Читать интересную книгу Сердце в подарок (СИ) - Соколова Евгения

— Мири, ты испугалась тогда, да? Я не осуждаю. Поверь, ни я, ни Эдвард не злимся… Все боятся, ведь брак — это очень… очень серьезный шаг. Но мы же всегда хотели породниться, правда? Тебе просто нужно было больше времени, чтобы свыкнуться с мыслью. Прости, что сразу не поняли, давили на тебя…

Давили? Ожесточенно мотаю головой. Боги, да я готова была выйти за рыжего в день помолвки, это он тянул со свадьбой.

— Нет? — Растерянно моргает лэд Эмиль и его брови недоуменно сходятся на переносице. — Тогда что?! Ты боишься, что думают в обществе после твоего побега? Да, боги с ними! Пусть думают, что хотят! Главное, вы с Эдвардом счастливы. Я так радуюсь, видя, как вы сблизились… Вы ведь счастливы, Мири, да? Снова нет?! Но, почему? Эдвард любит тебя…

— Кхм. — С трудом освобождаю ладонь и проталкиваю-таки комок в горле. — Простите, лэд Тьер, мне не хочется вас разочаровывать, но… ваш сын никогда не любил меня. Увы, — развожу руками.

— Но как же…

Лэд Эмиль теряется окончательно и на лице его проступает обида, как у ребёнка, которого поманили подарком, а вместо этого ещё и ограбили, отобрав игрушки.

— Он должен был полюбить! Понимаешь, Мири? Должен был! — выпаливает он возбужденно. — Мне обещали…

— Что-о?! Кто обещал? Что вы сделали?

— Я-я не то… хотел… — Лэд покрывается пунцовыми пятнами, вскакивает, отшатываясь, но я успеваю вцепиться в его руку. — Т-ты меня не так… п-поняла… — беспомощно лепечет, переводя испуганный взор с наших рук на моё застывшее лицо.

— Лэд Тьер! Что! Вы! Сделали? — повторяю жёстко, и моей хватке позавидует капкан на медведя.

Отец рыжего долгое мгновение ошалело моргает, а потом как-то разом оседает без сил.

— Старый дурак! Безмозглый осел! — обречённо шепчет, с протяжным стоном роняя голову на грудь.

Моё сердце тревожно сжимается, я отпускаю мужскую ладонь, соскальзываю на пол и мягко зову:

— Лэд Эмиль, расскажите мне всё.

— Мири, Мири…

Моё лицо обхватывают, едва касаясь кончиками пальцев, смотрят в глаза долго-долго, отчего я краснею и пытаюсь ненавязчиво вывернуться. Кончики тонких губ дарят печальную улыбку и мне дают свободу, мимолётно пройдя костяшками по щеке.

— Ты так похожа на….

Да, знаю. Я копия мамы. Тьер-старший устало прикрывает веки, невесело усмехаясь своим мыслям.

— Я просто хотел, чтобы Эдвард был счастлив, в отличии от меня, — наконец произносит он очень тихо. — Хотел, чтобы у сына было то, чего я по глупости лишился.

Т-ш-ш, Мири, спокойней. И ради всех богов, молчи! Любое слово… да что слово — едва слышный вздох — разрушит то странное состояние, в которое погрузился отец рыжего.

Ему плохо. Очень плохо. Сердцем чувствую.

Я уверена, мне точно не понравится, что услышу, но отступать уже поздно…

Тьер-старший бездумно водит ладонью по моей голове, рассеянно пропуская свободные пряди сквозь пальцы. В этой ласке нет ничего постыдного, так гладят собственное дитя, утешая.

— Расскажите, — чуть слышно прошу, когда его рука безвольно падает.

Пустой, немигающий взгляд мужчины устремлён в бесконечность, но услышав мой шёпот, он резко встряхивается, смаргивает удивленно и, решившись, со вздохом начинает рассказ.

— Мы с Витором, наверное, останемся самыми бестолковыми и нерадивыми студентами в истории академии. Помнится, наставник Редс сломал немало палок, вдалбливая в пустые головы знания, но в ту пору наши умы занимала не тактика и стратегия, не военное дело, а дамы и кутежи. Боги! — тихо хмыкает он под нос. — Жаль, Редс раньше не догадался привезти двоюродную племянницу, тогда нашим спинам досталось бы меньше. Лианна, твоя мама… — на мгновение запинается и на губах его проступает мечтательная полуулыбка, — … хрупкая, нежная, утонченная словно зимняя роза. И такая же неприступная, гордая, несгибаемая. Она едва не положила конец нашей дружбе. Мы влюбились в неё как мальчишки, потеряли голову. Спорили, кому же она достанется, кто сорвет её… Кхм… Идиоты! — Рот лэда кривит издевательская усмешка. — Не понимали, что Лиа — особенная. Ух, как она нас дрессировала… — в его голосе сквозит неприкрытое восхищение, а затем снова печаль. — М-да… Но рано или поздно всё заканчивается. Наставника Редса перевели в дальний гарнизон, он уехал вместе с семьей. И Лиа забрал с собой. У нее ведь вся родня погибла. Да ты и сама знаешь…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Знаю. Ближайшие родственники по маминой линии погибли от чёрной магии, только она выжила. Её спас дар. Тот, что позже перешел ко мне.

