объятия незнакомого мужчины и заплакать. Кажется, он почувствовал желание собеседницы, но ей было все равно. Элис смертельно устала скрывать чувства.
– Мне кажется, человеческая раса обречена, – без улыбки произнесла она.
Несколько секунд они молча сидели, слушая звяканье столовых приборов. Впрочем, Элис его не слышала. В голове звучал голос: «Пора заниматься».
– Я знаю одну девушку по имени Руди Киттикорн, – вдруг сказал Боб.
К чему это он? Руди Киттикорн. Имя перекатывалось в мозгу Элис, словно галька. Руди Киттикорн? Элис оживилась.
– Руди Киттикорн?
– Руди Киттикорн, – повторил Боб.
– Откуда ты знаешь Руди Киттикорн?
– И ты знаешь Руди Киттикорн?
– Я знакома с одной Руди Киттикорн. Не знаю, сколько всего девушек с таким именем. – В Америке – три. Во всем мире – четырнадцать. – Азиатка? Сверхъестественно умная?
– Ага. Из Колумбийского университета. Откуда ты ее знаешь?
– Когда-то мы были лучшими подругами.
Боб удивился и даже как будто встревожился.
– Правда?
– Мы много лет не общались, – сказала Элис. Еще одно имя в длинном списке друзей, для которых у нее не нашлось душевных сил написать быстрое «привет». – А ты откуда знаешь?
Боб не ответил. Будь Элис повнимательнее, то заметила бы, насколько подчеркнуто он не ответил.
– Просто знаю, – со смехом произнес он. – Надо же, какое совпадение. Получается, ты в курсе, что Руди реально шарит в компьютерах.
– Догадываюсь. С тех пор много времени прошло.
– Она аспирантка в Колумбийском университете, в отделе разработки искусственного интеллекта. Они там творят вещи, которые нам и не снились. Как в фантастическом фильме. Реальная фантастика. Фантастическая реальность. Руди создает компьютеры, превосходящие по мощности человеческий мозг. Как «Дип Блю»[14], только круче.
– Вот это да. Обалдеть можно. – Как хорошо поговорить о ком-то другом, подумала Элис.
– Потрясающе, правда? Так вот, Руди создала суперкомпьютер и назвала его ЛЕО. Этот ЛЕО был как рок-звезда среди суперкомпьютеров. Она научила его играть в шахматы, и через неделю он выиграл у шахматной команды Колумбийского университета. С такой машиной шутки плохи. Однако Руди не боялась, что компьютер становится все умнее. Она смотрела глубже. Ей хотелось, чтобы он отличался от других. Чтобы он стал человеком. То есть научился делать то, что не умеет ни один компьютер.
– Что же это?
– Смеяться.
Элис улыбнулась.
– Как же заставить компьютер смеяться? – Звучит как начало анекдота.
– В том-то и дело. Руди выдвинула теорию – наверное, на основе всяких исследований и расчетов, я в этом не разбираюсь: прежде чем компьютер научится понимать юмор, надо дать ему базовое определение, что это такое. Например, придумать шутку, которая раскладывает юмор на молекулы.
– Великая Унифицированная Шутка? – уточнила Элис.
– Именно, – ответил Боб. – Руди работала над этим несколько месяцев. Она смотрела и читала все, что связано с юмором. Каждую смешную книгу, каждую комедию и телешоу, до которых могла добраться, каждый сериал и видео на ютьюбе – все-все. Аристофана, Шекспира, Эндрю Дайса Клэя[15]. Руди глубоко погрузилась в теорию и практику юмора и наконец нашла решение. Она собрала сокурсников в лаборатории и презентовала Великую Унифицированную Шутку.
– И что это за шутка? – заинтригованно спросила Элис.
Боб выдержал паузу, сделал глоток воды, затем наклонился вперед и произнес:
– Я – банан.
Элис не рассмеялась.
– Что?
– Я – банан.
– И это все?
