Читать интересную книгу Бриллиант Владыки - Шана Лаут

И весь этот гомон с лёгкостью перекрывали торгаши самых первых лавок с продовольствиями, ну и уличные зазывалы, предлагающие свою помощь каждому, кого встретят.

А существа тут были ну совершенно сказочные. Один их вид говорил и очень активно убеждал, что всё же я в другом мире, и этот мир полон удивительного, неизведанного и волшебного. Казалось, что я попала на страницы сказки. Стройные красавцы с очень заострёнными ушами, как будто эльфы, коренастые крепыши - гномы, крылатые словно ангелы – ирлинги, шкафоподобные гиганты с бурой кожей и клыками – орки, а если глаза сверкают по звериному и с плавной походкой – оборотни.

Возможно, я чего-то не так понимают, но старалась запоминать всё увиденное, чтобы уточнить у Астила. И ему многое придётся мне пояснять. Не только потому, что меня снедает любопытство, а потому, что мне жить пока в этом мире, и лучше знать, откуда ждать подвоха, например, как с нашим с ним неожиданным замужеством.

- В него вносят тех, кому нежелательно показываться в пределах города, даже близко к нему подходить, - ответил супруг с небольшой паузой перед этим, давая мне повертеть головой и хорошенько всё рассмотреть. – Например, некоторые кланы тёмных магов или пещерных огров.

- Эх, а ведь пещерные варят отличный алмазный самогон, - чуточку удручённо усмехнулся Танарит. – Но стоило лишь парочке из них отличиться за делами, противоречащим законам этого города, как почти всех занесли в список и больше не пускают ни их, ни их продукцию или изделия.

Мы ещё долго петляли по улицам, огибая те, где сейчас было слишком уж большое столпотворение, что казалось, будто мы ходит по кругу. Мужчины после того диалога о ограх особо и не переговаривались, только если нужно было решить, как лучше сократить дорогу в этот раз. И пока мы «гуляли», я иногда мельком поглядывала на прилавки.

Тут словно весь город, каждая улочка, что большая, что маленькая, была торговой. Лавки, магазины, пекарни, мастерские – они были в каждом доме. Но ни разу нам не попалась таверна или какая-нибудь гостиница. Вообще не было жилых домов.

- Где же они все живут, если тут только торгуют? – вырвалось невольно у меня вслух.

- Многие живут прямо на вторых или третьих этажах своих лавок, - ответил Астил, прижимая к себе ближе, чтобы меня случайно не задел очередной торопыга, спешащий по своим делам напролом сквозь толпу. – А жилые кварталы ближе к центру города и почти весь северный район – они располагаются так, потому что им ближе всего к воде.

- Воде? – у них тут выход к реке есть или даже морю? Но почему я не чувствую солоноватости в воздухи? Только песок на зубах похрустывает, да и, кажется, иногда веет влажной прохладой откуда-то из глубин улиц.

- Город построен вокруг оазиса, - в этот раз ответил Танарит, оборачиваясь на нас через плечо время от времени. – И если ты ближе к воде ты живёшь, значит престижнее и богаче род. Моя семья живёт на пятой параллельной кромке улице.

Зачем уточнил последнее непонятно. Чтобы не потерялась и знала, где его семью искать? Или просто, чтоб знала, что не с простым народом имею знакомство? Ну, к сведению я информацию приняла, больше заботясь о том, что вижу очередного представителя сказочной расы, проходящего мимо и заинтересованно смотрящего на меня.

У него были рога, витые, как у барана, чёрные. А глаза словно из пламени, через которое виднелась щель вытянутого зрачка. На улице и так было жарковато, но от этого мужчины жаром пахнуло, как хорошо затопленной печки.

- Это дракон, - прошептал мне на ухо супруг, стараясь отвернуть от прохожего и прикрыть максимально собой. – Старайся не слишком на него пристально смотреть, иначе примет это как приглашение познакомится и вообще одобрение его как мужчины.

Уточнять более глубокий смысл последних слов не стала, он и так был понятен по тому, как жадно на меня в ответ косился представитель чешуйчато-крылатого братства любителей сокровищ и принцесс. Да и вообще смотреть лишний раз по сторонам уже не хотелось, только побыстрее дойти до гостиницы, закрыться в комнате и хорошенько, наконец, отдохнуть.

Всё же по моим внутренним часам, ещё не успевшим привыкнуть к новому месту проживания, уже давно за полночь, когда как здесь солнце ещё только спешит на встречу с горизонтом и даже за городские стены не спряталось, с интересом наблюдая за жизнью в городе.

Ещё через пару улиц мы всё же набрели на то место, куда и вёл нас всё это время Танарит. Но я уже не обращала внимания ни на что: ни на то, как и какую комнату нам выдали, ни на предложение ужина, ни прощание с другом супруга. Мысли были только о постели и отдыхе, отчего, оказавшись в номере, я просто на автомате забежала в ванную, сделала все свои дела во вполне себе земном санузле, умылась и, скинув всё, что могло помешать спать, упала на кровать прям поперёк.

И пусть тело уже спало, мозг ещё отмечал происходящее в реальности - слишком многое на меня свалилось за сегодня, чтобы просто так отключиться. Вот меня осторожно подняли на руки, чтобы устроить удобнее, сняли ещё часть одежды, оставив только нижнее бельё, а потом улеглись рядом, заключив в объятья и осторожно поцеловав в облюбованный висок.

И всё – тут сон взял своё окончательно.

Глава 7.

Сон был странным. Его нельзя было назвать напряжённым, но и обычным он не был. Я словно была в саду, самом прекрасном, который вообще мог представить мой мозг. Столько клумб с цветами разнообразных видов, кустарников с бутонами и просто декоративно-подстриженными, деревьями с плодами и без. Местами между ними мелькали мелкие прудики и фонтанчики, маскированные под естественные ключи.

И через это великолепие в разные стороны разбегались узкие дорожки, на которых едва можно было пройти вдвоём под ручку. А что самое интересное – тут не было ни единой лавочки или беседки, где можно примоститься и отдохнуть, хотя всё говорило о том, что это место рукотворно и создано для приятного времяпрепровождения.

Я шла по одной из дорожек, не особо вдумываясь, как тут оказалась и куда иду. Просто бесцельная прогулка по прекрасному месту. Усталость, тревоги, волнения – всё уходило. Вместо них я чувствовала, как тепло и нежность расцветают в груди, а душу словно укутывают в мягкое одеялко из любви