— Мы смогли протянуть без Лианны неделю, — новая печальная усмешка. — Рванули за ней. Благо, средства позволяли выбрать место практики. Родители бушевали, когда узнали, что вместо дворца их непутевые чада собрались на Дриарскую заставу. Витор уговорил своих первым и уехал раньше. Мои требовали сначала заключить помолвку. Но мне не нужна была невеста. Мне вообще никто не нужен был, кроме Лиа!

Он резко рассекает рукой воздух, и я вздрагиваю. Да, эту часть истории я слышала от родителей. Долгими зимними вечерами они любили вспоминать о бурной юности, попивая глинтвейн у камина. Но я никогда и не думала, что лэд Эмиль был так отчаянно, безнадежно влюблен в маму.

— Я опоздал, — горько вздыхает он. — Лиа сделала свой выбор. И я рад. Веришь, Мири? Я рад, что Витор оказался настойчив. Смог отстоять свою любовь перед всеми. Лианна была самой прекрасной на свете невестой, — глаза лэда туманили картины прошлого. — Ты — её дочь. Я всегда мечтал, чтобы у меня была дочь. Такая же как Лиа.

— Но, я — не мама… — замечаю осторожно.

— Конечно. Ты — это ты, Миранда, — мои пальцы нежно сжимают и целуют. — Я надеялся, Эдвард…

— Исполнит вашу мечту?

— Нет, нет. Эдвард… Он не такой как я… Точнее, — Переносицу мужчины рассекает глубокая морщина. — Он такой, каким я был, до встречи с твоей мамой.

— И вы хотели, чтобы он изменился?

Тьер-старший, помедлив, кивает.

— Лэд Эмиль, разве можно заставить кого-то любить? — спрашиваю напрямик.

Тот замирает как от удара и только в глазах теплятся искры жизни. Или слёзы… Не знаю.

Тихонько поднимаюсь, сажусь, сплетаю пальцы. Сердце щемит от грусти, от горечи, от чужой несбывшейся надежды.

Да, так бывает. Иногда родители мечтают воплотить в детях то, что самим не удалось. Но нам, детям, от этого не легче. Я тихо жду. Это важно. И не только для меня. Для отца рыжего тоже.

— Нет… — охрипшим голосом вдруг отвечает он. — Нет, нельзя. Я и сам не смог.

— Вы прокляли Эдварда?

— Что? — Лэд вздрагивает, встряхивает головой. — Нет, нет! Как ты могла подумать?

— Тогда что? У Эдварда любовное проклятие.

— Я давал ему приворотное, — с отчаянием признаётся Тьер-старший, сдавливая виски и морщась.

Любовное зелье! В них я совсем не сильна. Единственное, знаю: зелья действуют на ауру иначе, чем проклятия. И с последствиями нужно идти к аптекарям, иногда к алхимикам. У рыжего совершенно точно проклятие. Не говоря уже об пауке-паразите.

— Вы помните, что это было за зелье? Как оно называлось? — Лэд обречённо мотает головой. — А кто его сделал?

Мэтр Лурье может помочь. Он прекрасно разбирается в травах и если осталась хоть капля…

— Герцог Эссен… — едва слышно произносит отец рыжего, и я не могу удержать приглушённый вопль:

— Боги! Брат короля!

Глава 6

Сказать, что я в растерянности, — значит ничего не сказать. Я раздавлена. Новость, что рыжего опоили приворотным, меркнет перед новостью, кто это самое приворотное сделал.

Кристиан Эссен Туав. Незаконнорожденный брат его величества Вильяма Туав, признанный бастард. Самый чёрный из чёрных магов королевства.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Его отец, герцог Эссен, давший внебрачному отпрыску короля Эдмунда имя и титул, обвинялся в измене, в попытке сместить самого Эдмунда и освободить чёрных магов от кровной клятвы.

Это было давно, но отголоски той смуты до сих пор будоражили умы тёмных. Вроде прежний герцог Эссен собирался провести какой-то жуткий ритуал, чтобы сломить печати. Его схватили прямо во время обряда с занесённым ножом над телом молодой девушки.