Глава VI
СДЕЛКА
То ли признав стоявшего перед ними человека, некогда плававшего с самим Морганом, то ли придя в замешательство от его хладнокровного и решительного вида, головорезы застыли как вкопанные вместе с главным смутьяном, вскинувшим свою здоровую лапищу, с которой свисал разорванный рукав обагренной кровью рубахи. Так они простояли секунд десять. Когда они наконец очнулись и стали что-то бормотать, видимо, требуя объяснений, сквозь них протиснулся какой-то молодец, небольшого роста, с ужимками пантеры. Это был Том Лич.
На нем были красные, по колено, штаны и распахнутая до пояса, забрызганная кровью рубаха с высоко закатанными обшлагами, обнажавшими его длинные, волосатые, мускулистые руки. На низкий, похожий на звериный, лоб спадали темные пряди волос; между маленьких, черных, близко посаженных и дико вращающихся глаз — длинный, с горбинкой, нос с хищно раздувающимися ноздрями. Вместо кривой сабли или мачете, с какими пираты обычно идут на абордаж, в руках у Лича была шпага — оружие, которым этот крепкоголовый спесивец, как ему самому казалось, владел чертовски лихо.
— Что здесь происходит, какого дьявола? — проорал он, продираясь вперед.
Пробравшись наконец сквозь толпу пиратов, он тоже замер на месте — его, как и всех остальных, ошеломил элегантный, исполненный достоинства вид стоявшего перед ним человека. Сначала его глазки лице удивленно замигали, а потом сузились — как у кошки. Оправившись после потрясения, он вдруг воскликнул:
— Провалиться мне в преисподнюю, если это не Чарли Великолепный!
Выражая свое крайнее изумление, он грязно выругался.
Де Берни шагнул ему навстречу. Сняв одну руку с пистолета, он протянул ее пирату.
— Какая приятная встреча, дружище! Стоит о вас только подумать — и вы уже тут как тут. Но на сей раз вы как нельзя кстати. Я искал вас. Держал вот курс на Гваделупу — думал нанять там корабль, людей и прямиком к вам. А вы, надо же, Том, как гром среди ясного неба — сами свалились ко мне на палубу.
Прищурившись и слегка согнувшись, точно готовясь к прыжку, предводитель пиратов сделал вид, будто не заметил протянутой ему руки.
— Брось юлить, Чарли! Ты известный хитрюга.
Уроженец берегов Луна, покинувший их после призыва во флот, Лич был резок и подозрителен, как всякий обитатель северных областей Англии.
— Ты же спелся с Морганом. Стал его верным псом и бросил «Береговое братство». Вы оба сдрейфили и предали наше общее дело.
Де Берни весело рассмеялся — как будто услышал несусветную чушь.
— Конечно, ведь у меня был выбор, — насмешливо сказал он, — просто позавидуешь: Морган или виселица. И раз уж я выбрал Моргана, пришлось плясать под его дудку. Но ты ошибаешься, если думаешь, что я его верный пес. Как только выпал случай, я тут же бросил его, не простившись, чтоб присоединиться к тебе. И вот я здесь.
— Присоединиться ко мне? Значит, говоришь, хотел присоединиться? Как же, поверил я тебе, ведь твоей верности грош цена!
— Мы всегда верны тем, кто нам нужен. А ты мне нужен, слово чести. К тому же я явился не с пустыми руками. Ты единственный из капитанов, кому храбрости не занимать, да и людей у тебя достаточно, а это как раз то, что мне нужно. Я принес тебе добрую весть, Том. Добычу, да такую, о которой ты мог грезить разве только во сне. Кое-что получше дырявых торговых посудин вроде этой, где, кроме паршивой кожи да гнилого леса из Кампече, ничего нет; решишь возиться со всем этим добром — французские купчишки с Гваделупы и Санта-Круса облапошат тебя за здорово живешь.
Лич шагнул вперед, держа шпагу, словно хлыст, обеими руками.
— Ты это о чем?
— О караване с золотом. Ни больше, ни меньше. Он снимается через месяц.
Подозрительные глазки пирата алчно сверкнули.
— Откуда?
Француз усмехнулся и покачал головой.
— Так я тебе сразу и сказал.
Лич понимающе сжал губы.
— Если хочешь, чтоб я тебе поверил, выкладывай все начистоту.
— Конечно, непременно выложу. А то ты, не дай Бог, передумаешь, а?
В это мгновение майор подался чуть в сторону и пират заметил мисс Присциллу: она скрывалась за спиной своего спутника.
В глазах Тома появились свирепые искорки.
— Что за люди? Кто эта девка?
Он было направился к ним, но де Берни преградил ему дорогу.
— Моя жена и ее брат. Я взял их с собой на Гваделупу, они должны были дожидаться там моего возвращения.
Лишившись последней доли здравого смысла, майор откашлялся и уже собрался опровергнуть слова француза, показавшиеся ему крайне возмутительными. Но мисс Присцилла, догадавшись о его намерениях, что было сил сжала его руку, чтобы уберечь от непоправимой глупости.
— Твоя жена? — откровенно недоумевая, спросил пират. — Никогда не слышал, что ты женат.
— Как видишь, женился недавно. На Ямайке, — как бы между прочим бросил де Берни, сделав вид, что не желает продолжать эту тему.
Том Лич пристально взглянул на него.
— Ох, Чарли, сдается мне, что-то здесь нечисто. Ежели я замечу, что ты…
Де Берни оборвал его:
— Подозрительность тебя погубит. Она всегда была твоим слабым местом. Но я был бы последним идиотом, если б не раскрыл своих карт, ведь я у тебя в руках.
Не сводя с него глаз, Лич почесал кончик длинного носа.
— Я же не сказал — нет. Но, черт возьми, Чарли, если ты вздумал со мной финтить, ты проклянешь небо за то, что однажды появился на свет. Вспомни-ка Джека Клавринга. Пройдоха был вроде тебя. Думал облапошить Тома Лича. Так вот, может, слышал, как я подрезал ему крылышки? Этот мерзкий ублюдок вопил, чтоб его скорее прикончили. Хитрый был, бестия. Но и я не лыком шит.
— Зря кипятишься, — пренебрежительно бросил де Берни.
— Может, оно и так. Но я умею сбивать спесь с кого надо.
Однако для себя он все решил и, резко обернувшись, гаркнул своей шайке, замершей за его спиной, подобно своре послушных псов:
— Все вон! А ты, Уоган, останься. Да передайте Майку, пускай поглядит, что за улов попался к нам в сети, и доложит, я скоро буду.
Пираты с шумом убрались прочь. Проследив, пока все уйдут, Лич подошел к столу и сел на стул, положив шпагу перед собой.
— Ну, Чарли, мы тебя слушаем. Про какой это караван ты толкуешь?
С этими словами он перевел взгляд с де Берни на мисс Присциллу, стоявшую рядом с майором у большого рундука [33].
У него за спиной терся Уоган, здоровый малый с плоским лицом, в пестром буканьерском наряде. Черная борода, грязные вихры, торчащие из-под красного тюрбана. Под густыми бровями — ярко-синие глаза. Красная рубаха, распахнутая на груди, широкие шаровары из зеленой кожи. За поясом — пара пистолетов.
Чувствуя себя хозяином, де Берни непринужденно подошел к двери одной из кают по левому борту и невозмутимо произнес: