Кейт замерла. И тут же почувствовала, как гулко бьется ее сердце.
— Можно было бы сразу мне об этом сказать, — пробормотала она так тихо, что даже Албрида не разобрала ее слов. Кэтрин ужасно боялась отца, потому что нисколько не сомневалась: разозлившись, он вполне может поднять на нее руку.
— Слушаюсь, милорд! — крикнула служанка, вставая с тюфяка.
Албрида спала в одежде, и потому ей не пришлось одеваться — достаточно было только расправить юбки. Взглянув на Кейт, она проворчала:
— Подождите здесь. Я сейчас принесу воды. — Служанка всем своим видом давала понять, что именно она, Кэтрин, виновата в том, что у лорда Бэгота внезапно испортилось настроение.
Глядя вслед Албриде, Кейт скорчила рожицу. Господь запрещал дочери ненавидеть отца, хотя тот пренебрегал ею, но она имела полное право презирать непочтительных служанок. Негодование Кейт тут же сменилось тоской по дому, настолько сильной, что у нее задрожали губы. О, как ей хотелось вернуться в замок семейства де Фрейзни, чтобы рядом с ней снова оказалась добрейшая Мод — служанка, с которой она даже дружила. Когда леди Адела предложила лорду Бэготу взять вместе с дочерью Мод, тот отказался — заявил, что ему не нужны в доме лишние люди. Кейт стиснула зубы. Отцу не терпелось от нее избавиться, потому что она, его дочь, для него была такой же лишней, как и Мод. Тяжело вздохнув, Кейт присела на край кровати. Предстоящий день сулил ей новые неприятности и огорчения. Собственного ястреба для охоты у нее не было, так что ей придется наблюдать, как охотятся другие. Прогулка же станет для нее настоящим мучением: отец, как и накануне, начнет подыскивать ей мужа.
— Доброе утро, милорд, — послышался из-за пледа голос Уэрина де Депайфера, вошедшего в палатку.
Тотчас же приободрившись, Кейт забыла обо всех своих неприятностях. Ей достаточно было услышать голос возлюбленного, и к ней сразу же вернулась бодрость духа.
— Я слышал, во владениях лорда Хейдона водятся цапли, — сказал управитель. — По-моему, достойная добыча для вашей птицы.
— Да, пожалуй, — согласился Хэмфри Бэгот, Послышался скрип кровати, а затем звон колокольчиков — вероятно, лорд Бэгот подзывал охотничьего ястреба.
Keйт снова вздохнула. Было очевидно, что отец любил своего ястреба больше, чем дочь.
— Ничего другого от Хейдона я и не ждал, — продолжал сэр Хэмфри. — Хейдон — хороший хозяин, и он делает все, чтобы развлечь гостей. Есть ли какие-нибудь известия из Бэгота? Хотя какие могут быть известия?.. Ведь эти гнусные Годсолы тоже здесь… Что ж, пока я знаю, где они находятся, мои владения в безопасности.
Кэтрин снова охватило чувство вины — она вспомнила о том, что произошло накануне вечером. Но подобное больше не повторится! Теперь она знает, кто такой Рейф Годсол, поэтому будет держаться от него как можно дальше.
— Нет, милорд. Никаких новостей, — ответил Уэрин. — Я только хотел сообщить вам то, что слышал об охоте. Кроме того, я хотел сказать, что готов сопровождать вас на завтрак. Если, конечно, вы не возражаете…
Лорд Бэгот усмехнулся:
— Не возражаю, сэр Уэрин. Сопровождайте, если вам угодно.
— В таком случае я буду ждать вас, милорд, — сказал Уэрин, и Кейт поняла, что управитель намеревается удалиться.
«Но почему же он так быстро уходит? Ведь он только что пришел…» — подумала Кэтрин.
