— Что ты хочешь этим сказать?
— Джил, твой тон может испугать кого помоложе, но не меня! Я-то тебя давно знаю.
— Итак?..
— Черт, как неловко получается! Я не хотел тебя обидеть, старина, но, короче говоря, из того, что я слышал, ясно: в Лондоне твой кузен на плохом счету! Он общался с подозрительной публикой.
Джайлс задумчиво посмотрел на друга.
— Ты не говорил, случайно, с вдовой Стивена?
— С миссис Ордуэй? — майор Дабни с удивлением воззрился на Джайлса. — Господи, за кого ты меня принимаешь? Уж ей-то ни за что на свете не упомяну об этом!
— Тогда откуда ты про это знаешь?
— Не помню, где-то слышал. Да об этом все знают. Ты не волнуйся — в конце концов слухи улягутся.
— Сплетничают только о Стивене или о других членах семьи тоже?
— О ком? О тебе? О леди Ордуэй? Не говори глупости, Джил!
— А… о миссис Ордуэй?
— Как тебе это могло прийти в голову, Джил? Конечно, нет! Тут мнение едино: надо Бога благодарить за то, что он избавил ее от такого мужа! — Увидев выражение лица Джайлса, он, уже мягче, добавил: — Прости, старина, я знаю, что ты его любил, но говорят вот так. И все очень рады, что миссис Ордуэй снова появляется в свете.
— Я в этом уверен, — ответил Джайлс. — Она чрезвычайно оживляет обстановку.
Майора Дабни немного удивила его язвительность, но он произнес примирительным тоном:
— Несомненно. Очаровательная женщина. Звезда. Значит, ты согласен, чтобы я ее спросил?
— О чем?
— О прогулках верхом!
— Конечно. Я ей не опекун.
— Она уже встала?
— Уверен в этом. Сейчас узнаем, где она. — Джайлс дернул за шнурок колокольчика.
Вошел Уиткрофт. Он сказал, что миссис Ордуэй в гостиной. Майор Дабни удалился туда. Джайлс взял со стола письмо и попытался углубиться в его содержание, но из-за двери раздался смех. Этот чертов Дабни, торопясь увидеть Розабеллу, неплотно прикрыл дверь. Джайлс встал, захлопнул дверь и снова взял в руки письмо. Ну и почерк у Чарли Фортескью — пишет словно курица лапой! Так трудно сосредоточиться…
«Я встретился с другим офицером. Он отсутствовал, когда ты приезжал в Бристоль…»
А вдруг Розабелла вовсе не интересуется прогулками верхом, а просто хочет провести время с Дабни? Если ее будет сопровождать красавец майор, это придаст ей значительности. На днях заходил Петтифер и приглашал ее в театр. А Уэйнрайт очень расстроился, когда она отказалась прокатиться в Кенсингтон.[2] Все они разумные люди, отличные офицеры, и нате вам — пали к ее ногам! Джайлс презрительно фыркнул и вернулся к письму.
«… ты будешь удивлен тем, что я узнал о твоем приятеле…»
Конечно, за ней ухаживают не только офицеры. Вот Монтейт, сын графа… Тетя Лаура аж вся затрепетала… И еще один, чье имя он не может вспомнить… Эта дьявольская женщина всем вскружила голову!
Джайлс встал и подошел с письмом к окну.
«Да Коста был известен моему осведомителю уже несколько лет. Он замешан в грязных делах, но последние годы занимался, как подозревают, пиратскими судами…»
Пиратство! Джайлс опустился на подоконник и стал читать более внимательно.
«Вокруг Бристоля крутится множество негодяев, которые собирают нужные сведения от агентов, связанных с торговым флотом. Затем они нападают на купеческие суда, везущие наиболее прибыльный груз. Происходит это главным образом в Средиземном море. Мой друг полагает, что Да Коста — такой агент».
Письмо на этом не окончилось, но более ничего относящегося к делу Джайлс в нем не обнаружил. Из вестибюля донесся хохот. Дабни! Ржет словно лошадь! Вероятно, уходит. Что же ему сказала Розабелла? Джайлс встал и вышел в вестибюль.
Дабни держал Розабеллу за руку, и они оба улыбались. Но когда Розабелла увидела Джайлса, улыбка исчезла с ее лица и она отодвинулась от майора.
— Дабс, я забыл спросить тебя…
— Доброе утро, Джайлс, — громко произнесла Розабелла.
— Доброе утро. Вижу, ты по-прежнему встаешь рано. Почему же ты сама ничего не сказала?
Розабелла выразительно на него взглянула.
— Майор Дабни нашел выход. Я правильно поняла — вы не возражаете?
— Нет, разумеется. Почему я должен возражать?
— Да, действительно… — Она повернулась к Дабни: — Тогда послезавтра, хорошо? Я посоветуюсь с Госсом относительно лошади.
— Я мог бы привести свою, — радостно предложил майор Дабни. — У меня есть прехорошенькая кобылка. Вы не представляете…
— Не беспокойся, Дабс. В этом нет ни малейшей необходимости, — отмахнулся от предложения майора Джайлс. — В конюшнях полно лошадей, которые застоялись. Я сам этим займусь.
— Хорошо! В таком случае я удаляюсь… Так о чем ты хотел меня спросить?
Джайлс непонимающе уставился на него.
— А, да… Николсон уже вернулся, не знаешь?
— Его не будет еще недели три. Разве я тебе об этом не говорил?
— Я забыл. Точно.
Майор покачал головой.
— Такая работа не доведет до добра, Джил. Тебе надо на свежий воздух. До свидания, миссис Ордуэй. Послезавтра, в одиннадцать часов. Привет, Джил! — И он ушел.
Джайлс в глубоком раздумье вернулся в библиотеку. У двери он остановился и обернулся. Розабелла поднималась по лестнице.
— Розабелла! Я хотел бы увериться в том, что лошадь тебе подойдет. Ты часто ездила верхом в Лондоне?
— Нет, не очень. Но я много ездила в Темперли.
— Там пустые поля и сельские дороги. Ты будешь готова проехаться через полчаса?
— Где?
— По парку, разумеется! — Джайлс подавил усмешку, видя, как желание прокатиться борется в ней с упрямством. Он решил облегчить ей задачу. — Розабелла, если ты ничем не занята в ближайший час, то я был бы рад вместе с тобой проехаться верхом. Пожалуйста.
— Но почему?
— Просто сегодня хорошее утро, и мне хочется подышать свежим воздухом. — Она недоверчиво смотрела на него, и тогда он раздраженно пояснил: — Я считаю, что ты будешь лучше выглядеть в глазах общества, если твой первый выезд в Гайд-парк произойдет в сопровождении члена семьи!
Аннабелла легко взбежала по лестнице. Возможность поездки верхом ее окрылила. Она торопливо переоделась и спустилась вниз, где ее уже ждал Джайлс.
— А ты пунктуальна, чего не скажешь о других женщинах, — похвалил он.
— Господи! Неужели я заслужила комплимент?! Наконец у меня нашлась хоть одна добродетель! Не самая замечательная, но и за это спасибо.
— Ты не права, — возразил Джайлс. — Пунктуальность — очень важное качество. Во время войны она могла решить все.