Читать интересную книгу Хорошо сидим! - Игорь Калинаускас

Что же это такое – отношения с собой? Личность, конечно, по этому поводу никаких объяснений не дает. Она ведь только часть хозяйства человека. Чего ради часть будет давать пояснения о хозяине?! Если он появится, уже не будет такой «лафы». То есть, следуя знаменитому изречению: «Возлюби ближнего, как самого себя», сложнее всего – выяснить: а как же я к самому себе отношусь? Потому что к другим человек никак не может относиться иначе, чем к себе. Таким образом, чтобы увидеть свои отношения с собой, надо посмотреть на свои отношения с другими, это и есть проекция отношений человека с собой. Но это-то и пугает!

Понимаете, ведь человек, как правило, отношения с самим собой не осознает. Когда кому-нибудь говоришь, какие у него отношения с собой, какие у него отношения с другими, это вызывает жуткий протест. Потому что отношения с другими любой человек более или менее осознает. И как же так? Это вот и есть мое отношение к себе? Как это может быть? Как же себя любить? А как вы думаете, знаменитый восточный принцип взаимоотношений Ученика и Учителя для чего? Для того чтобы учитель мог показать ученику его самого и выстроить какие-то новые отношения к самому себе. Как, например, человек может понять, что он самого себя стесняется? Он получает шанс понять это, глядя на свои отношения с другими людьми. Осознав, что это проекция его отношения к себе, он поймет, что у него с самим собой очень своеобразные отношения – застенчивые.

Вот другой пример. Один товарищ сказал: «Что такое „я как я“ – ничего?!» Он, стало быть, боится пустоты, он боится обнаружить там слабого неуверенного человека с порочными наклонностями. Но чтобы это пройти, нужно просто понять, что ты такой же, как все. Ничего сверхъестественного в тебе нет, а твои порочные наклонности столь же порочны, сколь и непорочны. Все это обычный набор. Самое главное – признать банальность. Если ты признаешь банальность – у тебя есть возможность что-то делать. Если тебе не хватает мужества, понимания, чтобы признать банальность, ты ничего не сможешь сделать, потому что все равно будешь жить в иллюзии. И это даже не гордыня, поскольку истинной значимости самого себя нет, а создается основанная на жизненных фактах некая ложная значимость себя. В этом тоже не хочется признаваться: «Кто же поддержит?!»

Я всю жизнь хвастался, специально, сознательно. Это у меня появилось лет в четырнадцать. Именно хвастался, чтобы противостоять социальному давлению. (Я дразнил социум всякими выходками, хвастовством, чтобы просто защититься от давления, что я какой-то не такой. Знаете такой стишок: «И ты какая-то не такая, и я какой-то не такой…»)

И если человек, например, себя стесняется, он, естественно, хочет это компенсировать тем, что он какой-то сверхнеобычный. И поэтому женщина или мужчина, находящиеся рядом, должны будут доказывать всем, в том числе и ему самому, что он значим. Человек попадает в полную зависимость от такой ситуации. Потому что, вместо того чтобы решать свою проблематику, пытается ее компенсировать таким вот образом. Естественно, он попадает в полную зависимость от близкого ему человека.

А тот, кто иногда вздрагивает в холодном поту от понимания того, что он безграничный эгоист и все для него пустое место, – он, естественно, будет развивать в себе качества социального альтруиста, доброго человека, внимательного, заботливого, чтобы никто не догадался, что за этим в действительности скрывается. Так человек все время и играет в подобные игры, вместо того чтобы для начала выяснить: я такой же, как все; а потом: при всем при этом есть во мне все-таки реальная уникальность.

Но, с другой стороны, осознание своей уникальности тут же сделает человека абсолютно одиноким. Начинается второй барьер. Зачем я буду свою уникальность реализовывать, если она делает меня одиноким? То есть главная программа, нарушающая нормальное отношение с самим собой, – это программа, что я должен быть кому-то нужен и, не дай Бог, я не буду никому нужен.

План по «нужности» населению

Программа «я должен быть кому-то нужен» – это даже не страх одиночества. Это социальная программа. Это страх социума, что ты из него выйдешь. Страх мамочки, что ты ее оставишь. Я должен… быть нужен… Должен… Стоит это все перевернуть и сказать: мне нужно первое, третье, десятое… все! Ты уже в другом месте. Если пойдешь не от того, что ты нужен, а от того, что тебе нужно.

