Читать интересную книгу Т. 2. Фантастические поэмы и сказки - Семен Кирсанов

ПОЭМА О РОБОТЕ (1934)

Здравствуй, Робот, —никельный хобот,трубчатым горлом струящийся провод,радиообод,музыки ропот —светлым ванадием блещущий Робот!

Уже на пижонов           не смотрят скромницы,строгие жены           бегут — познакомиться.У скромных монахинь           в глазах голубыхвстает           многогранник его головы,никто не мечтает           о губ куманике,всех сводит с ума           металлический куб,кольчуг — алюминий           и хромистый никельи каучук           нелукавящих губ.Уже Вертинский           томится пластинкой,в мембране           голосом обомлев,и в «His Maisters Voice»[2]           под иголкой затинькалМорис Шевалье           и Раккель Меллер[3]:

— В антенном            мембранном                          перегуде,                                              гуде,катодом и анодом                                 замерцав,железные               поют                        и плачут люди,хватаясь за сердца…

           Электроды                      в лад           поют о чудах                      Робота,           свет наплечных                      лат,           иголка,                      пой:           «Блеск                      магнитных рук,           игра                      вольфрама с ко́бальтом,           фотофоно[4],                      друг,           о Робот                      мой!»

И дочки пасторов           за рукодельем,когда в деревне           гасятся огни,мечтать о женихах           не захотели —загадывают Робота           они:

           рукою                      ждущей           на блюдце                      тронуты           в кофейной                      гуще           стальные                      контуры…

Все журналы рисуют           углы и воронкизолотым меццо-тинто           в большой разворот:эбонитный трохей           и стеклянные бронхи,апланаты-глаза           и желающий рот.

           Шум растет                      топотом,           слышен плач                      в ропоте           (пропади                      пропадом!).

           Все идут                      к Роботу,           клином мир                      в Роботе,           все живут                      Роботом!

1

Весь в лучах,           игрой изломанных,озаренный ясно —тянет Робот           из соломинкисмазочное масло.

Отвалился, маслом сытенький,           каракатицей,в пальцах           шарики в подшипникахперекатываются.

И окно           в лицо спокойноеот рождения —бросило           тысячеоконноеотражение.

И светит медный мир в мозгу           катодно-ламповый,стук-стук-тире           стекает с губ,с холодных клапанов.

Берет газету Роботс неслышным треском искр,и буква           входит в хобот,оттуда в фотодиск,на пленку,           в хобот снова,и узкий свет горит,свет      переходит                       в слово,и Робот говорит:

           Лон —           дон.           Лорд           Гор —           дон           Овз —           билль           внес           билль           о уууу…           о утверждении бюджета…

Гремит железная манжета,и Робот           в алых «ауу!..» стихий,скрипя, садится за стихи.

По типу счетной машиныв Роботе скрепками тихимивсажены           в зажимыкомплексные рифмы.

Элемент            коснется слова                                  «день» —и выскакивает                        «тень»,электроды                тронут слово                                     «плит» —и выскакивает рифма                                    «спит».

А слова остальныепроходят             сквозь нитки стальные,и на бумаге                строчек ли́нийка —автоматическая                             лирика:

           «Сегодня дурной                      день,           кузнечиков хор                      спит,           и сумрачных скал                      сень           мрачней гробовых                      плит».

И вдруг           ему взбредет уснуть —в приемник           наплывает муть,и ток           высокой частоты,и сон           высокой чистоты.И в ухо           чернотелефонноеи в телевидящий           зрачоквсплывает           небо Калифорнии,снег,           Чарли Чаплин           и еще —киножурнал,           петух Патэи пенье флейты           в слепоте.Дождем           частя,эфиром           пронесенв шести           частяхполнометражный           сон.

И во сне           смеется Робот                                механический,грудь вздымая,           как кузнечный мех (анический)с сонных губ           слетает в хобот                                   смех (анический).Робот спит,забыв стихи и книги,Робот спитбездумным сном щенка.Только окнаотражаетнике —        лированная щека.

