Читать интересную книгу Оковы гнева (СИ) - "Russian_Demon"

Магна с ранних лет изучал мир самостоятельно без чьей-либо помощи на своём опыте. Родители не трогали его, так как были заняты тем, чтобы обеспечить его всеми благами. Его мать очень волновалась по поводу его нелюдимости, но отец уверял её, что всё это пройдёт с возрастом. Маленький рыжеволосый паренёк мог днями напролёт пропадать в лесах и полях, ища то, что ему не доводилось увидеть и потрогать.

Так он узнал, какие растения можно употреблять в пищу, а какие не стоит. Ударяя старый дуб разными частями тела, он познал то, что самый сильный удар, на которое способно его тело-удар коленом. В непроходимой чаще он наловчился исполнять пируэты, научился лазать по деревьям и там же добывать себе еду.

На ночных полях и болотах он часто видел необъяснимые вещи, такие как свечения, шумы, силуэты, необъяснимых существ, и прочую чертовщину. Маленький Магна держал все наблюдения при себе, не желая делиться ими даже с родителями, к которым он по правде говоря всегда был довольно холоден.

Всё это закончилось в тот миг, когда Магне стукнуло двенадцать лет. Уже подросшая детвора побаивалась задирать возмужавшего не по годам чужака. Тогда рыжеволосый был силён как взрослый мужчина, а его рост превысил средний показатель среди граждан. Появившийся белокурый мальчонка Лешко стал их новой целью для издёвок. Он был маленьким и худым, чем пользовались подонки, которые ранее донимали рыжеволосого.

Однажды Магна шёл домой после очередного дня, проведённого вдали от людей и увидел то, как гудит толпа ребятни. Он забрался на одну из усадебных изб и увидел то, что навсегда изменило его в глазах всего городка: белокурые волосы сироты Лешко были покрыты его же кровью, двое подростков держали его за руки, а третий бил того с таким азартом, что тот не мог даже кричать или звать на помощь.

Глаз Магны начал дёргаться от увиденной картины, и он спрыгнул с одной из крыш позади тех, кто избивал Лешко. В тот момент его чаща терпения переполнилась окончательно, и он впервые ударил человека. Удар был таким, что нос того, кто бил беззащитного Лешко вошёл внутрь черепа.

Толпа удивилась подобному действию со стороны тихого рыжеволосого парня, а затем налетела на него всем скопом. Зря. Он побил их всех, ничуть не сдерживая эмоции и силы, которые накопились за многие годы унижений.

Удар за ударом выбивали дух, и ломал кости тем, кто был и не был причастен к избиению белокурого парня. Убегать не было смысла. Магна был беспощаден и каждый, кто пытался сбежать платился за это сломанной ногой. Тогда он понял, что его вспышки гнева порождают непреодолимую тягу к насилию, к тому же его сила становится сильнее вдвое.

На крики детей сбежались взрослые и не поверили своим глазам: полторы дюжины детей лежало и корчилось от боли, а тем временем Магна лупил ладонью по лицу главного задиру, чей нос был внутри его же головы. Сознание покинуло его тело, и похоже он пытался привести его в чувство. Делал он это с маниакальным усердием и дьявольской улыбкой, было видно, как он наслаждается каждым ударом по отёкшей физиономии хулигана.

Мужики накинулись на парня, но тот молниеносно среагировал и начал драку уже с ними. Войдя в кураж битвы ему удалось отправить на лопатки нескольких взрослых мужиков, уже тогда его сила была по истине невероятна.

В конце концов, его заломали и связали. По началу предлагалось наказание — 30 ударов кнутом как минимум, но всё обошлось благодаря вступившемуся за него Лешко и его учителя. После этого случая никто не смел трогать и задирать ни его, ни Лешко. Магна изменился с того дня и стал более открытым и общительным, многие начали побаиваться и остерегаться его, но ему было всё равно, ведь он нашёл своего первого друга.

Если так подумать это воспоминание не было таким уж и плохим, но больше Магна не использовал силу для блага других, только лишь для себя и своего авторитета. Чем старше он становился, тем больше у него было сил, и тем чаще он использовал её для решения всевозможных проблем.