Что такое «я должен быть нужен»? Почему так страшно быть никому не нужным, хотя бы с точки зрения банальной логики? Ну, не нужен никому. Ну и что?! Это их проблема! Что мне по этому поводу переживать?! Ну, не нужен – и бог с ними, главное – чтобы я сам себе был нужен. Но человек все время занят внешней частью – чтобы быть кому-то нужным, кому-то себя всучить. А раз надо всучить, значит, надо показать товар лицом. А раз надо показать товар лицом, то зачем мне знать самого себя? Мне нужно знать только одно: какой я нужен, таким я и стану. «Если я тебя придумала, стань таким, как я хочу».

Теперь то же самое перенесите с отдельного человека на все человечество. Вам же человечество говорит: «Стань таким, каким ты мне нужен, каким я тебя придумало». Пошлите его куда подальше. Это же ваша жизнь!

Я всю жизнь так. Если мне говорили: вот, мол, народная мудрость гласит, что если сто человек говорят тебе, что ты пьян, а ты трезв, – значит, ты пьян. Я говорю им – нет! Стоит поддаться социальному давлению – и ты уже исчез. Ты – игрушка в руках других людей, ты уже забыл, что ты есть и зачем родился. Ты занят бесконечным удовлетворением чужих желаний.

Мне говорят: «Вот вы – „Зикр“, автор книги, – вы же кому-то нужны?» А я отвечаю, что меня это абсолютно не волнует. То, что произошло, то уже произошло.

Человек должен рационально сделать усилие и понять: проблема не в том, чтобы он кому-то был нужен. Проблема в том, чтобы он себе был нужен. Какая разница, что станет говорить княгиня Марья Алексевна?! Это ее занятие, это значения не имеет. Мы же все время хотим быть «цацей». Причем не в своих глазах, а в глазах других. Ну, ладно, хочет человек быть «цацей» в собственных глазах – куда ни шло. Так ведь еще и «плюс-подкрепления» дайте… И при этом он абсолютно не понимает, отчего именно так у него складывается жизнь, а не иначе.

Какая там жизнь?! Она, как собачка, смотрит на тебя – дай поесть! Поэтому и в семье получается: пока женихались – все было хорошо, поженились – все испортилось. Что такое? Что случилось? Стали жить вместе, а никто, оказывается, не хочет жить вместе. Либо один партнер взваливает на другого свою жизнь, говоря: «Все – теперь ты должен заниматься моей жизнью», либо выясняется, что жить-то собирались оба по отдельности. А семья – это так… социальная необходимость.

Из-за таких вещей, с одной стороны, вся жизнь людей кажется безумно смешной, а с другой стороны – вызывает сочувствие, потому что смотришь и думаешь: «Ну что же такое, человек? Что же ты не живешь? Что же ты ерундой-то маешься всякой?»

Вместе со страхами

Раньше у меня была иллюзия, что стоит только соответствующее знание человеку открыть – и все изменится. Потом я понял – ничего не изменится в подавляющем большинстве случаев, ибо помочь можно только человеку, который хочет, чтобы ему помогли. То есть тому, кто уже осознал, что ему нужна помощь. Когда человек хочет ошибиться, ты хоть поперек рельсов ложись – он все равно сделает свою ошибку.

Беда в том, что в людях всегда почти страх просыпается: «Если я никому не нужен, значит, у меня не будет ни еды, ни жилья…» А кто им это сказал? Откуда им это знать? Откуда в них такое убеждение? Оно социумом воспитано и через родителей поддерживается: «Если ты этого не сделаешь – никому не будешь нужен и конфетку не получишь!» Да только все это глупости; наоборот, ты получишь во много раз больше. Потому что вокруг тебя разгорится жаркая борьба.

Представляете, вот человек, который может жить без беспокойства о том, нужен он кому-то или нет, он может об этом не говорить, но социальные инстинкты есть у всех, и все чувствуют, что этому человеку не важно, нужен он кому-то или нет. Да вы что? Цена резко возрастает, немедленно причем. Начинается жуткая возня. Каждый думает: «Ну, вот я так сделаю, чтобы он захотел быть мне нужным». Не на сознательном уровне, конечно. Это рефлекс.

Во-первых, ты мгновенно становишься вожаком, мгновенно. Ты обретаешь такую силу, что просто сам диву даешься. У меня рефлекс протеста был изначальный – с тех пор как меня с лестницы уронили. В том смысле, что у меня всегда было сознательное желание делать какие-нибудь «подлянки» социуму, дразнить его, совершать поступки, которые ни в какие ворота не входили. А при этом образ не соответствовал: я не был хулиганом, не был двоечником, не был алкоголиком, наркоманом, но совершал странные для привычного всем образа поступки. Уже одно это дразнило страшно.

Но в более сознательном возрасте я понял, что существует такая проблема – надо быть нужным, нас так все учили. А чтобы быть нужным, нужно поступать как все. И этот принцип нужности распространяется на все, даже на модели воспитания.