Приборы теплятся едва,свет погасить в мозгу забыли…И ноги            задраны,                           как двагрузоавтомобиля.

2

Стальной паутинкой —           радиомачта.Граммофоны.           Пластинки.Трансляция начата.

Роботу шлет           приказания всев синем шевьотовом           умный monsieur.

Коробка           лак-мороз,где луч           и звук                     синхронны,нить           фосфористой бронзыв четырнадцать           микронов.

И в аппаратную плывет,то грянув,           то стихая,продроглый гул           норвежских вод,стеклянный шум           Сахары.

То провод           искоркой кольнув,то темнотой           чернея —любую           примет он                         волну,и Гамбург,           и Борнео,и SOS           мертвящих глыб морских…Планетным гулом           о́бнят,одной волны —           волны Москвыпринять           не смеет Робот.

Струится пленка           в аппарат —читает Робот           реферат:

«Болезни металлов,           распад молекул,идет эпидемия           внутренних раковин,в больницах           лежат машины-калеки,опухшие части торчат           раскоряками,машин не щадит           металлический сифилисна Ниагаре           турбины рассыпались…»

Кончилась           лекция.Monsieur           включает —                      с трещинкой —жанром полегче,программу           в духе Лещенко.

И Робот идет,           напевая,пальцы           как связка ключей:

«По улице,           пыль подыма-ая,прохо-дил           полк гусар-усачей.           Марш вперед,                     труба зовет,           чер-ные гу…»

Оборвут на полслове           песенки тон,и губами резиновыми           не шевелит он,пораженный           чудовищным энцефалитом,Робот ждет приказаний           с открытым ртом.

3

Ровно в 7пунктуальнопо Гринвичу,руки сложной системыот себя           потяготою                           ринувши,когда стены коробокполосой озаряются красной,просыпаетсяРобот,в суставах коленчатых хряснув.

Подымает           скафандром                          сияющий череп,на волнистом затылке узор, —этородинка фирмы,фабричный гербиз геральдики Шнейдер-Крезо́.

                         И                    с волны            золотого собора      переливом колеблемых волнв ухо Робота звоном отборным               колокольнею                 вклинился                     Кельн.

Он встает,           протирает                       мелом и замшейэлектрический чайник щеки,пылесосрукавицею взявши,выметает сор и стихи,и на службу —           в концерн,к стеклянному дому           в конце…

Слышит дом           шага четкого клац,Робот лбом           отражает                      Потсдаммерплац.

Несгибаем и прям,           конструктивно прост,нержавеющий Робот           ртутною мордойулыбается           во весь ростподъяремным           Линкольнам                               и Фордам.

По доспехам плывут           вверх ногами прохожие,и рекламами,           окнами,                      спятив с ума —светлой комнатой смеха           на никельной рожегримасничают дома.

           И на заводе                    у крыл машимых —           уже заводят                    парней машинных.           В руках —                    зазубрины,           поршнями                    хрюкая,           впродоль                     стены           стоят                      безропотно —кинжалозубые           молоткорукие                   цельностальные                              ребята — Роботы.

А Робот-люксус,           выпучив «цейсы»,к воротам завода           прирос полицейским.(Не оглянувшись           на ворохи дыма,живой           безработный                       проходит мимо.)

И приторно тянет           ипритом оттуда,стеклянно-синий           снят цилиндр,заботливо           в баллон                         укутаннежнейший…           нитроглицерин.Им ничего,           не дышат,                        не люди,вуалится газ            у лица                     на полуде.А вечером           синим апрелемк Роботу           входит                      тонная фрейлейн.Шапочка —           наискосок,с фетра           вуалинка,тонкий           носоку туфельки           маленькой,На цыпочках           тянется                     к блеску забрала,и ниточкой —           ручкой                         железо забрала.И гуды           в антеннахтогда           принимаютскрипичный           оттеноксо склонностью           к маю,сияющий           иссинядоспехами,           грубый,он —           пианиссимооркестрится           румбой.Пошли           по трелямстальные           ботинки,и пальцы           фрейлейнлежат           на цинке:

— Пойдем           глянцевитым путем,пойдем-пойдем!