В следующее мгновение послышались шаги, затем плед чуть колыхнулся, и на ее половину палатки упал свернутый листок пергамента. Записка! Задыхаясь от радости, Кейт тут же подняла ее и развернула дрожащими пальцами. Оказалось, что у сэра Уэрина очень красивый почерк.
«Моя дорогая леди!
Несчастному фешнику трудно пережить еще один долгий день без вашей добродетели. Сжальтесь надо мной, моя прекрасная праведница. Как только закончится охота и все сядут перекусить, я удалюсь в чашу. Умоляю незаметно последовать за мной. Когда вы найдете меня под раскидистым деревом, надеюсь, мои страдания облегчатся от ваших добрых слов. С любовью к Богу и к вам, сэр Уэрин де Депайфер».
Кейт погрустнела. В ушах ее явственно звучали слова леди Аделы. Та не раз говорила ей, что не следует оставаться с мужчиной наедине, так как это ни к чему хорошему не приведет. А Уэрин хотел, чтобы она встретилась с ним в густом лесу, где их никто не сможет увидеть… Но почему он просил об этом? Прежде они никогда не оставались наедине. Почему же он сейчас просил о такой встрече? А впрочем, что в этом плохого? Ведь сэр Уэрин — ее рыцарь, ее избранник, и он в отличие от других мужчин не станет целовать женщину, если она сама того не захочет. Конечно же, у него не может быть дурных намерений и он хочет только одного — побыть с ней наедине и поговорить. Об этом свидетельствуют последние строчки его записки. Кейт снова прочитала их. Да, едва ли соблазнитель мог бы заявить, что любит и ее, и Бога, — это было бы ужасным святотатством. Но увы, как бы там ни было, планы отца на этот день таковы, что ей вряд ли удастся отлучиться, чтобы встретиться с Уэрином. И тут у нее возникла необыкновенно дерзкая мысль: а что, если попытаться обмануть отца — так, как она сделала накануне вечером? Если воспользоваться благовидным предлогом, он не будет следить, куда она пойдет и что будет делать. Вспомнив о вчерашнем приключении, Кейт невольно улыбнулась. Что ж, видимо, недаром священники говорят о привлекательности соблазна… Грех, наверное, всегда сладок. Но надо соблюдать предельную осторожность. Если она попадется, наказание будет ужасным. Каким именно? Об этом даже думать не хотелось. Прежде всего следовало спрятать записку от Албриды, чтобы служанка не передала ее своему господину. Сунув руку под кровать, Кейт достала деревянную шкатулку, где хранились ее драгоценности. Откинув крышку, она спрятала записку под кожаной обшивкой. Затем закрыла шкатулку и засунула ее обратно под кровать. После этого Кейт снова уселась и, распустив волосы, стала ждать возвращения Албриды. Теперь она не сомневалась: предстоящий день будет чудесным…
Глава 7
— Вот она, Рейф, — сказал Уилл, повернувшись к брату. — Эта сучка Добни и поместье Глеверин почти в твоих руках.
Годсолы сидели в стороне от остальных гостей, однако Рейф едва расслышал слова Уилла: на поляне пронзительно заливались свирели и гремели барабаны. Эта музыка эхом отражалась от густой листвы высоких дубов и раскидистых ясеней, окруженных зарослями розового шиповника и папоротника. Слишком громкая музыка немного раздражала Рейфа, однако он прекрасно понимал: благодаря этому шуму никто не услышит их с Уиллом разговор. И конечно же, он и без указаний брата знал, где находится Кейт де Фрейзни, — знал, поскольку с самого утра следил за ней. Держа в руке кусок пирога с мясом, Рейф наблюдал за гостями, танцующими на поляне. В солнечном свете каштановые волосы Кейт отливали медью. Хотя она не участвовала в охоте, на ней был охотничий костюм — довольно простенький и вместе с тем необыкновенно изящный. «Зеленый цвет очень ей идет», — мысленно отметил Рейф. Что же касается шелков и драгоценностей… Его будущая жена в них не нуждалась, поскольку была удивительно красива сама по себе.