Читать интересную книгу Нежный холод - Тамаки Марико

Интересно, думали ли люди, что Марк — хулиган, когда встречали его? Просто потому, что он был таким здоровенным. Хотя, конечно, он не хулиган.

Мне кажется, в последнее время у мамы появился навязчивый страх, что мы с Марком больше друг друга не любим. Такой вывод она сделала, потому что мы больше вместе не валяемся в пижамках на диване, свернувшись в клубочек, не играем в видеоигры по утрам субботы и не плетем интриги с целью заставить маму купить нам сладкие хлопья.

Дело в том, что мы больше не маленькие дети.

Я вообще не думаю, что мы с Марком должны быть друзьями. Разве это обязательно? Из-за того, что так написано в миллионе детских книжек?

Марк — мой брат, и я знаю, что, когда мне понадобится его помощь, он пусть и нехотя, но поможет. Например, если я буду висеть на краю пропасти, то он протянет мне руку.

Марк был единственным человеком, которому не нужно было объяснять, что происходило в моей странноватой жизни. И меня это устраивало.

Иногда я подумывала ради прикола попросить его ударить в стену. Однажды я видела на «Ютубе», как это провернул какой-то мужик, и выглядело круто.

Марк вытащил наушники, только когда мы зашли в магазин и встали напротив бесконечных полок с крекерами.

— Подожди, а что нам надо? — Он посмотрел на меня.

— Безглютеновые крекеры. — Я достала с полки коробку с чем-то очень странным и принялась ее изучать.

— Это все полное дерьмо. — Марк засунул руки в карманы. — Вся эта безглютеновая фигня — полное дерьмо.

Марк ненавидит «дерьмовую» еду. Само ее существование он воспринимает как личное оскорбление.

— И тем не менее мы пришли за ней. — Я вернула коробку на полку. — Некоторым становится плохо от глютена.

— Плохо им становится от дерьма. — Губы Марка скривились в усмешке.

— Окей, спасибо огромное, но ты мне никак не помогаешь.

Вообще, Марк обычно питался вареной курицей. Какой из него помощник в поисках вкусного печенья?

Я разглядывала пачку рисовых крекеров, когда заметила Ширли Мейсон.

Точнее, заметила, что Ширли Мейсон заметила меня.

Если бы с нами были наши родители, то мы бы непременно все друг с другом поздоровались. Если бы наши родители узнали друг друга или мы с Ширли были в школьной форме, каждая из нас обязательно получила бы тычок в спину и «ну же, скажи ей привет» на ухо.

Я приготовилась к жесткой и холодной улыбке Ширли. Приготовилась к тому, что она быстрым шагом подойдет ко мне, виляя бедрами, поведет носом, будто уловила мое присутствие по запаху, а потом так же быстро уйдет. Возможно, она еще едва заметно закатит глаза, потому что на мне были легинсы и огромная кофта. И дутый пуховик. И во всем этом я была похожа на сливу на ножках.

О чем я и так знала.

Я приготовилась ко всему этому, потому что именно так обычно себя и вела Ширли. Сколько я была с ней знакома. Я заметила, что сейчас волосы Ширли не лежали идеальной блондинистой копной, как обычно. Они были зачесаны назад и собраны в нетугой хвост. Может, она не помыла голову, может, еще что-то. В руке у нее болтался тоненький экологически безвредный пакет с апельсинами. Такие пакеты выдают к покупкам в магазине. Куртка на Ширли была расстегнута, а под ней виднелся желтый свитер.

— Просто возьми уже что-нибудь, — пробурчал Марк, уставившись в телефон.

В другом конце прохода Ширли застыла. Она прищурилась. Я не могла понять, меня ли она пыталась получше разглядеть или же просто ехидно улыбалась. Как бы то ни было, она резко, даже несколько нервно, развернулась и ушла в противоположном направлении.

В проходе стало невыносимо душно. Я схватила коробку рисовых крекеров, в которых точно не было глютена.

— Пойдем, — сказала я Марку, направляясь к кассе.

Я быстро шла впереди него и немного притормозила в отделе со всякой вредной едой, куда Ширли точно никогда в жизни не сунулась бы.

Рассказывала ли я, что Ширли однажды прокричала на весь спортзал, что у меня ноги как у обезьяны?

«Чморджия и обезьяньи ноги». Так бы детскую книжку не назвали, потому что никто не стал бы ее читать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Такую книжку можно только прожить.

