Читать интересную книгу Мост через бездну. Импрессионисты и XX век - Паола Волкова

Таким образом, мы видим, что каждый из элементов образа, созданного в этой картине, имеет очень глубокий смысл.

И еще один смысл «Тайной вечери» Дали – это тема предательства, познания и погружении в себя. После Второй мировой войны очень большое значение приобретают размышления о том, что такое виновность и невиновность, что такое выбор, в каком новом мире мы начинаем жить. Для Сальвадора Дали эти размышления очень важны. И какой он делает вывод, когда пишет «Тайную вечерю»? Сальвадор Дали ненавидит войну. У него есть картина 1940 года, в которой он полностью выразил свою ненависть к войне: на картине изображен большой череп, а в его глазницах и во рту – другие черепа. Для него война – это разрушение, и он ее ненавидит. Но он ненавидит не только войну. Он писал: «Я ненавижу войну. Я ненавижу всякие коллективные, стадные идеологии: национал-социализм, коммунизм, радикализм. Они все агрессивны, они выбрасывают общество в средние века». Но мы ведь так и живем сейчас, как в средние века: бесконечное политическое дробление, огромное количество международных институтов, которые пытаются это дробление как-то отрегулировать… А самое главное – это национальная и конфессиональная вражда. Разве это не средние века? И Дали говорил: «Ничего, мы пройдем через средние века, я верю, что мы это переживем и вслед за этим наступит вновь Возрождение. И это будет эпоха индивидуализации». И в картине «Тайная вечеря» это все есть.

О Сальвадоре Дали до сих пор много спорят. Но эта его картина, «Тайная вечеря», содержит очень современное и оптимистически пророческое изречение. Дали очень беспокоился о том мире, в котором живет. И все коллективное всегда вызывало в нем неприязнь, но он был уверен, что мы переживем это, осознаем все свои предательства и выйдем к высшей степени человеческого общества – к обществу высокой индивидуализации, к возможности личностного проявления.

Глава 5

Жанна Самари и Пелагея Стрепетова

В XIX веке жили две великие актрисы – французская актриса Жанна Самари и русская актриса Пелагея Антипьевна Стрепетова. И есть два портрета, которые почти одновременно написали два художника – французский художник Огюст Ренуар и русский художник Николай Ярошенко.

Две женщины, две актрисы, каждая из которых в своей стране, в своем мире, была выразительницей совершенно новых чувств. Это было тогда, когда театр во всем европейском мире, и в России, и в Англии, и во Франции, и в Польше, занял особое место в культурной жизни. Театр не был просто местом, куда люди приходили, чтобы посмотреть новые пьесы, посмотреть на новых актеров. Театр стал центром культуры, центром общественной жизни, средоточием всех интересов, страстей, борьбы, новой драматургии, новых репертуаров.

Николай Ярошенко

И ведущие актеры были тогда чем-то значительно большим, чем кинозвезды в наше время. Они привлекали внимание всех. Вокруг них была борьба, они имели множество поклонников. И у них были очень интересные биографии. О двух из них и пойдет речь в этой главе.

И Полина Стрепетова (или Пелагея Антипьевна Стрепетова), и Жанна Самари родились почти одновременно, и жизнь их была весьма непродолжительной. Жанна Самари умерла в тридцать три года, а Пелагея Антипьевна в пятьдесят три.

Начнем с Жанны Самари. Ренуар писал ее портреты дважды. Вообще тень ее мелькает в разных произведениях Ренуара: и в его живописной композиции «Качели», и в других работах. Но именно ее он писал два раза. Жанна Самари была ведущей актрисой «Комеди Франсез». Теперь трудно представить, какое внимание окружало ее – внимание современников, зрителей и репортеров. Она играла весь репертуар Мольера. Жанна Самари вышла из традиционной актерской среды, и никакого другого пути у нее не было – только на сцену. И ее дебют на сцене состоялся, когда ей было четырнадцать лет.

Пьер Огюст Ренуар. Качели. 1876. Музей Орсе, Париж

Пелагея Антипьевна Стрепетова тоже была из актерской среды, но другого класса. Она была сиротой, подброшенной в дом парикмахера Стрепетова. Семья эта ее очень любила, и ничего, кроме самого доброго, о людях, которые ее воспитали, сказать нельзя. И так же, как Жанна Самари, Пелагея Антипьевна вышла на сцену в четырнадцать лет. Только Жанна Самари всю жизнь прожила на подмостках «Комеди Франсез», а Стрепетова очень много гастролировала в русской провинции, как тогда полагалось. Но слава ее была так велика, что в 1881 году она стала ведущей трагической и комедийной актрисой Санкт-Петербургского Александринского театра.

