После того как он подробно рассказал мне, что происходит, я озабоченно спросил:
— Много ли поступает воды, Фиерс? Сколько времени потребуется на ремонт?
— Пока я еще не могу сказать, — ответил Фиерс. — Течь в главном насосе системы охлаждения конденсатора, а между насосом и кингстонами приема забортной воды нет больше никаких клапанов. Чтобы устранить течь, надо снять давление забортной воды. Для этого необходимо закрыть забортные кингстоны, а это значит, что конденсатор не будет работать. Вот почему мы должны остановить турбину.
Я отправился вместе с Фиерсом в отсек посмотреть, что происходит. Все было так, как он сказал. Хотя к ремонту приступили немедленно, к месту течи добраться было трудно, несколько попыток оказались неудачными, и неисправность удалось устранить только на следующий день рано утром.
В порядке обеспечения безопасности на атомных кораблях устанавливается сигнальная сирена; если в электрической цепи, связанной с управлением реакторами, появляется неисправность, то пронзительный звук сирены раздается во всех отсеках электромеханической части. Едва устранили течь — мне показалось, что не прошло и минуты, как я закрыл глаза, хотя на самом деле проспал около двух часов, — как я услышал вой сирены. Через несколько секунд в моей каюте появился посыльный от инженер-механика. Но я, конечно, не нуждался в специальном вызове после такого сигнала тревоги. Он мог означать только одно: что-то случилось в одном из реакторов.
Когда я пришел в отсек, там уже все действовали в соответствии с инструкцией по аварийной тревоге; каждый скрупулезно выполнял все, что предписано делать в подобных случаях. После тщательной проверки всех электрических цепей обнаружилось, что причина включения сирены — плохое соединение в самой цепи сигнализации.
Садясь завтракать, Фиерс и я, так же как и все другие офицеры, подумали про себя, что лучше бы не переживать такие ночи, как прошедшая.
Впереди еще восемьдесят одни сутки похода; весьма вероятно, что подобная ночь может повториться не один раз.
Одним из преимуществ нашего нового астронавигационного перископа было то, что, используя его, не требовалось видеть горизонт, поэтому наблюдение солнца, звезд и луны можно было производить в любое время, когда они были видны. Вскоре после полуночи 19 февраля мы всплыли на перископную глубину для астрономической обсервации и вентиляции лодки. Обсервация показала, что мы не достигли места, в котором должны были бы находиться по графику перехода. Когда мы готовились к походу, для командующего подводными силами была подготовлена карта нашего пути, на которой точно проложены курсы и отмечено время, когда мы должны будем проходить намеченные пункты, чтобы командующий всегда знал наше точное местонахождение. Но для «Тритона» с его скоростью подводного хода нагнать упущенное время не составит большого труда.
В этот же день мы выпустили нашу первую гидрографическую бутылку. Нам предстояло делать это дважды в сутки в течение всего перехода. Гидрографическое управление разработало стандартный бланк для таких бутылок с текстом на нескольких языках, в котором излагалась просьба отметить время и место, где бутылка будет найдена, и переслать этот бланк в ближайшее официальное представительство США. Конечно, мы не собирались каждый раз всплывать, чтобы выбросить эту бутылку, нам нетрудно было это делать и в подводном положении. Стандартная медицинская бутылка хорошо входила в подводное сигнальное устройство «Тритона», и, чтобы ее выпустить, достаточно было закрыть внутреннюю крышку устройства, при помощи специального клапана уравнять давление в нем с забортным давлением и открыть наружную крышку. Бутылка благодаря своей плавучести всплывала на поверхность. Для соблюдения тайны плавания «Тритона» в Вашингтоне нам приказали при заполнении бланков не указывать корабля, а применять несложный код.
Мы пробыли в море только несколько дней, когда обнаружился серьезный дефект в вентиляционной системе корабля. Корабельная инерциальная навигационная система была установлена в помещении, которое прежде служило кладовой; мощная электронная аппаратура сильно нагревалась, но, к сожалению, не обеспечивалась соответствующей вентиляцией. В результате постепенного повышения температуры воды в океане по мере продвижения «Тритона» на юг в бывшей кладовой становилось все теплее. Командир электротехнического дивизиона Троффер, в ведении которого находилась инерциальная навигационная система, проявлял в связи с этим все большее и большее беспокойство, и, когда температура поднялась до 40 градусов, он не выдержал и потребовал, чтобы были приняты меры для сохранения важной аппаратуры. Нужно было быстро установить дополнительные вентиляторы. Нас беспокоило не то обстоятельство, что электрикам, обслуживающим систему, приходилось нести вахту в трудных условиях, а то, что лампы и вся аппаратура не были рассчитаны на работу в течение длительного времени при такой высокой температуре. После нескольких часов утомительной работы нам удалось наконец направить струю холодного воздуха в помещение кладовой и снизить температуру в нем до 32 градусов.
Через пару дней возникла новая неприятность. На этот раз заклинило наружную крышку мусоропровода. Во время войны мусор на подводных лодках обычно собирали в мешки с грузом, а когда лодка всплывала в надводное положение, их выносили на мостик и сбрасывали. Теперь, когда наши новые подводные корабли находятся под водой в течение длительного времени, эту проблему решили путем установки в вертикальном положении мусоропровода — трубы торпедного аппарата малого диаметра с водонепроницаемыми крышками с обоих концов. Весь мусор загружался в такую шахту через открытую верхнюю крышку (разумеется, при плотно закрытой нижней крышке). Затем задраивалась верхняя крышка, и только после этого открывалась нижняя и содержимое шахты выдавливалось за борт.
Мусоропровод представляет собой потенциальную опасность для подводной лодки, потому что им приходится очень часто пользоваться, а удалением мусора занимаются наименее опытные матросы. Неумелое обращение с мусоропроводом может привести к затоплению отсека и всей лодки.
Несмотря на осторожное обращение с устройством для выбрасывания мусора, у нас все же случилась беда: после продувания шахты мусоропровода нижняя крышка не закрывалась. Теперь забортная вода давила со всей силой на верхнюю крышку, а ведь если нижнюю крышку давлением воды только плотнее прижимало к гнезду шахты, то верхнюю вода стремилась открыть, и никто не знал, какую нагрузку смогут выдержать ее петли и замки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});