Читать интересную книгу Не бойся волков - Карин Фоссум

— Точно не знаю. Видимо, это кто-то наподобие колдуна. А когда они вернулись в Норвегию, поползли слухи, что Эркки обладает особым даром: якобы если он захочет чего-то, то это обязательно произойдет.

— Ну надо же! — Скарре недоверчиво покачал головой.

— Ты, конечно, будешь смеяться, но даже те, у кого котелок варит получше, чем у нас с тобой, могут много странного порассказать про Эркки Йорму. Например, Торвальд Хорн рассказывал, что, учуяв Эркки, собака у них начинала рычать, причем довольно задолго до появления самого Эркки. Пес будто издалека его чуял. Вообще-то пахнет от Эркки неприятно, он такой неопрятный. Рассказывают, что, когда он шел по дороге, лошади разбегались в стороны. Что рядом с ним останавливались часы. А электрические лампочки взрывались. И еще, что двери захлопывались сами собой. Эркки — словно ветер, который налетит вдруг откуда ни возьмись и развеет по воздуху листву. Да вдобавок и смотрит он так, будто пришел из другой вселенной, более развитой… Ты уж извини, — опомнился Гурвин, — что я о нем только плохое рассказываю. Но никакого оправдания ему я найти не могу. Эркки — человек во всех смыслах неприятный и мерзкий.

— Ладно, пусть Эркки — прекрасный фокусник, или притворщик, или же больной, — задумчиво проговорил Скарре, — но этого недостаточно, чтобы обвинить его в убийстве. Мы свяжемся с клиникой и поговорим с его лечащим врачом. Он наверняка сможет прояснить некоторые моменты. И мы в любом случае должны отыскать Эркки и узнать, что он там делал. А отпечатки пальцев на тяпке совсем плохие?

— Там отпечатки пальцев самой Халдис и два чужих, но смазанных. Вообще-то это довольно странно. Черенок у тяпки из стеклопластика, и ее собственные отпечатки прекрасно видны. Он не мог протереть тяпку, не смазав их. Но в доме мы тоже обнаружили множество отпечатков, а на крыльце — кровавые следы от обуви, и еще в коридоре и на кухне. Возможно, это следы от кроссовок. Рисунок на подошве очень четкий, надеюсь, он нам пригодится. Криминалисты подготовят слепки. Значит, убийство произошло в коридоре. Халдис стояла, повернувшись спиной к крыльцу, а убийца вышел к ней из дома. Может статься, в руках у Халдис была тяпка, а он выхватил ее. И, по идее, он должен был оставить целую кучу отпечатков. Не понимаю, зачем ему понадобилось убивать ее. Запросто мог взять деньги и сбежать, если, конечно, он полез к ней за деньгами. И Халдис не догнала бы его… Но я хорошо знал Халдис — она была упрямой. Готов поспорить, что она встала в дверях и решила его не выпускать. Я прямо так и представляю себе, — тихо сказал он, — как ее распирает праведный гнев.

— Но он мог пойти на убийство еще и потому, что Халдис узнала его. И боялся, что она на него заявит.

— Верно, — задумчиво согласился Гурвин, — а с Эркки они были знакомы. И когда он сбежал из клиники, то наверняка оказался на мели. Ему нужны были деньги.

Скарре кивнул.

— Но вряд ли ему досталось много, — продолжал ленсман, — она едва ли хранила в доме наличные. Все-таки жила она одна.

— Да. Но людей вокруг не было, поэтому она, скорее всего, не очень боялась, что ее ограбят. С ней прежде не происходило ничего подобного?

— Нет. К тому же она была смелой. Не удивлюсь, если она первой набросилась на него, размахивая тяпкой.

— В таком случае она могла и ранить убийцу.

— Ты видел фотографии ее тела?

— Да, я их просмотрел.

— Довольно неприглядное зрелище, правда?

Скарре мельком вспомнил снимки, которые ему прямо с утра пораньше сунули под нос, и почувствовал дурноту.

— А где живет отец Эркки Йормы?

— Он вернулся в Штаты.

— А сестра?

— И она тоже.

— Они не общаются с ним?

— Нет. Они бы не против, но Эркки сам не желает их видеть.

— Ты не знаешь почему?

— Считает их недостойными себя.

— Вон оно что…

— Он полагает, что лучше всех остальных. Эркки живет в собственном мире, и законы там другие. В том мире он хозяин. Это сложно объяснить. Надо его увидеть — и тогда все поймешь.

— Но Эркки, очевидно, в отчаянии? Ведь он тяжело болен…

— В отчаянии? — переспросил Гурвин, будто подобная мысль никогда не приходила ему в голову. — Ну, тогда он отлично притворяется.

— Мы объявили его в розыск. — Скарре кивнул в сторону дороги: — Свозишь меня туда? Хочу осмотреть ее дом.

Гурвин снял со спинки стула куртку и на секунду остановился.