Жанна Самари была неотразима. Фотографии ее очень отличаются от ее портретов. Фотографии вообще странная вещь: она на них выглядит чуть тяжеловатой, полноватой, у нее массивный подбородок… но что такое фотография? А вот портрет Ренуара – другое дело. Когда Огюст Ренуар увидел ее Жанну Самари, он настолько ее полюбил, что родители Жанны Самари даже имели намерение выдать ее замуж за художника. Она была знаменита, и он был знаменит. Но ее портрет его прославил, и она так же прославилась через его портрет. Это необыкновенный, изумительный портрет. Ренуар писал его восторженно и любовно. Сейчас эта картина, написанная в 1877 году, находится в Музее изобразительных искусств имени Пушкина. Боже, какая это пленительная женщина! Рыжая густая челка, мягкий овал лица, подбородок, алые губы, открытые плечи, изумрудное платье с розовым цветком на розовом фоне… Жанна Самари была красавицей, знаменитостью, стильной женщиной, привлекавшей к себе внимание всего Парижа.

Пьер Огюст Ренуар. Портрет актрисы Жанны Самари. 1877. Государственный музей изобразительных искусств им. А.С. Пушкина, Москва

Ренуар был так в нее влюблен, так тонко ее чувствовал, так восторженно писал ее портрет, что создал настоящий живописный шедевр. И даже если мы не знаем, чей это портрет, мы все равно можем сказать, что это портрет неотразимо прекрасной женщины, виртуозно написанный художником-импрессионистом.

В Париже несколько лет назад была организована выставка под названием «Импрессионизм и мода». Это была удивительная выставка: она показывала не столько моду эпохи импрессионистов, сколько великолепных женщин этого времени, написанных художниками-импрессионистами. На их картинах перед вашими глазами проходит весь Париж эпохи банкетов, эпохи, когда женщина царствовала в мире, была главной героиней романов, когда она была главной героиней всей литературы, когда она была героем самой жизни и привлекала всеобщее внимание.

А вот следующий портрет Ренуар написал через год, и это уже совсем другой образ. Это не интимный портрет, когда художник любуется своей моделью, а портрет репрезентативный, салонный, парадный. Жанна Самари стоит, художник написал ее в полный рост. На ней бесподобное платье, белое, но с розоватыми бликами. Та же самая густая рыжая челка. Она чуть подалась вперед, руки в белых перчатках, в руках веер. Она, как нам известно, стоит в салоне знаменитой мадам Шарпантье. Жанна Самари была не только знаменитой актрисой, которая исполняла весь репертуар «Комеди Франсез». Жанна Самари была еще и первой актрисой, которая в салонах читала французских поэтов. Она была чтецом, и она читала не только Виктора Гюго, в пьесах которого она играла, но и современных поэтов, поэтов новых, таких как Малларме. Она выступала в салонах с чтением стихов – вещь совершенно необыкновенная. Она привлекала всеобщее внимание, ее ходили слушать, как сейчас мы ходим слушать мастеров художественного слова. Эта женщина занимала очень большое место в обществе… и к тому же была столь пленительно хороша.

Пьер Огюст Ренуар. Портрет актрисы Жанны Самари. 1878. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург

Что касается Пелагеи Антипьевны, то она пользовалась еще большей известностью: ее имя гремело по всей России, она была знаменита уже в провинции. И в Новгороде, и в Самаре, где она выступала, и, разумеется, в Москве, ее жаждали большие театры. И в 1881 году она стала примой Александринского театра. Стрепетову писали русские художники: Репин, Васнецов. Но главный ее портрет оставил замечательный художник-передвижник и очень интересный человек, которого звали Николай Ярошенко.

Ярошенко принадлежал к демократическому кругу русской интеллигенции, а самое главное – исповедовал реалистическую доктрину передвижников. Когда он написал портрет Пелагеи Антипьевны, то один из самых ярких людей того времени сказал, что они вдвоем в этом тандеме – она на портрете, и он, написавший ее портрет, говорят, как Толстой, и пишут, как Репин. Может ли быть более высокая характеристика? Этот портрет был принят не только как событие в портретной живописи, но как выражение чего-то самого сокровенного, необыкновенной духовной глубины.

Николай Ярошенко. Портрет актрисы П. А. Стрепетовой. 1884. Государственная Третьяковская галерея, Москва