Когда мы стояли у кассы, телефон Марка начал пищать каждые шесть секунд. Не дожидаясь, когда я расплачусь, Марк вышел из магазина. Когда я догнала его, раскачивая в руке бумажный пакет с крекерами, он все еще что-то печатал в телефоне.

— Ох, — сказал он, не поднимая глаз. — Мы встречаемся здесь с Тревором. Если мама спросит, скажешь, что я у него? Хорошо?

— Ладно, — ответила я и протянула ему яблоко, которое он хотел купить. — Держи.

— Класс, — сказал Марк, глядя на яблоко. — Ну так что, та девчонка, которая смотрела на тебя в магазине, она кто? Подружка?

Я выпучила глаза:

— Моя подружка?! Это же была Ширли Мейсон!

Я хотела, чтобы Марк разделил мое презрение к ней. Не факт, конечно, что он разделит. Да и с чего бы? Мальчики о такой ерунде не размышляют. Они, наверное, только и думают, что о бананах да о размере своих ног и всяком таком.

— Ну так что? — Марк откусил от яблока здоровенный мужской кусок. — Она, типа, в твою школу ходит?

— Очевидно, что да, где еще я могла бы с ней познакомиться? — Я глубоко вздохнула. — Она стерва.

— Хм, — сказал Марк, уставившись в телефон. — Ладно. Жаль.

— Ты обиделся или что? — отреагировала я. — Тебе что, не нравятся сексистские обзывательства?

— Нет. — Марк закатил глаза.

— Если я ее ненавижу, то ты тоже должен ее ненавидеть, в этом как бы смысл кровной связи. — Я решила протестировать свою теорию насчет братской помощи у пропасти.

Марк снова закатил глаза.

— Ладно. Хорошо. Я ее ненавижу. Я ненавижу незнакомого человека.

Я еще немного пораскачивала пакет в руке, наблюдая за выходящими из магазина покупателями. Быстрым шагом с покупками в руках они пробирались к своим машинам сквозь тонкую снежную завесу.

— Знаешь, — сказала я, — тебе повезло, что ты мальчик и тебе не надо разбираться со всей этой девчачьей ерундой. Ты бы не вывез.

— О да, я счастливчик! — И со сноровкой баскетболиста Марк запустил огрызок яблока в снежное месиво.

— Значит, — выдала я, рассудив, что настал правильный момент, — этот Тодд. Которого убили. Вы дружили?

Марк нахмурился. Он тщетно пытался засунуть носок своей кроссовки в маленькую дырочку во льду.

— В смысле?

— В смысле, — ответила я. — Он был твоим другом? Он учился с тобой в параллели, поэтому…

— Нет, — отрезал Марк, засовывая в карманы липкие от яблока руки. Он бросил взгляд на светящийся экран телефона. — Не был.

— Но ты его знал?

Марк посерьезнел.

— Джорджия. Он ходил со мной в одну школу и был со мной в параллели. Но это не значит, что я его знаю лично. Ты всех в своей параллели знаешь?

— По имени или…

В этот момент, по ощущениям в нескольких сантиметрах от меня, раздался автомобильный гудок. Я оглянулась и увидела машину Тревора. Двигатель снова работал. Тревор пялился на нас через окно.

— Ладно, — сказала я, сделав шаг назад. — Увидимся.

— Ага. — Марк сунул телефон в карман. — Ладно. Пока.

По дороге домой мне пришла эсэмэска от Кэрри.

Кэрри. Если бы тебе пришлось выбирать, смотреть фильм по Джейн Остин или фильм Джеймса Кэмерона, что бы ты выбрала?

Я. А есть ты что будешь?

Кэрри. Рыбные палочки.

Я. Тогда Остин.

Я. Только что в магазине видела Ширли Мейсон, и выглядела она как

Тишина. Четыре минуты.

Я что, сделала что-то не так? Они что, еще дружат? Нет же, правда?

Кэрри. Может, она на диете?

Я. Приятного аппетита.

Спустя пару часов мамина вечеринка набирала обороты, а я сидела внизу и смотрела реалити о знаменитостях, искавших и никак не находивших любовь. Параллельно я рассматривала старые школьные альбомы, которые по обыкновению лежали рядом с мамиными книжками. Толстые, обтянутые кожей, хранившие воспоминания о детских мучениях, они стояли рядом с блестящими разноцветными книжками о детских радостях. Самой известной была «Я маленькая, ты большой».