«Возможно это испытание богов. Мертвецы восстали и теперь я должен помочь им обрести покой, я должен оправдать свою силу и своё существование. Я не имею права, чтобы умереть!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Размышления Магны прервалось, когда что-то необычайно горькое и противное поместилось в его рот. По ощущениям это была, какая-то трава с маслянистой основой и чем-то противным и похожим на запах пропавшей браги. Магне хотелось выплюнуть это противное нечто, но сил не было даже на это, пришлось проглотить. Затем он почувствовал жжение в местах его ранений после битвы с мертвецом.

Спустя некоторое количество времени он почувствовал себя немного лучше и открыл глаза с такой тяжестью, словно веки были пудовыми мешками с песком. На теле чувствовались бинты, они опутывали его тело словно нить и сдавливали и без того ноющие раны.

Его тошнило и жутко хотелось пить, ощущался холод и боль по всему телу. Никогда до этого времени ему не было так плохо, и всё же он остался жив, невзирая на всё, что с ним произошло. Он с трудом повернул голову для того, чтобы осмотреть место, в котором он находился.

Магна находился в пахнувшей сыростью, затхлостью и плесенью холодной комнате. Комната представляла собой квадратное каменное помещение с земляным полом, покрытыми кровью, цепями на каменной стене и лавкой на которой лежал парень. Под его спиной была кинута наполовину истлевшая шкура крупного рогатого скота.

Источником лунного света служило окно маленькое окно с решеткой, из которой проникал солнечный свет, добавляющий мельчайшую нотку позитива в это мрачное и унылое место. В другом углу комнаты находилась крепкая дубовая дверь, которая была обшита металлом, через решётку можно было худо-бедно разглядеть коридор, слева от двери на стене находилась чаша под лучину или свечу.

Он огромным усилием перевернулся на живот и попытался подняться. Тщетно. Магна свалился с лавки на холодный земляной пол и глухо застонал от прокатившейся волны боли по всему телу. Его было противно от своего жалкого состояния, в его сознании пробежала волна гнева на самого же себя. Магна собрал все оставшиеся силы и, взявшись рукой за лавку заполз обратно, после чего кое как, выдернув из-под пятой точки шкуру, накрылся ей и опёрся на ледяную стену позади себя.

Ему хотелось выбраться из этого постылого места на солнце, второе, что он хотел это увидеть мать, отца и друзей, которые видимо, сходят с ума и уже всячески ищут способ освободить его. Третьим желание рыжеволосого было выпить хорошего кваса и лечь спать в тёплую и мягкую кровать. Юноша пренебрежительно фыркнул и в этот же момент услышал звук, похожий на шелест десятка листочков.

Магна уставился в сторону от, куда исходил этот таинственный звук и увидел то, как из пустоты посреди комнаты появляется тёмная человеческая фигура.

Фигура, силуэтом своим, была похожа на парня, который в этот момент наблюдал за этим удивительным явлением. Ему, честно говоря, уже было всё равно после того, что он увидел в последнее время. Конечно же, хотелось вскочить и попытаться отбиться, но сил не было от слова совсем, и он предпочёл с бесстрашием в глазах смотреть на это существо.

Оно было похоже на объёмную тень, в которой уже совсем чётко улавливались черты самого юноши за исключением одной детали — чёрных звериных ушей на макушке головы этой тени.

Фигура неожиданно не пошла к парню, а села скромно в дальний угол и как бы уставилась на него в ответ своими чёрными и пустыми глазницами. Будь на месте Магны другой человек, он бы начал молиться и просить господа спасти его душу. Рыжеволосый же, нахмурив брови смотрел в бесконечно тёмные глаза этого существа. Он видел в них лишь тьму и безысходность.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ты издеваешься?

Кое-как выдавил из себя Магна и улыбнулся истерической улыбкой. Тень промолчала и только покивала своей головой, давая понять, мол «нет, не издеваюсь».

— Ну, раз не издеваешься, то сгинь. Хватит на меня чертовщины, оставь меня в покое…

Тихо и немного жалобно произнёс парень и тень улыбнувшись, похоже, звериными острыми как колья зубами испарилась, будто бы её и не было совсем.