– Мираж – это озеро. Говорю тебе.
Он упрямо покачал головой.
– Может быть. Но, может, и то, что мы видим внизу, тоже мираж. Может, оба мираж. А если так, то как глубоко настоящее дно? Можем ли мы до него добраться?
Он стоял молча, глядя на долину. Вздрогнул, и я опять ощутил необычный холод. Я наклонился и взял в руки лямки своего рюкзака.
– Что ж, чем бы это ни было, пойдем узнаем.
Дрожь пробежала по дну долины. Внезапно оно вновь превратилось в сверкающее голубое озеро. А потом опять стало каменным дном.
Но еще раньше я увидел в глубине озера иллюзию – если это была иллюзия – гигантскую туманную тень, огромные щупальца, тянущиеся от обширного призрачного туловища… туловища, которое, казалось, находится бесконечно далеко… исчезает в пустоте… как исчез в пустоте Кракен в пещере Гоби… в пустоте, которая сама была – Калкру!
Мы пробирались между большими обломками камня, карабкались через них, скользили по ним. Чем ниже мы спускались, тем становилось холоднее. Холод, казалось, проникает в самые кости. Иногда мы тащили рюкзаки за собой, иногда толкали их впереди. И все сильнее нас донимал холод.
Посматривая на дно долины, я все более убеждался в его реальности. Любой мираж, который мне приходилось видеть, – а в Монголии я видел их множество, – отступал, изменялся и исчезал, когда я подходил ближе. Дно долины ничего подобного не делало. Правда, камни на нем стали казаться приземистей по мере нашего приближения, но я приписал это изменившемуся углу зрения.
Мы были на расстоянии ста футов от конца оползня, когда я почувствовал, что моя уверенность рассеивается. Продвигаться стало еще труднее. Расщелина сузилась. Слева простиралась скала, такая гладкая, как будто ее прочистили гигантской метлой. Вероятно, огромный осколок оторвался тут и упал вниз, раздробив камни; их куски виднелись внизу. Мы свернули вправо, где обломки камней были сметены гигантским веником. Тут мы продолжали свой путь.
Из-за своей силы я нес оба наши ружья, подвесив их на ремне через левое плечо. И еще более тяжелый рюкзак. Мы подошли к особенно трудному месту. Камень, на котором я стоял, неожиданно качнулся вперед под моим весом. Я упал в сторону. Рюкзак выскользнул у меня из рук, перевернулся и упал на гладкую, уходящую вниз скалу. Я автоматически потянулся за ним. Ремень, державший оба ружья, порвался. Ружья скользнули вслед за рюкзаком.
Это было одно из тех совпадений, которые заставляют поверить в бога Невезения. Такое может случиться где угодно без малейших последствий. Даже в тот момент я не думал, что это для нас означает.
– Ну, что ж, – весело сказал я. – По крайней мере не придется их тащить. Подберем их на дне.
– Если там есть дно, – ответил Джим.
Я посмотрел вниз. Ружья сцепились с рюкзаком и быстро скользили по склону.
– Сейчас остановятся, – сказал я. Они почти у самых камней.
– Как же! – отозвался Джим.
Я протер глаза, Рюкзак и ружья должны были застрять у каменного барьера в конце расселины. Но не застряли. Они просто исчезли.
6. ЗЕМЛЯ ТЕНЕЙ
Когда рюкзак и ружья коснулись камней, поверхность их дрогнула. И наши вещи как будто растворились в ней.
– Я бы сказал, что они упали на дно озера, – заметил Джим.
– Никакого озера нет. Они провалились в какую-то щель в камне. Идем…
Он схватил меня за плечо.
– Подожди, Лейф! Не торопись.
Я взглянул, куда он указывал. Барьер из камней исчез. На его месте продолжалась расселина, гладкий каменный язык спускался в долину.
– Идем, – повторил я.
Мы пошли вниз, нащупывая каждый шаг. С каждой остановкой дно долины становилось все более плоским, камни на ней все ниже и ниже. Облако закрыло солнце. И никаких камней не стало. Под нами расстилалось дно долины, ровная синевато-серая пустыня.
Расселина неожиданно кончилась у края этой пустыни. В пятидесяти футах впереди так же резко обрывались скалы. Создавалось странное впечатление, что их установили на краю, который тогда был клейким. И пустыня тоже не казалась твердой, и она тоже производила впечатление клейкой поверхности; по ней проходила постоянная мелкая рябь, как волны жара над нагретой солнцем дорогой; и однако с каждым шагом усиливалось ощущение страшного холода, который наконец стало почти невозможно выдерживать.
Между обломками камней и утесом справа от нас виднелся узкий проход. Мы направились туда и остановились в удивлении. Мы стояли на большом плоском камне на самом краю странной поверхности. Это не вода и не камень; больше всего она походит на тонкое непрозрачное жидкое стекло или на полужидкий газ.
Я вытянулся на камне и протянул руку, чтобы коснуться этой поверхности. Коснулся – и не ощутил никакого сопротивления, вообще ничего не ощутил. Медленно опустил руку. На мгновение увидел свою руку, будто отраженную в искажающем зеркале, а потом вообще ее не видел. Но там, внизу, где исчезла моя рука, так приятно тепло. Кровь заколола в моих онемевших пальцах. Я наклонился еще больше и просунул обе руки почти по плечи. Как хорошо!
Джим опустился рядом со мной и тоже просунул руки.
– Воздух, – сказал он.
– Похоже… – начал я, и тут внезапная мысль пришла мне в голову. – Ружья и рюкзак. Если не отыщем их, нам не повезло.
Джим ответил: «Если там – Калкру, нам будет мало проку от ружей».
– Ты думаешь, это… – я замолчал, вспомнив его рассказ об иллюзорном береге озера.
– Усунхию, Земля Тьмы. Земля Теней твоего старого жреца. Я сказал бы, что оба названия подходят.
Я лежал неподвижно; как бы человек ни был уверен в предстоящем испытании, он не может удержаться от дрожи, когда вступает на его порог. А я совершенно определенно знал, что меня ждет. Все, что находилось между храмом в Гоби и этим местом, вдруг исчезло. Я пришел туда, где должно кончиться то, что началось в пустыне Гоби. Прежний ужас начал овладевать мною. Я боролся с ним.
Я принимаю вызов. Ничто в мире не остановит меня. Приняв решение, я почувствовал, как ужас угрюмо отступает, покидает меня. Впервые за многие годы я освободился от него.
– Посмотрю, что там внизу, – Джим протянул руки. – Держи меня за ноги, Лейф, я перегнусь через край камня. Я потрогал его: похоже, он тянется дальше.
– Я первый, – ответил я. – В конце концов это ведь мое дело.
– И как же я вытяну тебя, слон? Держи – я пошел.
Мне пришлось подпрыгнуть, чтобы ухватить его за ноги, его голова и плечи уже исчезли из вида. Он полз по скале, медленно опускаясь, пока и мои руки по самые плечи не скрылись из виду. Он остановился, и затем из загадочной непрозрачности, в которой он исчез, послышался рев безумного хохота.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});