, положили бомбу с часовым механизмом на видное место, где-нибудь между чемоданом с тряпками Веры и саквояжем с бумагами Максимилиана? Доведись мне совершить подобное преступление, я бы запихнул бомбу подальше от любопытных глаз.

– А что, дядя, вам доводилось совершать преступления? – парировал Рудольф.

Дядя Николас хохотнул и сказал:

– Молодец, Руди! Этот старый наркоман наверняка готов за пару лишних миллионов перерезать глотки всей семье. Если кого и стоит подозревать, так это его!

– Но как же некто, не находясь в Венесуэле, мог подложить бомбу в самолет? – спросила Эрика.

Дядя Лукас просветил ее:

– О, я уверен, что убийца мог бы сообщить нам массу интересного, но ведь он будет молчать, пока его не припрут к стенке. Его или ее. Или, скорее всего, их, так ведь, братик?

Он с вызовом посмотрел в сторону дяди Николаса и тети Ингрид.

– Учти, еще одно подобное замечание, и ты поплатишься за это! – прошелестел, серея лицом, дядя Николас. Его борода воинственно торчала, а трубку он зажал в кулаке, как кинжал.

– И что произойдет тогда, братец? – продолжал издеваться дядя Лукас. – Я вернусь в свою квартиру, сяду на унитаз – и бамс, в самый ответственный момент, когда я спущу воду, сдетонирует спрятанная тобой в бачке нейтронная бомба? – Дядя Лукас победоносно оглядел всех, кто находился в Круглой гостиной, и сказал: – Тебе нужна моя клятва, Ксения? Ну, изволь – хотя у меня никогда не было особенно теплых отношений ни с твоей матерью, ни с твоим отцом, но я и не думал их убивать.

– Так я тебе и поверил! – процедил дядя Николас.

– А что с тобой, старый плут? – ответил дядя Лукас. – Или ты предпочитаешь оставить нашу прелестную племянницу, которая, кстати, унаследует скоро все миллиарды, без ответа? Я бы так хотел, чтобы ты признался в том, что убил Макса и Веру: обещаю, я буду навещать тебя в тюрьме на Рождество и приносить завернутый в салфетку кусочек кремового торта и судок с жареной бараниной в чесночном соусе. Твоим сокамерникам такой аромат понравится!

Лицо дяди Николаса налилось кровью, он задрожал. Вместо него ответила тетя Ингрид:

– Ксения, ты, неблагодарная девчонка, хочешь от нас каких-то признаний? Если бы не мы, то ты скончалась бы от горя! Я была всегда рядом, утешала тебя, Руди вместо того, чтобы делать уроки, играл с тобой...

– Ага, таскал несчастную племянницу за косы и талдычил про порнофильмы, – вставил дядя Лукас, но тетя Ингрид сделала вид, что не услышала этого замечания.

– ...и теперь мы вынуждены выслушивать твои обвинения и гадкие слова этого опустившегося человека, – она указала пальцем, на котором переливался крупный бриллиант, на дядю Лукаса. – Так и быть, я сделаю это! Но запомни, настанет момент, когда ты поймешь, что была к нам несправедлива. И знаешь, когда этот момент наступит? Когда этого друга распутных девиц, который имеет несчастье быть братом моего драгоценного супруга, арестуют. Если кто и совершил мерзкое преступление, так это Лукас! – Тетя Ингрид, сверкнув глазами и полыхнув бриллиантом, отчеканила: – Ни мой муж, ни я сама, ни, разумеется, мой сын, которому в то время не было и десяти лет, не имеем ни малейшего отношения к взрыву бомбы, унесшему жизни твоих несчастных родителей. Ты довольна?

– На твоем месте, дорогая племянница, я бы провел тест на детекторе лжи, – заметил дядя Лукас. – Знаешь, если прицепить к Николасу все эти капельницы и клизмы, пустить по ним высокочастотный ток и задать пару вопросов – то кривая осциллографа пойдет вверх. И чем больше он будет врать, тем круче будет загогулина.

Тетя Сильвия внимательно посмотрела на Ксению и сказала:

– Я думаю, что наша семейная встреча закончилась. Но мне кажется, что ты хочешь еще что-то сказать, ведь так?

Ксения выпалила:

– Я благодарна вам за то, что вы согласились помочь следствию.

– Еще бы, откажись мы, нас заковали бы в наручники и доставили в полицейский участок, – хихикнул Рудольф.

– ...я рада, ведь каждый из вас поклялся, что не имеет отношения к смерти моих родителей...

– Николас же был сенатором два срока подряд, – ухмыльнулся дядя Лукас. – Врать научился, как сивый мерин. И ты ему веришь?

Ксения одарила дядю милой улыбкой и завершила:

– Но все дело в том, что один из вас, и я в этом не сомневаюсь, лжет. Лжет тот, кто приложил столько усилий, чтобы лишить жизни моего отца и маму. И поэтому я тоже клянусь – ничто и никто не помешает мне докопаться до правды, даже если для этого придется поставить на карту свою жизнь. Желаю вам хорошего вечера!

И с этими словами, не дожидаясь возобновления перебранки, Ксения вышла из Круглой гостиной.

– Значит, ты так и сказала? – расхохотался Андреас, целуя Ксению. Они находились в огромной спальне, располагавшейся на последнем этаже эльпараисского особняка Сан-Донато.

– Так и сказала, – подтвердила, обнимая его, Ксения. – Мне тебя так не хватало!

Молодой грек, атлетически сложенный молодой мужчина лет тридцати, с черными вьющимися волосами, смуглой кожей и серыми глазами, прижал к себе Ксению. Последующие пять минут в спальне не было произнесено ни слова, а тишину прерывали только смех, поцелуи и вздохи.

– Поэтому я решил вернуться как можно быстрее, – произнес наконец Андреас. – Но ты же знаешь, я не мог послать к чертям встречу с группой инвесторов.

– Я знаю, – запустив пальцы в густую шевелюру жениха, произнесла Ксения. Она полулежала на старинной кровати, принадлежавшей когда-то прабабке.

На несколько минут разговоры снова стихли. Наконец Андреас спросил:

– Но для чего ты сделала это, Ксения? Если предположить, что кто-то из милых родственничков причастен к гибели твоих родителей, то стоило ли бросать вызов так открыто? Не лучше ли было бы натравить на них частного детектива или даже целую свору частных детективов, которые, не привлекая внимания потенциальных подозреваемых, вывернули бы их прошлое наизнанку? Получается, что ты предупредила того человека, который несет ответственность за гибель родителей, и он заляжет на дно или немедленно уничтожит все улики, если таковые, конечно, остались по прошествии семнадцати лет...

Ксения потрепала Андреаса по уху и ответила:

– Ты, конечно, в чем-то прав, но я заставила его или ее забеспокоиться. Он или она знает: мне что-то известно, и я намерена докопаться до истины. Он или она потеряет сон, потому что в течение последних семнадцати лет убийца ни о чем не беспокоился, и то, что произошло тогда в небе над джунглями, снова заставит его испытать страх. А тот, кто боится, совершает необдуманные поступки и выдает себя.

Андреас привлек к себе Ксению и в восхищении пробормотал:

– Я и не подозревал, что в тебе наличествуют недюжинные задатки инквизитора! Сочувствую твоим родственникам, если кто-то из них виновен, ты непременно это выяснишь.

– Выясню, – ответила Ксения, поцеловав в нос Андреаса. – О нашей семье ходит много легенд, и мало кто подозревает, что большая их часть – не выдумка, а правда. Среди Сан-Донато слишком большое количество убийц...