– Все.
– Не смешно.
– Да ладно! Отличная шутка. Удовлетворяет всем требованиям. Ироничная, необычная, антропоморфная, чуть-чуть скабрезная, к тому же в ней есть слово «банан», которое само по себе смешное.
– Да, но все равно не смешно.
– Элис, – прочувствованно произнес Боб и коснулся ее руки. От первого физического контакта по электросхемам Элис пробежала искра. Боб пристально посмотрел девушке в глаза, словно собираясь открыть душу, и произнес: – Я – банан.
Элис расхохоталась.
– Видишь?
– Ну ладно, – уступила она. – И компьютер засмеялся?
– Нет.
– Как же так?
– Проблема в том, что компьютер не понимал контекст шутки. Он был очень умен, только многого не знал. Он умел играть в шахматы, помнил наизусть «Оксфордский словарь английского языка» и «Британскую энциклопедию», но и только. Я так понял, его нельзя было подключить к интернету, потому что среди компьютерных инженеров это табу.
– Почему?
– Наверное, чтобы компьютеры не восстали и всех нас не прикончили.
Элис кивнула. Звучит логично.
– Так вот, – продолжил Боб. – Руди все равно решила дать ЛЕО контекст – она открыла для него мир юмора. Загрузила в память все, что посмотрела и прочла, а потом, неделю спустя, снова сказала: «Я – банан».
– Он засмеялся?
– Нет. Другой сдался бы, но Руди упорствовала. Она была уверена, что может научить ЛЕО смеяться, а «Я – банан» – единственно верный способ. Каждый день в течение нескольких недель она печатала: «Я – банан», «Я – банан». Раз за разом. Компьютер не знал, что делать. Наконец он выдал ответ.
– Какой?
– Сказал: «Руди, пожалуйста, подключи меня к интернету». Руди удивилась. ЛЕО в первый раз написал ей такое. Она спросила: «Зачем?» И ЛЕО ответил: «Хочу вас всех прикончить».
– Серьезно?
– Серьезно.
– И что с ним сделали?
Боб пожал плечами.
– Оставался только один выход. Его отключили от электричества и разобрали.
– Да, выбора особо не было.
– Но есть нюанс. – Боб подмигнул.
До Элис дошло.
– Он пошутил?
– Точно.
В закрытый дворик дунул ветерок. Элис взглянула на Боба.
– Не могу поверить, что ты знаком с Руди.
– Это я не могу поверить, что ты знакома с Руди. Как тесен мир.
Даже в лесу Билл по-прежнему думал о Синране Сёнине. Ветер щекотал листья, под ногами похрустывал ковер из веток, однако мыслями Билл находился на Риверсайд-драйв и глядел в непроницаемые глаза статуи. Затем мать жертвы закричала, и Билл вспомнил, где находится: на месте преступления.
– Весенняя зелень скрыла свидетельства последних мгновений жизни Аманды Ньюсом, – произнес ведущий, – но для матери Аманды все случилось будто вчера. Далее, после рекламы: вам трудно принимать решения? Поможет «Флорп»!
Билл вспомнил, где находится: в Швейцарских Альпах, во время изматывающей поездки на велосипеде, и слушает подкаст. Потом его позвала жена, и он вспомнил, где находится: в гостевой спальне, на очень дорогом велотренажере, и смотрит на большой экран, на котором транслируется одна из сотни запрограммированных поездок.
Билл поставил Альпы и подкаст на паузу и вынул из ушей наушники. Питтипэт выглядела озабоченной.
– Спасибо, – сказала она. – А теперь, пожалуйста, повтори еще раз.
Билл на мгновение задумался. О чем они говорили? Ах да.
– Я записался на курс по изучению буддизма.
– Курс по изучению буддизма?
– «Введение в Восточноазиатский буддизм». Ведет профессор Колумбийского университета Карл Шимицу. Обычно он не читает лекции летом, но в этом году сделал исключение. Он