Зомби выскользнул из своего укрытия и неторопясь, держа СВД на изготовку, начал приближаться к убитым. Подойдя к ним вплотную, он достал свой «ПМ» и произвел два контрольных выстрела в голову. Потом потянулся за висевшей на боку финкой.
Ранним утром в гостиницу «Аист» вернулся Зомби. Зайдя в номер к стрельцам, он аккуратно поставил СВД в угол и бросил что-то на стол. Подошедшие к столу унсовцы увидели два левых человеческих уха.
– Вот так-то, панове, – сказал Лупинос, словно бы продолжая вчерашнюю политбеседу. – Воевать надо, а не сопли жевать. Меня не устраивает мир в ПМР! Мы не должны допустить ликвидации конфликта. Громите склады 14 армии, распускайте самые невероятные слухи, убивайте румын и молдован, провоцируйте местное население. Одним словом, крутитесь здесь чертом, но что бы эта война продолжалась как можно дольше. Наша цель – втянуть в нее Украину и Россию.
* * *
С тех пор, как власти Молдовы и ПМР заключили соглашение о временном прекращении огня, едва тлевший военный конфликт и вовсе пошел на убыль. Прежние связи между населением двух частей республики быстро восстанавливались. Фортунаты начинали себя чувствовать все более неуверенно, их взаимоотношения с местными властями резко ухудшились. Часто это приводило к серьезным размолвкам с представителями власти.
В тот день три унсовца заступили на пост у КПП, который располагался у въезда на мост через речку Рыбница. На посту уже несли службу два гвардейца ПМР. КПП представлял собой баррикаду, сложенную из бетонных блоков.
Гвардейцы, которым уже надоело таращиться в бинокль на сопредельную территорию, попытались завязать приятельский разговор с вновь прибывшими.
– Ну что там, в городе, хоронят? – спросил один из гвардейцев.
Из города доносились звуки траурного марша «Вы жертвою пали».
– Да, троих, – нехотя ответил Студент.
– Сволочи, – равнодушным голосом ругается служивый. – Сколько народу поубивали. У нас тут хоть спокойно, а из Дубосар каждый день привозят. Ну, что там, идут?
– Подъехали уже! – обрадованно сообщил его напарник.
По мосту уверенно шли два ОПОНовца с автоматами за спинами и с трехлитровыми банками в руках. По их спокойствию и дружелюбным улыбкам чувствовалось, что они здесь частые гости.
– Бона сяра, хлопцы!
В ответ Скорпион спокойно, как на стрельбище, изготовил автомат к стрельбе и передернул затвор.
– Мей, омуле! Руки вверх! На землю!
Улыбки с лиц гостей как ветром сдуло. Они недоуменно уставились на гвардейцев, ища у них защиты.
– Так эти же парни вино нам принесли, – положил руку на плечо Скорпиона гвардеец. – Это хорошие парни, мы с ними еще до войны дружили.
– На землю!
Студент и Американец тоже вскинули «калашниковы». Причем оба они навели стволы почему – то в головы гвардейцев. Видя, что ситуация резко обострилась, ОПОНовцы бережно поставили банки с вином на землю, рядом сложили автоматы и пистолеты и легли лицом вниз на дорогу.
Студент мягкой походкой обошел гвардейцев и ударом ноги под колено уложил их на землю. Одному из них он приставил ствол к виску.
– Убери пушку, – зло прошипел гвардейцу – Вы что, офанарели?
– Их надо расстрелять. – безапелляционным тоном громко заявил Американец. – Это колаборанты, предатели!
– Твою душу мать, придурки! – начал громко ругаться гвардеец, уткнувшись лицом в пыль.
Студент резко ударил сапогом в бок гвардейца, призывая его к сдержанности.
– Лицо направо, руки-ноги развести! Ступни носками в середину, ладони вверх! Эй, янки, при малейшей попытке двигаться – стреляй без предупреждения.
– Есть, сэр!
– Скорпион! Обыщи хлопцев, а мы присмотрим за их поведением.
Скорпион неторопливо забросил автомат за спину и приступил к обыску. Из карманов ОПОНовцев он вначале достал пистолеты и отбросил вбок. Затем достал кошельки и положил их себе в карман. Окончив досмотр, он довольно бесцеремонно двинул носком сапога в бок молдаванина:
– Встать! И уматывайте отсюда, чтобы вами тут больше не смердело.
ОПОНовцы оказались на удивление сообразительными парнями и дважды повторять приказание им не пришлось. То и дело оборачиваясь, они бросились бежать через мост.
– Забирай этот мусор, – приказал Студент Скорпиону, – и вали в Рашков. Там доложи обо всем хорунжему.
– А как же гвардейцы?
– Смена придет еще не скоро. Пусть полежат, отдохнут. Скорпион сгреб автоматы и, забросив их за спину, бодро зашагал вниз по дороге от моста. Студент не спеша развалился на прогретом солнцем бетонном блоке, подсунув под голову автомат. Достав пачку сигарет, он закурил, с наслаждением вдыхая табачный дым. Потом, что-то вспомнив, он поднялся, закурил одновременно две новых сигареты и, подойдя к лежащим гвардейцам, сунул им в рот по сигарете.
– Спасибо, Студент.
– Молчи уж, юродивый.
Рядом со Студентом на теплый блок присел, не сводя автомата с гвардейцев, Американец.
– Послушай, а скандал может быть?
– Ясный день.
– Могут и арестовать?
– Само собою – загребут.
– Но ведь тогда могут и расстрелять?
– Скорее всего.
Американец, не врубаясь в специфический унсовский юмор, побледнел и вскочил с блока.
– Так почему мы тогда…
– Почему, почему… – передразнил его Студент. – Как говорит пан Лупинос, стиль жизни у нас такой, понял?
* * *
Постепенно вопрос о боевых действиях все больше отодвигался на второй план, уступая место политическим интригам. И в этом политическом покере не было места не в меру агрессивному экспедиционному отряду УНСО. Прямолинейные, каждой клеточкой своего организма настроенные на войну стрельцы то и дело срывали достигнутые компромиссы.
Специфика положения отряда УНСО в Приднестровье состояла еще и в том, что их одинаково опасались как молдаване на той стороне Днестра, так и русские на этой стороне. Их участие в боевом конфликте вызывало отрицательную реакцию у Молдовы, России и Украины. Даже властям ПМР быстро начала надоедать чересчур самостоятельная позиция унсовцев. Их больше устраивала власть генерала Лебедя, стоявшего во главе российской 14 армии. Очень скоро его солдаты стали наводить железный порядок.
Климат для фортунатов, который и до этого был не очень – то комфортным, стал и вовсе неподходящим. Первыми начали сваливать казаки. Это решение они принимали на своей сходке.
– Итить надо! Надо итить на Киев! – истошно орал, стараясь перекричать общий галдеж один из станичников.
Но заметив стоявшую в стороне группу унсовцев, казак продолжил свою пламенную речь менее решительным тоном:
– Надо итить на Киев. А потом, наверное, надо итить на Москву.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});