— Возьмем «субару», — тихо предложил он, — дорога там жутко крутая.

Лес вокруг дома Халдис казался еще более густым, чем обычно. Деревья будто выпрямились, в последний раз отдавая дань почтения женщине, которая поддерживала здесь жизнь. Во дворе перед домом всегда царил порядок, она никогда не оставляла там инструменты или тачку и одежду никогда не бросала на завалинке, однако сейчас двор выглядел по-особому пустынным. Жизнь словно покинула его. Цветы под окном кухни уже увяли — зной спалил их всего за сутки. Кровь с лестницы смыли, однако на ступеньках по-прежнему виднелось темное пятно. Скарре посмотрел в сторону леса.

— А что здесь делал мальчик?

— Стрелял ворон из лука.

— И ему разрешили?

— Нет конечно. Он сам себе хозяин. Мальчишка живет в приюте.

Скарре сразу все понял.

— И он узнал Эркки?

— Да. Эркки легко узнать. Мальчишку мне жаль: сначала он обнаружил тело Халдис, а потом заметил за деревом Эркки. Когда прибежал ко мне, я думал, у него сердце из груди выпрыгнет. Он, скорее всего, боялся, что окажется следующей жертвой.

— А Эркки понял, что его заметили?

— Мальчишка полагает, что да.

— Но Эркки не пытался ему помешать?

— Видимо, нет. Он убежал в лес.

— Давай зайдем в дом.

Гурвин прошел вперед и отпер дверь. Они оказались сначала в маленькой прихожей, откуда попали на кухню. Ступая по покрытому линолеумом полу, Якоб Скарре оглядел чистую кухоньку, и образ Халдис Хорн приобрел явственные очертания. Начищенные до блеска медные кастрюли. Старомодная раковина с обтянутыми зеленой резиной краями. Старый холодильник. Вчерашняя газета на подоконнике. Все вокруг криминалисты вымыли и пропылесосили. Скарре приоткрыл хлебницу.

— Где вы обнаружили посторонние отпечатки пальцев?

— На дверной ручке и на косяке кухонной двери. На хлебнице только отпечатки Халдис. Если те, другие, отпечатки оставил убийца, то почему на тяпке они такие плохие? И почему на хлебнице нет его отпечатков? Как ему удалось достать оттуда бумажник, не оставив никаких следов, хотя на двери отпечатки есть? Непонятно…

Скарре зажмурился.

— Но ведь в дом заходили и другие люди? Они тоже могли оставить отпечатки…

— Здесь почти никого не бывало. И, кстати, мы нашли письмо, — сказал Гурвин, — оно отправлено на этой неделе из Осло. «На днях заеду. Пока. Кристофер».

— Родственник?

— Мы пока не знаем. Но, по-моему, Халдис была знакома с убийцей. И статистика тут на моей стороне. Естественно, он испугался.

— Да, люди вообще существа нервные.

Скарре прошел в гостиную, где стояло кресло-качалка, а на нем лежал пушистый плед. Он поднес плед к носу и осторожно понюхал, вдохнув запах мыла и камфары. Вдруг в нос его кольнул прилипший к пледу волос. Двумя пальцами Скарре снял волос с ткани — длиной тот был около полуметра, а цветом напоминал серебро.

— У нее были такие длинные волосы? — изумленно спросил он.

Гурвин кивнул:

— В молодости она слыла красавицей. Мы были детьми и этого не понимали — просто считали ее пухленькой и милой. Вон там висит ее свадебная фотография.

Скарре подошел поближе. Халдис Хорн в свадебном платье могла любого свести с ума.

— Это платье сшито из парашютной ткани, — пояснил Гурвин, — а фата — из старой английской занавески. Халдис сама об этом рассказывала, а мы тихо слушали, как и полагается детям: нам хотелось отплатить за землянику и ревень. — И, резко развернувшись, ленсман вышел на кухню.

— А где здесь спальня? — крикнул Скарре.

— За зеленой шторой.

Скарре отодвинул штору и заглянул внутрь. Спальня представляла собой узкую маленькую комнатку, в которой стояла кровать с высокой спинкой. Та часть, на которой прежде спал Торвальд, была аккуратно заправлена. Из окна спальни просматривались лес и задняя стена сарая. Над кроватью висело стихотворение в рамке.

Он прилетел с соколами,С юга. Огонь егоСжигает все, не оставляя ничего живого.И за мошек, что ты спрятал от него,Он потребует расплаты.

Внизу кто-то — возможно, сама Халдис — синими чернилами подписал: «Как страшно!» Улыбнувшись, Скарре заметил вдруг, что ленсман вышел из дома. Он пошел следом, шаря глазами по траве в надежде обнаружить что-нибудь важное, что другие упустили. Окурок, обгорелую спичку, все что угодно. Он посмотрел на дом — прямо под окном кухни деревянная обшивка была пробита. Пробоину заделали, но след все равно был заметен.