совершенно не была уверена, что дед не будет бить доктора. Потому что у деда этики нет.
Все разом выдохнули. Матвей Егорыч сел на стул, а врачиха на край дивана.
— Держи градусник, — дед достал из аптечки, которая лежала ту же, рядом, градусник. — Ты это. Не серчай. Я ж не со зла. Как там тебя? Забыл.
— Ирина Ивановна. — представилась врачиха. — Я всё понимаю. Но надо одеяла снять. Смотрите, они все упрели уже.
Через минуту изолятор разобрали. Первым выгнали Андрюху, потому что он точно ничем не болел. Разве только желудок его беспокоил, но Матвей Егорыч сказал, мол, необязательно тратить на Переростка время и лекарства. Всё само у него заживёт, как на собаке. Но можно клизму, если очень хочется. Переросток возразил, что пусть лучше будет собакой, но с достоинством и без клизмы. Семену измерили нормально температуру. Посмотрели горло. Послушали бронхи и легкие. Ничего страшного там не было. Врач прописала лекарства, сказала, что завтра уже пацан будет на ногах, или даже сегодня. Андрюхино очередное предложение «может, зелёнкой всё-таки» в очередной раз отвергли.
В общем, когда пришли домой мы с мажором, все уже были почти здоровы и почти друзья. Дед звал врачиху остаться на чай, но та сказала, что ей ещё надо посетить несколько пациентов. Матвей Егорыч, конечно, предложил послать их к черту. Сказал, не помрут за час, а ежели и помрут, то судьба такая. Но Ирина Ивановна вежливо отказалась, сославшись на то, что иногда счёт идёт на минуты, и ей надо спешить.
Я, если честно, по ее лицу понял, она просто из вежливости так сказала. Даже если и не надо никуда спешить, то по её суетливым движениям было видно, она старается, как можно быстрее, покинуть нашу компанию. На всякий случай.
Когда врача проводили, дверь закрыли и все успокоились, Матвей Егорыч поманил нас пальцем в кухню.
— Ну… Теперь давайте с вами разбираться. — Дед сурово свел брови.
— Твою мать… началось… — Вздохнул мажор. — Не надо с нами разбираться. Не надо нас лечить. И вообще, не надо нас трогать. У нас важное задание предстоит.
— Вот про задание сейчас и поговорим… — Многозначительно заявил Матвей Егорыч.
Глава 5
Жорик
Отбиться от Матвея Егорыча оказалось вообще непросто. Вцепился намертво. Что за задание? Откуда задание? Кем дадено?
Я сначала отвечал вежливо. Можно сказать, культурно. Тем более, Соколов самоудалился из нашей беседы. Скромненько пристроился в углу кухни на стул, оставив деда Мотю мне. Мол, раз гость мой, то самому и разбираться. Хитрожопый товарищ, однако. Тем более такого напора я не ожидал и начал заводиться.
Потому что, в конце концов, как бы я не уважал Матвея Егорыча, как бы не относился снисходительно ко всем его заскокам, но он мне точно не родной отец и даже не родной дед. Я не знаю, что с ним произошло за эти два года, или совсем недавно, если верить Андрюхиным словам, но он прям борщит. Причем, нехило так.
— Матвей Егорыч, я, блин, взрослый человек. С хрена Вы требуете отчёта?! Извиняюсь, конечно, за грубость. Это бред какой-то. Вам не кажется?
— Жорик, какой ты взрослый человек! Тебя же без присмотра нельзя оставлять совсем. Вон, всего лишь пару лет не виделись, и у тебя тут уже какая-то ерунда происходит. — Дед Мотя тоже завёлся.
Умрешь, конечно. Главное, я то к нему не лезу. Только хожу, из разных историй вытаскиваю. Хуже дитя. И он, и Андрюха следом за ним. Как говорится, дурной пример заразителен. Нет, ну, приехали в гости. Ок. Однако, куда ж такие волнения. Теперь еще и отчёта с меня требует.
— Матвей Егорыч, да! Взрослый, прикиньте! Мне так-то двадцать три. Я без чужой помощи так-то, Вы правильно заметили, два года провёл. Ничего, не помер. Видите? Живой. Я понимаю, что Вам не хватает своего сына. Но блин…
Только эти слова вылетели из моего рта, я тут же резко заткнулся. Вот дебил, так дебил. В злости и раздражении ковырнул деда по больной ране.
— Черт… — Я сделал шаг в его сторону. Сам не знаю, зачем. Обнять, что ли. Хотя тоже дурь. Мы ж не девки, чтоб после такого косяка обняться, расплакаться и простить друг другу все обиды.
Или на автомате вышло, что я к нему хотел подойти. Короче, не знаю. Просто почувствовал себя в этот момент полным дебилом. И дерьмом. Очень плохим человеком почувствовал себя.
— Не нужно. — Матвей Егорыч поднял одну руку, притормозив меня на расстоянии, а потом отвернулся к окну.
Мы с ним стояли посреди кухни. Я ближе к выходу, а он — напротив. Соколов ни черта не понял, он ведь не знал историю деда Моти, но догадался и по мне, и по реакции Матвея Егорыча, что я ляпнул какую-то херню. Стас вертел головой, глядя на нас обоих по очереди.
— Да блин. Ну, простите. Я не хотел…
Дед Мотя упорно пялился в окно и мне не отвечал. Даже головы не повернул.
— Так… — Соколов резко поднялся со стула, хлопнув себя ладонями по коленкам, — Жорик, давай, мы пойдем. Переоденемся. Все дела. Пораньше выдвинемся.
— Ты не понимаешь… — Я просто не мог уйти, осознавая, насколько сильно деда сейчас обидел.
Ментёнок схватил меня за предплечье и потянул к выходу. Я раскорячился, пытаясь вырвать руку.
— Хватит, говорю! — Соколов наклонился ближе и зашипел мне в ухо. — Ну, ляпнул, теперь что? Отстань от деда. Пусть успокоится. Вернёмся, поговоришь. Надо выдержать паузу. Сам не соображаешь? Привык переть нахрапом. Вынь-положь, тебе прямо сейчас надо.
В принципе, правда в его словах была. Наверное, так на самом деле будет лучше. Я развернулся, собираясь выйти из кухни вслед за Стасом.
— Слышь, Жорик… — Матвей Егорыч окликнул меня уже на пороге. И это было реально неожиданно. Думал, он в ближайшие несколько часов хрен заговорит.
— Ты знаешь что… ты не прав. Сына у меня нет. Ясно? И я никого на это место не ищу, так-то. Вот чего уж точно не требуется. Зинки выше крыши хватает. И Бориса. А ты, придурошный, был бы мне даром не нужен. Но сам ведь просил помощи. Как договорились, так и делаю.
Я замер с открытым ртом. Это что за прикол? С подозрением уставился в лицо Матвея Егорыча, который теперь смотрел прямо на меня. Искал в нем, в этом лице, признаки развода. Ну, может он назло сейчас это говорит.
В дедовом взгляде точно была насмешка. Издевается, походу. Глумится. Однако, на всякий случай, пользуясь тем, что Стас больше меня