           Губысиневатым аргоном,           румбуотбивая ступнёй,           Роботтанцует спокойно           с фрейлейн,травинкой           степной…

Телевидящей           синькою                         светит стекло,и на инее           цинка                    пальцев тепло…

4

Приемная зала стального картеля.На глади паркета ракета луча.С официальностями не канителя,сам Шнайдерс портфелем проходит, ворча.

Напрягся мозгмикрофарад,контакт механик пробует.В ноль пять начнетсясмотр-парад,приемка           новых Роботов.Шпалером           стоят орденастыепредставители           павшей династии.

Каски           шпиц —генерал           оф-Битц,Генеральный           штаб —адмирал           фон-Папф,с рекою-лентой           на грудифельдмаршал           граф де-Бомбарди.

Тряся лицо —           чертеж машин(проекты           мин и ядер) —сам Шнайдер           примет строй машин,шутливый,           старый Шнайдер.

И мимо пиджаков           пушка зимы светлей,в Герленовых духах,           и в золоте затылок, —прошла украдкой           леди Чатерлейи у колонны жилистой           застыла.

           Забыт лесник           (они давно расстались),           ей нужен           Робот           первобытных эр —           орангутанг           несокрушимой стали,           чья сила:           Е,           деленное на Р.

           Повернулись головы.           Лорнетки у глаз.           Об пол                       слитки                                 олова,           по лестнице                                   лязг…

Вдоль по рядам прокатился рокот,дрогнули                люстры                           в мелкую                                        дробь.В зал — маршируют — за Роботом — Робот —паркет          гололедицей —                               ромб в ромб.

Идут ребята           страшных служб,в дверях           отдавши                         честь орлу.А тени дам толпою лужлежат на глянцевом полу.

— Рыцарской — — ротой — — железных сорок —— Топорщась — —подагрой — кольчатых — лап, —— Корпус — —пружинит — на плотных — рессорах —— Свет — — тиратронов — — кварцевых — ламп. —

— На каждом — — Роботе — надпись — «Проба», —— Лбов — — цилиндрических — свет — —и сверк —— Панцири — —в глянце — —Робот — в Робот, —— Радиоскопами — — —смотрят — — —вверх. —

— Сто-ой! —           (ударили тяжкой стопой).А белая леди           мечтает о встрече!«Когда ж           я увижусь,                    о Робот, с тобой,чтоб тронуть железо           и вздрогнуть,                   и лечь, ищекой ощутить           ферросплавные плечи.

           Захочу,                   заведу,           и нежный                   гагачий           в пастушью                   дуду           запоет,                   догадчив,           склонившись                    антенной,           он чудный,                  он тенор…»

           Она видала видики,           но жить с живыми стало впроголодь,           и лапу           лучшей в мире выделки           рукою замшевой потрогала.

Каждый — — Робот — — проверен — — и вышколен,Х-образная — — — грудь — — — широка, — —           № и серию                      вписывая                           в книжку,           Шнайдер                       обходит                                   строй сорока.

— Мерцает — — утроба — — кишечником — —трубок,— шарниры — — колесики — — — ролики — — стук.— Напра — — во, ать — два — — повернулись — угрюмо— светло-зеркальные — — — сорок — — — — штук.

           — Дайте-ка                     общий выдох и вдох! —           кинул механику                      роботов бог,           и разом                    сорок резиновых легких           охнули в хоботы: «Хайль! Гох!»

А леди мечтает:           «Захочу — научу,и Робот, грубый,           жестокий такой,повалит меня           дивану в парчудушить           ревнующей рукой.И после,           блестя синевой под утро,сентиментальный Роботоперным тембром           гудит в репродуктор:„Твой           до гроба…“»

А Шнайдер,           рукой оттопырив ухо:«Вот этот вздохнул           немножечко глухо!» —сказал и обмер,           дорожка по коже,как будто паук           пробежал рукавом, —грустно стоит           на других непохожийРобот           номер сороковой.

