Больше всех Юп Розендааль подружился с Дросселями, Карлушей и с господином Игелем, который работал ежом и жил в норе недалеко от Юпа.
Господин Игель имел большой садовый участок и целыми днями проводил там. Он выкопал грядки и поставил забор вокруг сада. Сажал чеснок, помидоры и разводил розы. Но иногда он ворчал и говорил вещи, которые Юп никак не мог понять.
– Радуйся, что у тебя всё есть. Когда-нибудь ничего не будет.
– Когда не будет? – спрашивал Юп. – Скажите поточнее.
– Увидишь.
Игель не договаривал всего и не рассказывал мышонку всей правды о Мышином острове. И другие не говорили. Поэтому, когда пришла беда, она оказалась для Юпа внезапной. Будто гром среди ясного неба. И никак невозможно было от этой беды укрыться.
Гром загремел, на землю упали большие капли дождя. Юп не сильно переживал. Дожди и даже грозы его не пугали. В долине Розендааль, где воздух пахнет ароматом миндаля, у папы Розендааля имелось замечательное жилище с крышей из соломы. На Мышином острове всё оказалось по-другому. На Мышином острове края норки Юпа торчали из земли на самом берегу реки. И никто не сказал мышонку, что строить здесь жилище не просто глупо, но и опасно.
А когда вода стала прибывать, было слишком поздно. Юп бросился к норе, стараясь спасти остатки своего имущества. Он работал передними и задними лапами не покладая сил. Таскал мох и пух на сухое место, на высокую кочку, подальше от воды. Но пока он носился туда и обратно, дождь лил, не переставая. Пузырьки вокруг надувались и лопались, вода будто бы кипела, а река сошла с ума.
Совсем скоро вода стала заливать невысокие части острова. В конце концов, когда Юп в последний раз подбежал к норке, чтобы вытащить зёрнышки, запасённые им на всякий случай, волны уже плескались внутри дома. Стоя по пояс в воде, Юп пытался разрыть песок, чтобы отыскать мамин подарок, зелёное одеяло, сшитое из травы.
Но набежавшая волна смыла мышонка далеко в сторону. Он стал барахтаться что есть мочи, пытаясь грести к берегу. Два раза он хлебнул ртом воды. Он нырнул и снова вынырнул. Перед ним плыла ветка ивы. Для мышонка ветка выглядела целым деревом. Юп схватился зубами за это дерево. Держась зубами за него, он кое-как догрёб до суши. Но на этом злоключения не кончились. На берегу творилось что-то невообразимое. Мыши толкались и жались друг к дружке возле стен башни. На самом верху башни был устроен небольшой балкон. Из-за окон балкона выглядывала огромная усатая морда мышиного Кайзера. Она была похожа на лицо подземного Кайзера, но выглядела куда больше.
На самом деле, больше всего на свете мышиный Кайзер боялся, что его подданные в страхе залезут в башню. И, чего доброго, поселятся там, а его, Кайзера, прогонят. Поэтому отдал приказ своим стражникам не подпускать никого к своей крепости, а самых нахальных и бойких гнать прочь длинными копьями.
Юп про такой приказ, конечно, не знал. Он видел, что подплывавших к берегу стража сталкивала обратно в воду длинными заострёнными палками. И очень удивился, почему мышиный король не прикажет открыть ворота башни. Он хотел было крикнуть: «Прикажите открыть ворота!», но вдруг заметил, что сам Кайзер из окна смотрит на тонущих. И в ту же секунду Юп сообразил, что хозяин острова не хочет никому помогать.
Мыши визжали и сцеплялись со стражей. У подножия башни кипела жаркая схватка. Двоих караульных мышей за хвосты стащили и бросили в воду, и они сразу пошли на дно. Вид тонущих стражей ободрил нападавших. С криками остальные принялись карабкаться на сушу. На стороне нападавших было отчаяние и страх. Однако на стороне вооружённой охраны была сила. Юпу показалось, что в толпе дерущихся у башни промелькнула фигурка полицейского Мюллера.
Вот начальник мышиной стражи завопил:
– Именем Его Величества Кайзера, отойдите от башни!
Его никто не послушал. Наоборот, несчастные толпой навалились на солдат, которые вот-вот могли не выдержать натиска. Тогда начальник стражи крикнул куда-то назад:
– Стоять!
В этот миг толпу выкатился белый футбольный шар, штрудель-адмирал Собакис. Голову его украшала непомерных размеров фуражка, похожая на зонт.
– Не стоять! Стрелять! – закричал штрудель-адмирал из-под зонта. – Слушать мою команду! Выкатить пушку!
Несколько мышей-солдат выставили огромную пушку из ворот Мышиной башни и направили жерло на воду. Юп зажмурился.
– Зарядить! – раздалась новая команда.
– Чего зеваете? Пли! – взмахнул фуражкой Собакис.