Пульсирует веною,           странный что-то,что-то неверное           в низких частотах.Сгорбился Робот,           вымолвить силится,не может ожить,           и стрелка на «стоп»,и  около рта           морщинка извилистая(может — небрежность,           а может — скорбь…).

Светится в прорезях           лампа сквозная,и чудится Шнайдеру —           он по-людскисмотрит презрительно:           «Я тебя знаю…» —и тихо пульсируют           сталью виски.

           Завитковый                   соленоид           зеленеет                   локоном,           и лицо его                   стальное           худобою                   вогнуто.

           По резине                   глянцевой           у немого                   рта           тонко                   жилка тянется,           будто                   доброта.

И Шнайдеру страшно:           — Выгнать!           Испорчен! —Отходит под стражейк Роботам           прочим…

Повернули тумблер           в латах,между глаз —вынули           аккумулятор,свет погас.

Ни тепла,           ни рокота,ничего           особенного:вон выносят Роботазабракованного.

Уже —           ни стихов,                           ни пенья,                                  ни гуда,—и, отражая мерцание звезд,цельностальное                            зеркальное чудо«Бюссинг» повез.

5

Зал гремит от топота:         что ни шаг —                               залп!Тридцать девять Роботов         покидают                          зал.

Сплавом стали с ко́бальтом         клещи                   свисли.Тридцать девять Роботов         на работу                   вышли.

Чтоб парламент пеплом вытлел,         рейхстаг                     сжечь.В Спорт-Паласе черный Гитлер         держит                     речь.

Блещут фонодугами         никельного                   сверка,зашагали слугами         Гуго —                    Гугенберга.

Пролетает морем синим         пылью                    пар,облит синим керосином         Фили —                    ппар[5].

Черной свастикой железо         на              щеке,страшной цепью танки лезут         на               Же-Хе.

Отливает маслом потным         морды                      сталь —глядя дулом пулеметным,         Робот                     встал.

6

Среди старья —         развинчен                    и разверчен,развороченный,         как труп,                  кошмар, —забракованный         за нечто                   человечье,Робот,         брошенный,                   лежит плашмя.

Робот мертв.         Ржавеют валики.Ненужный Робот         в грязном стокепод грудой жести         спит на свалке.На нем цветет         узором окись…

Кто б         знал!..Вороны,         каркая,                     над свалкой пролетали,и мимо —         так как пищи не увидели.А мелкие,         блестящие деталираскрали         юные радиолюбители.

Медь зеленеет         и пятнится,                              какосенний мох         под палою березою.И чудный панцирь         разъедает рак,железный Cancer —         трупная коррозия…

Осколки ламп         раскинуты пинком,и руки врозь,         забывшие о жесте…Спи, Робот,         спи,               прикрытый,                             как венком,обрезками         консервной                          жести!

7

Запахом пороха         воздух тронут.У пулеметов         лежим по два.Траншеями изморщинен фронт.         Высота 102.

Темнеет.         За спиной — Республика.Шинель у ног.

Комрот молоденький         (три кубика)глядит         в бинокль.

И в шестикратных         два кругав деленьях накрест         вплыл курган.

Сначала         туманен и матов,резче,         и вблизился в круграк         в защитных латах,вытянув         лопасти рук.

Сумерки. Холм извилист…Из-за пригорка         вылез,сузив мерцанье линзы,вытянув черный хобот,глянув глазами слизней,стопочервячный         Робот.

— Встааа-вай!..— К пулеметам!..         (А вы покателефонируйте в штаб полка:у речки Суслонь замечен отрядбронированных, страшного роста;ждем приказаний…)

С кургана         подрядприподымались         количеством до́ ставооруженные         до подошв,лоб         по графам размечен.

Птица упала         с облака в рожь,в обмороке         кузнечик.

В атаку ли          ринуться?Ждать?..         Наступать?..— Прицел одиннадцать!         Це-лик пять!..

Из-за курганавполоборотавыходят,          баллонами                       плечи сутуля.Очередь грохота…         Не берет пуля…

Пружиня в рессорах,                          пулей не тронуты,как ящеры                    в пров