К счастью, сыщик Юп и тут не растерялся. Он схватился лапами за ветку и опустил голову в воду поглубже, прежде чем пушка выстрелила. Вверху над водой раздался страшный грохот. Юп зажмурился. Он не дышал и считал под водой до десяти. Когда Юп вынырнул, то увидел сквозь дым, как с писком и криками мыши падают с берега в воду и тонут. Целый рой вишнёвых косточек разлетелся из пушки далеко в стороны и, будто огромная волна, смыл несчастных мышей. Оставшиеся в живых бросились к реке.
Штрудель-адмирал снова скомандовал:
– Заряжай! Целься!!
Юп не стал дожидаться второго выстрела. Не выпуская ветки, всеми свободными лапами он принялся грести прочь от пушки. Cил у него почти не осталось.
Теперь он был уверен: ему приходит конец. Такие страшные волны окатывали голову бедного Юпа, что он почти захлебнулся. Ветка то ныряла глубже, то выскакивала целиком высоко из волны. Вместе с веткой выскакивал и проваливался несчастный мышонок. Юп вспоминал родной Розендааль, оставленный им дом и братьев. От этих воспоминаний и от дикой качки он успокоился, хотя в любую секунду мог погибнуть.
Внезапно волны утихли, а ветка ивы замерла. Она зацепилась за свисавшие сверху ветви другой ивы. Юпа прибило к другой оконечности Мышиного острова. Спасительница-ива склонила свои извивающиеся ветки, будто густые волосы над водой.
Юп собрал остаток сил и вскарабкался по этим тонким волосам, а с них перепрыгнул на настоящее дерево. Сидя на безопасном сучке, он издалека слышал, как ещё три раза прогремела пушка прежде, чем затихнуть. Отсюда, с ивы, открывался вид на весь остров. Смотреть на Мышиную башню Юп не хотел. Но обиднее всего было видеть свет в окнах Кайзера. Там изредка мелькало мышиное ухо, размером с фруктовое блюдо, показывался огромный, будто стеклянный глаз.
Настала ночь. Буря утихла. Несчастный полицейский мышонок сидел на дереве и глядел, как редкие капли оставляют круги на воде. Слезать ему было нельзя. Вокруг, сколько хватало глаз, плескались волны. На небе показались звёзды, а звёзды – очень хороший знак. Он означает, что небо расчистилось, а тучи уходят. Посреди разлившегося моря, будто маяк, торчала угрюмая башня Кайзера. На самом верху её горел свет, а внутри, за хрустальными стёклами, мелькали огромные тени.
«Ах, – подумал Юп, – почему я не послушал мамы? Ведь она оказалась права». Юп сушил шубку и грустил.
Вот и вы, ребята, запомните. Или даже запишите. Мама всегда желает вам добра, даже, если сердится. Лучше бы её слушаться, а не спорить с ней. Хотя дети часто поступают по-другому.
Юп не спал всю ночь, от холодной воды и ветра у него дрожали лапы, он промёрз до кончика хвоста.
Под утро случилось одно необычное происшествие. К полузатонувшему острову и торчащей из воды Мышиной башне пристала лодка. Мышонок удивился тому, кто же мог приехать в такое страшное время к острову? Он стал вглядываться вдаль и разглядел в лодке двух взрослых людей и одну маленькую девочку. Вот лодка поравнялась с башней, из лодки раздался мужской голос:
– Карлуша! Карлуша, где ты? Иди домой!
Другой голос, женский, вслед мужскому закричал:
– Карлуша, прости меня. Это я во всём виновата. Я сдала билеты, мы не едем в отпуск.
Напрасно звала женщина, никто не отзывался. И тогда раздался третий голосок, тоненький, детский. Голосок этот плакал.
– Видите, он не вернётся, он нас не простил, – говорила девочка.
И вдруг с одной ветки слетела сорока. Это был, конечно, Карлуша, который за короткое время на Мышином острове сильно повзрослел и поумнел. Карлуша не мог смотреть, как переживает девочка. Да, и как было вытерпеть? И у вас бы сердце разорвалось, так горько она плакала. Карлуша сел на плечо девочке. И тогда лодка с тремя людьми и одной сорокой поплыла назад.
Ребята, исправлять свои ошибки никогда не поздно. И ездить в отпуск всё же лучше всей семьёй. Или уж не ездить вовсе.
После бури
Три дня Юп провёл на дереве. Он грыз кору и ел жуков. Ничего другого на дереве сыскать невозможно. Лишь на четвёртый день вода стала уходить. Голодный и еле живой Юп спустился вниз.
Многие звери погибли в то ужасное время, когда на остров обрушилась беда. Остров теперь стоял пустынный. От бедного толстого Мюллера ничего не осталось. Буря унесла его стул, на котором он собирался сидеть остаток жизни. Самого Мюллера даже не нашли. Он, скорее всего, утонул, так и не дожив до пенсии. Юп сильно переживал. Как-никак, Мюллер был его первым учителем и товарищем. Столько времени они провели вместе. Старший инспектор, конечно, любил вкусно поесть и подолгу спать. Но, согласитесь, у каждого из нас имеются недостатки.